Самуил Штутман Последние два века российской истории отмечены, пожалуй, наиболее бурными событиями. Однако сменялись эпохи, проходили войны и революции, но во все времена государство и общество нуждались в охране и защите. Всегда был нужен человек с ружьем. Страж. А это, по Далю, - часовой, полицейский солдат. "Стражить", толкует языковед, значит - "сторожить, беречь, караулить, охранять".
Воинские формирования для выполнения этой задачи, входившие затем в Отдельный корпус внутренней стражи - предшественника нынешних внутренних войск, - были созданы в России в 1811 г., накануне наполеоновского нашествия.
Под эгидой военного ведомства
В военных преобразованиях эпохи Александра I немаловажное место занимает организация охранительной системы России, призванной обеспечить внутреннюю безопасность страны.
Внутренняя стража явилась детищем Военного министерства. Ее первым начальником стал Евграф Комаровский, участник Итальянского и Швейцарского походов. Как вспоминал он впоследствии, тогдашний военный министр Барклай де Толли "хотел, чтобы я носил звание дежурного при нем генерала по внутренней страже, но государь на сие не согласился, сказав: "Граф Комаровский - мой генерал-адъютант, и я хочу, чтобы он был между мной и вами". Когда же "Положение для внутренней стражи" было вынесено на обсуждение Государственного совета и император сам выступил с обоснованием необходимости подчинения новых войск Военному министерству, министр полиции генерал Александр Балашов высказал мнение, что местное начальство, лишаясь возможности непосредственно и самостоятельно управлять военной силой, "не будет в состоянии отвратить могущие возникнуть важные беспорядки и сохранить тишину и спокойствие между обывателями, столь необходимые в благоустроенном государстве".
Но находившиеся ранее в распоряжении местных властей губернские роты и команды использовались не по назначению, на различных работах, были оторваны от армии, не получали военного обучения. Потому, чтобы дать им надлежащее воинское устройство, требовалось централизованное руководство. Применяться же эта сила должна была в случае необходимости по требованию губернаторов и городничих. Мнение министра полиции оставили "без уважения".
Внутренняя стража в течение всего времени ее существования была в ведении Военного министерства, а после 1864 г. входившие в нее губернские батальоны перешли в подчинение местных войск в военных округах.
Во время Отечественной войны 1812 г. батальоны Отдельного корпуса внутренней стражи (ОКВС) не раз сражались с противником, вливались в действующую армию. Один из них - Могилевский - за отличия в бою с неприятельским авангардом был отмечен командующим 2-й армией генералом от инфантерии князем Петром Багратионом благодарностью и выдачей "от лица государя императора" "в награждение из казенных сумм: рядовым по 1 рублю, а прочим, бывшим в действительном деле, по пятидесяти копеек".
Внутренняя стража была резервом армии, выделив для формирования ее полков солдат, унтер-офицеров, офицеров, генералов и заслужив благодарность Михаила Кутузова.
После изгнания наполеоновских войск восстановленные в западных губерниях батальоны и команды внутренней стражи были усилены, поскольку, как говорилось в предложениях Инспекторского департамента, утвержденных управляющим Военным министерством князем Горчаковым, "в сем крае по обстоятельствам нынешней войны настоит необходимая нужда в содержании достаточных гарнизонов для устройства и охранения всякого порядка".
Доносить самому императору
Немало проблем возникало в жизни Отдельного корпуса внутренней стражи (он оформился в 1816 г.), как, впрочем, и во всей армии, в части обеспечения положенным довольствием, размещении, компенсации затрат за наем помещений и т.д. Трудностей было немало, но, главное, как они решались и как реагировала на них верховная власть? Некоторые из этих решений актуально звучат и сегодня.
Комаровский был гуманным человеком, но это не значит, что он снисходительно относился к своим подчиненным, переступившим закон. Он решительно боролся с преступностью в ОКВС, строго взыскивая с офицеров, злоупотреблявшим своим служебным положением, использующих подчиненных солдат в личных целях, стремившихся обогатиться незаконным путем.
Его поддержал император. 25 апреля 1816 г. последовало повеление Александра I о мерах к прекращению злоупотреблений во внутренней страже, наложившее запрет офицерам вступать в разного рода подряды, обязав при этом губернаторов, вице-губернаторов и прокуроров пресекать подобные явления, предупредив всех этих должностных лиц, что в случае недонесения о таких сделках "они будут ответствовать за молчание".
Неплохая мера. Но через несколько десятков лет ее пришлось повторить.
27 октября 1816 г. император Александр I предписал всем командирам полков, батальонов, гарнизонов и команд доносить ему каждую треть года "об удовольствии состоящих в вверенных им частях людей денежным жалованием и провиантом, а казенных лошадей - фуражом".
