ПОЛИТИКА
Чем чаще отправляются за Атлантический океан высокопоставленные генералы из Генерального штаба "разрулить" ситуацию со стратегическими соглашениями с Соединенными Штатами, тем больше растет убеждение, что чопорно-официальная Россия по-прежнему строптива, а по сути дела вновь наступает на те же грабли, грабли необъяснимого отсутствия гибкости в попытке сохранить Договор по ПРО 1972 г. в первозданном виде. Как известно, это уже закончилось полным фиаско: Россия так и ничего не получила взамен выхода США из данного соглашения - краеугольного камня стратегической стабильности.
Официальные переговоры показывают, что сегодня американская сторона не готова к подписанию каких-либо новых серьезных документов на сей счет. Отчего и возникает опасная неопределенность. Это не устраивает многих и в России, и в США. Между тем сложившаяся система контактов по научной линии позволяет рассмотреть проблему с другой - неофициальной - стороны. Институт США и Канады РАН поддерживает связи с крупнейшими американскими аналитическими центрами, где трудятся многие бывшие или будущие деятели Совета национальной безопасности, Пентагона и госдепартамента.
В середине января в Вашингтоне побывала группа российских экспертов, собранная директором Института США и Канады Сергеем Роговым, - люди, хорошо известные и в Москве, и в американской столице. Пожалуй, впервые в подобном научном форуме принимал участие советник президента РФ по стратегической стабильности маршал Игорь Сергеев. Прибыли также генерал-полковник Виктор Есин, возглавляющий управление Совета безопасности РФ, президент Фонда поддержки военной реформы генерал Павел Золотарев и бывший председатель комитета Госдумы по обороне генерал Александр Пискунов.
За несколько дней в марафонском темпе прошли встречи и семинары с ведущими экспертами американских мозговых трестов - Центра международных и стратегических исследований, корпорации РЭНД, Стендфордского и Гарвадского университетов, Института Брукинса, Атлантического совета. Кроме того, состоялись частные беседы с представителями администрации США, председателем сенатского комитета по делам вооруженных сил Карлом Левином и знаменитым Ричардом Лугаром, без упоминания имени которого не обходится ни один крупный законопроект по российско-американским отношениям.
Все эти разговоры, носившие неофициальный характер, дают представление о том, что возможно и невозможно в отношениях России с США. Вывод: мы не можем больше строить отношения с Америкой на условиях паритета. Среди и республиканцев, и демократов немало тех, кто хотел бы поставить Россию в жесткие условия. Вместе с тем имеются и люди, осознающие, что нельзя загонять Кремль в угол.
"ОКНО ВОЗМОЖНОСТЕЙ"
В ходе дебатов эксперты подвергали анализу проблемы новых взаимоотношений двух стран с тем, чтобы до 23 мая - даты встречи Владимира Путина и Джорджа Буша - углубить представления по стратегической стабильности, а возможно, и выйти с определенными предложениями.
Проблемы оборонного сотрудничества рассматривались в весьма широком контексте: от уроков взаимодействия в недалеком прошлом до реальных будущих перспектив, от антитеррористической и миротворческой деятельности до "звездных войн". Общая тревога выражалась по поводу того, что новый формат взаимоотношений еще не сложился и его контуры остаются весьма туманными, хотя до встречи президентов остается не так уж много времени. Безрезультативность может стать прецедентом, поселяющим в души политиков нигилизм в части достижения каких-либо договоренностей в будущем, а затем и российско-американских саммитов как таковых. Итог предсказуем - появляется вероятность окончательного развала всей системы достигнутых ранее соглашений по ограничению стратегического оружия.
Показательно, что, если российских специалистов больше волновали проблемы ядерного контроля, то американских - борьба с терроризмом. Вашингтонские оппоненты как бы махнули рукой на стратегическую стабильность и не понимали, почему в России этому придается столь важное значение. Довести точку зрения российской общественности оказалось не так уж и просто. Тезис о том, что США совершили большую ошибку, выйдя из Договора по ПРО, почти не находил отзвука.
