Виктор Величковский ВОЕННЫЕ вертолетчики в Чечне вроде бы не обделены вниманием журналистов. Однако о работе этих пилотов информация крайне скудная, лишь недавно командующий войсками Северо-Кавказского округа генерал Геннадий Трошев обмолвился о том, что эффективность их действий позволила успешно решить многие боевые задачи.
Речь шла о людях, летающих на ночных вертолетах. Они заняты в Чечне поистине каторжным трудом: поднимают свои винтокрылые машины в воздух без смены каждую ночь на протяжении нескольких месяцев. А ведь почти у всех "филинов" за плечами - уже не одна подобная командировка. И напряжение в полетах - огромное. У боевиков в настоящее время имеются переносные зенитно-ракетные комплексы. Сбить же с их помощью вертолет достаточно просто.
Главная особенность ночных вертолетов в том, что эти машины оснащены специальной тепловизионной аппаратурой, правда, достаточно сложной и капризной. Но специально подготовленные и обученные экипажи приноровились к ее "выходкам".
Каждый вертолет кружит в своем секторе: у одного - равнинная часть Чеченской Республики, у второго - административная граница с Ингушетией, у третьего - российско-грузинский рубеж. С высоты вертолетчики буквально "прощупывают" землю ночной Чечни. На экране монитора в той машине, где нахожусь я, четко просматриваются населенные пункты, леса. В горах, особенно зимой, отчетливо видны пещеры, в которых разведен огонь. Там, безусловно, боевики. Кто же еще может быть?
Информация о подозрительном объекте (характер цели и координаты) сразу же передается в разведцентр Объединенной группировки, где уже определяют, уничтожать эту цель или она "подождет" до утра. На монитор офицера разведцентра выведен участок карты Чечни, над которой находится экипаж вертолета. Здесь очень важно не ошибиться. Вдруг в этом районе действует какая-нибудь наша группа спецназначения. Ее легко принять за боевиков. Тогда не миновать беды.
Если принято решение об уничтожении цели, все данные о ней поступают в группу комплексного огневого поражения, темное небо озаряют вспышки орудийных выстрелов.
Результативность у "филинов" была бы значительно выше, если бы помогали наводки агентуры, а точность огневых налетов проверяли подразделения спецназа. Но все же нынешний порядок работы - уже значительный прогресс. Совсем недавно, как только штурман во время полета обнаруживал и идентифицировал цель, снимались ее координаты. Один из членов экипажа, обвешанный парашютами, скорчившись над фонариком, был вынужден записывать все это на клочках бумаги. Затем листки перекочевывали в салон вертолета, откуда связист по радиостанции, оснащенной аппаратурой засекречивания, передавал сведения в штаб. Огонь открывался в лучшем случае через час-полтора. За это время боевики, если это были они, успевали уйти достаточно далеко. Уши у них есть, и они постоянно начеку.
...Время 2.00. Позади полтора часа полета, десяток обнаруженных целей. Машина ложится на обратный курс. Все ближе и ближе взлетная полоса аэродрома. Сели, заглушили двигатели. Экипаж выходит из машин. Перекуривают, обмениваются односложными фразами. Полет выдался сложным. Дымка на административной границе с Ингушетией не позволила полностью выполнить задачу.
Идем в разведцентр. Там нам говорят, что были приняты к реализации практически все цели. Может быть, несколько "духов" отправились к праотцам.