Каждые четыре месяца самому царю!
В ОКВС было много инвалидных команд. Это было и определенным милосердием по отношению к ветеранам, участникам войн и кампаний, использованием их опыта, представлением посильных возможностей продолжать привычную службу. О них заботились. В военном законодательстве проявлено стремление не ущемить их достоинство, не обделить и не обидеть лишением каких-либо прав и преимуществ. Так, "в знак особого монаршего внимания к воинам, отличившимся долговременно-усердной и беспорочной службой", но лишившихся в связи с переводом из армии в ОКВС возможности получить знак отличия Святой Анны, равноправие в этом отношении было восстановлено. Указом императора Николая I от 16 февраля 1833 г. унтер-офицерам, произведенным из заслуженных солдат, при переводе их в ОКВС сохранялось жалование по армейскому окладу. Заботой об укреплении корпуса унтер-офицерским составом свидетельствует и такая мера, как назначение двойного жалования тем, кто прослужил в ОКВС беспорочно 12 лет.
Возглавлявшие ОКВС генералы были опытными боевыми командирами, умевшими найти путь к сердцу солдата. 18 лет командовал корпусом Евграф Комаровский. Сменивший его генерал Петр Капцевич также умело руководил войсками. Он строго относился к тем офицерам, которые думают, "что они начальниками для того, чтобы жить, а не служить". Обнаружив во время одного из смотров в Черниговском батальоне ветхие шинели у солдат и не удовлетворившись объяснением окружного генерала, что их давно носят, а других не дают, Капцевич издает приказ: "Находя объяснение сие слабым, ибо ближайшее начальство должно пещись и настаивать предоставленными ему мерами о своевременном удовлетворении, но отнюдь не допускать, дабы нижние чины были оборваны..."
В другом распоряжении "О неустращивании нижних чинов наказанием" Капцевич запрещает запугивать солдат физическим воздействием, что ведет к самоубийству. Генерал приветствует создание батальонных огородов, приращивание артельных солдатских сумм, позволяющих улучшить питание нижних чинов. Особенно внимателен к рекрутам. "Надо начальникам твердо помнить, - говорится в одном из приказов, - что рекрут, оставя отца, мать, жену, детей и всех сродников, идет на государеву службу, чтобы найти истинных отцов в своих начальниках, в которых он, как бы осиротелый, всю надежду свою полагает, и по сему кроткое, отеческое к ему участие отцов начальников и учителей легко приохотит его к службе". Капцевич выразил надежду, что "корпус внутренней стражи будет поставлен на должную степень исправности".
Преемник Капцевича генерал Карл Рейбниц в меру сил, неистраченных ранее в боях и походах, стремился укрепить корпус, по-отечески заботясь о подчиненных. Содержание ОКВС обходилось недешево, он всегда нуждался в финансовой поддержке. В одном из обращений к военному министру Рейбниц, сообщая о затруднительном положении, в котором оказался корпусной штаб, просил выделить дополнительные ассигнования (за наем помещения, отопление и освещение отпускается 1142 руб. 85 коп., а требуется 3000 руб.). И тогда (1842 г.) за все надо было платить! Император повелел просимые деньги отпустить.
Упразднение экономии ради
"Слабым звеном" ОКВС была существовавшая система его комплектования. Он стал прибежищем переводимых из армии негодных (или неугодных) людей, так называемых "штрафованных", "порочных" нижних чинов, скомпрометировавших себя офицеров.
Засорение корпуса порочным контингентом неизбежно вызвало рост преступности в его войсках, с чем постоянно боролись.
Последним командиром ОКВС был генерал Василий Лауниц, участник войны с Турцией 1828-1829 гг., Русско-польской войны 1830-1831 гг., знаток кавалерийского дела, компетентный военачальник, автор ряда статей по военному искусству. Он осуществил множество инициатив по поднятию престижа корпуса, избавлении его от порочных людей, добившись проведения беспрецедентной акции по переселению 13 тыс. нижних чинов в Восточную Сибирь, обращению их в казачье сословие.
Когда в ходе военной реформы при Александре II решалась и судьба ОКВС, было несколько проектов его переустройства. Но казна опустела, и военный министр Дмитрий Милютин убедил императора упразднить ОКВС: шел процесс удешевления содержания армии с целью уменьшения финансового бремени страны, связанного с военными расходами.
Можно сказать, что объективно сложившиеся обстоятельства привели к неадекватному субъективному решению. Да и выигрыш в денежном отношении оказался невелик. В результате же возникла масса трудностей.