В соответствии со своими воззрениями американские эксперты считают, что на стол двух президентов должны быть положены прежде всего документы по антитеррористической и правоохранительной деятельности, по ограничению доступа к химическому и биологическому оружию. Отмечалось, что здесь еще нет никакого опыта и его следует интенсивно накапливать. Весьма своеобразным оказалось предложение - центральное с американской стороны - о создании некоей коалиции государств, которая была бы ответственна за контроль и уничтожение средств массового поражения повсюду в мире. Причем роль лидера отводится России. Предлагаемая коалиция проводит мониторинг угроз, определяет наиболее опасные для мирового сообщества страны и предпринимает меры по уничтожению грозящих делу мира средств, избирая для этого те или иные способы, разновидности которых не ограничены - от дипломатическо-переговорных до насильственных.
Российская сторона, однако, выдвинула и свои резоны. Во-первых, был поставлен вопрос о том, насколько легитимна предлагаемая коалиция, насколько она соответствует нормам международного права. И, во-вторых, кто и на основании чего будет отдавать приказы? Сомнения вполне обоснованные, особенно с учетом недопустимой с точки зрения международного права войны коалиции государств против Югославии. Американские эксперты от ответов уклоняются. Однако российские - саму идею коалиции с порога не отметают, а потому дискуссии будут продолжены.
Не отбрасывались в сторону и проблемы борьбы с терроризмом. Более того, отмечалось, что здесь имеются потенциально широкие возможности. Они совпадают с предложениями Пентагона, в частности, наладить контакты с российским спецназом вплоть до участия наших инструкторов в практической подготовке американских бойцов. Заинтересованность проявлена и в расширении поля деятельности с российскими десантниками, они уже приглашены на учения в Италию и очень надеются, что Минобороны РФ возражать против этого не станет. Отмечалось, что установленный обмен разведсведениями еще очень формален по своей сути. Оперативники говорят, что ту же информацию можно добыть из печати, если хорошенько за нее засесть. До истинно рабочих контактов еще далековато, градус недоверия по-прежнему высок. Немаловажными оказались и такие мелочи, как улучшение качества каналов связи с СЕНТКОМом, пролегающих через Россию, и другое.
Безусловно, что практическое решение этих вопросов для Москвы - дело не очень простое, особенно в свете довольно четко прозвучавших намерений Вашингтона задержать свои войска в центральноазиатских республиках как минимум на несколько лет.
Вместе с тем американская сторона признавала, что "окно возможностей" следует открыть максимально широко и в целом выражала согласие с российскими предложениями. Они сводятся к тому, что, начиная отношения с чистого листа, руководители США и России должны обратить самое серьезное внимание на обеспечение преемственности в контроле над стратегическими вооружениями. Возможно, необходимо отрешиться от чего-то громоздкого в договоренностях (что олицетворяет период холодной войны, дух взаимного недоверия), но выплеснуть сам дух договоренностей - это было бы непростительной, грубейшей ошибкой.
С разной степенью резкости звучал тезис о том, что Россия переиграла самое себя, когда упорствовала в вопросе принятия поправок к Договору по ПРО 1972 г. Более того, мягкая реакция Кремля, последовавшая на неожиданное решение Буша о выходе из договора, обезоружила не только противников такого шага внутри США, но и в западноевропейских странах. Не могли же они быть "святее" непосредственных "подписантов".
Почти никто не возражал против того, чтобы в преддверии встречи президентов 23-25 мая подготовить исполнительные соглашения (они не требуют утверждения американскими законодателями в отличие от договоров) о борьбе с международным терроризмом, включающие вопросы обмена информацией о преступниках, предпринимаемых ими шагах, их замыслах, создания спецгрупп взаимодействия на различных уровнях - МИД, ГРУ и т.д. В договоренностях должен быть очерчен круг вопросов по сокращению стратегических вооружений до провозглашенных уровней 1500-2200 боезарядов, а может быть, и меньше - до 1000 головок. Не лишним окажется исполнительное соглашение по вопросу ПРО, во всяком случае пролонгирующее систему раннего предупреждения.
Не сошлись эксперты во мнении относительно необходимости договоренностей о режиме прозрачности в процессе взаимного контроля над сокращением стратегических боеприпасов.
Так и не было найдено взаимности по вопросу возвратного потенциала. Российская сторона считает, что это вовсе не процесс ликвидации ядерных боеголовок, если 4 тыс. как бы сокращаемых боевых блоков будут направлены на хранение. Россиянам понятны и озабоченности американской стороны: а что если потребуется какой-то запас? Но даже при самом фантастичном развитии событий окажутся нужны не более полутора тысяч боеголовок. Значит, остальные можно без ущерба уничтожить. Полная безопасность гарантирована при одном условии - если не ведется подготовка к войне с Россией. А Москву можно убедить в этом только тогда, когда возвратный потенциал будет понижен до 1,5 тыс. единиц.
К сожалению, вразумительного ответа в данном случае российские эксперты не получили.
В конечном итоге всех семинаров доминирующим стало суждение, что в интересах нового стратегического партнерства президентам двух стран к маю следует прийти с четким пониманием двух ключевых проблем: как будет осуществляться контроль над вооружениями и каков формат российского участия в НАТО.
ФОРМАТ ДВАДЦАТКИ
Его четкие контуры, по мнению российских участников, которые наиболее пристально рассматривали эту проблему на конференции с консультантами корпорации РЭНД, следовало бы определить к встрече министров иностранных дел в Рейкьявике 14-15 мая.
Сами американцы все еще размышляют об облике Североатлантического союза, и единого мнения на сей счет не наблюдается. Весьма интересно звучал в их речах вопрос: НАТО останется военной организацией или преобразуется в политическую? Однако они совершенно уверены в том, что расширение НАТО за счет 5-7 новых стран должно идти параллельно с укреплением взаимоотношений с Россией, а главными задачами альянса должны стать борьба с терроризмом, недопущение распространения оружия массового поражения. Посол США в НАТО в 1993-1998 гг. доктор Хантер так и заявил: "Привлечение России - один из принципов преобразования Североатлантического союза".
Его заявления вызывали возражения российских экспертов: РФ, напоминали они, находится в списке приоритетов НАТО под номером три, в то время как восточноевропейские страны - под номером два, а под номером один значится сохранение единства западного сообщества после окончания холодной войны. Такие подходы следует поменять, считают россияне.
В ответ американские специалисты выражали удивление, почему в Москве не понимают того "отрадного" факта, что расширение в НАТО - "это есть благо для России". А то, что это именно так, искренне уверены в Вашингтоне, ибо политика стран, принятых в НАТО, становится более предсказуемой.
Не соглашаясь с этой позицией, российские эксперты одновременно отмечали, что вступление в НАТО - дело тех государств, которые участвуют в данном процессе. Исходя из сложившихся новых отношений партнерства, Россия не испытывает чувства угрозы. Но остаются весьма значимые нюансы, в том числе в вопросах разоружения. Например, страны Балтии не являются участниками Договора по ограничению обычных вооружений. Их вступление в НАТО обязательно должно повлечь пересмотр договоренностей. Иначе образуется определенный дисбаланс, возникают и другие проблемы.
Касаясь формата двадцатки, участники дискуссии не пришли к единому пониманию. Довольно холодно воспринимались упреки российских экспертов в том, что давно настало время для России не только ограничиваться участием в дискуссиях в Совместном постоянном совете - по большей части бесплодных, поскольку они проводятся после принятия тех или иных решений, а выйти на уровень участия в принятии самих решений.
Признавалось, что потенциал Основополагающего акта Россия-НАТО за пять лет его существования освоен не более чем на треть. Документ определил движение в избранном направлении укрепления сотрудничества, и следовало бы это движение ускорить.
По мнению российских и американских аналитиков, ближайшими задачами сотрудничества с НАТО должны стать: 1) создание действенного механизма разрешения противоречий в тандеме Россия-НАТО, 2) выработка программы совместных возможностей, 3) расширение отношений России-НАТО на другие страны ЦВЕ, 4) выработка форм и методов борьбы с терроризмом и контроля за оружием массового уничтожения, 5) формирование отношений стабильности и транспарентности, 6) учет интересов стран ЦВЕ. Кроме того, широкое освещение связанных с этим процессов в средствах массовой информации.
Пока стороны взяли тайм-аут. Обсуждение вопросов предполагается продолжить. Однако можно сделать и первые выводы: достижение военно-политических соглашений с США возможно, особенно если будут задействованы и неофициальные каналы.
Вашингтон-Москва
P.S. Это - обобщенный взгляд на дискуссии экспертов. Используя метод народной дипломатии, редакция "НВО" предлагает читателям присоединиться к выработке предложений. Пишите на наш адрес. Ваши письма будут переданы экспертам для дальнейшей проработки.
Владимир Скосырев 
Дарья Гармоненко 