Сергей Коломнин В ночь с 5 на 6 июня 1986 года в порту ангольского города Намиб были подорваны три гражданских судна: советские сухогрузы "Капитан Чирков", "Капитан Вислобоков" и кубинский транспорт "Гавана", доставившие более 25 тысяч тонн оружия, боеприпасов и продовольствия для ангольской армии, партизан СВАПО и АНК. Сегодня, спустя почти два десятилетия, можно окончательно прояснить детали той трагедии в Южной Атлантике, которая чуть не заставила прервать официальный визит Генерального секретаря ЦК КПСС Михаила Горбачева в Польшу. Однако взрывы советских судов в Анголе могли иметь и более весомые для мира последствия: привести к открытому вооруженному столкновению СССР с существовавшим в то время в ЮАР режимом "апартеида".
"УНИЧТОЖИТЬ ЛЮБОЙ ЦЕНОЙ┘"
Основной целью специальной операции ВС ЮАР под кодовым названием "Сифокс" ("Морская лиса") было недопущение разгрузки и транспортировки в районы боевых действий большого количества боеприпасов и вооружения, предназначенных для ФАПЛА (Народные вооруженные силы Анголы), кубинских войск, боевых отрядов СВАПО и АНК. Военные грузы поступили морем из СССР и Кубы в порт Намиб, ближайший пункт к ангольским провинциям Кунене и Кванду-Кубангу, где и велись основные боевые действия против формирований УНИТА и войск ЮАР. В дальнейшем эти грузы доставлялись по железной дороге через Лубангу и Маталу до Кувангу, последнего пункта железнодорожной ветки. Далее грузовые трейлеры под усиленной охраной следовали до Менонге и Куиту-Куанавале, главного форпоста ангольских и кубинских войск на юго-востоке страны. Поставляемые таким способом имущество, горючее, вооружение и боеприпасы играли решающую роль при проведении всех операций против УНИТА в этом регионе.
В 1986 году правительственная армия стала готовиться к мощному наступлению. Разведке ЮАР стало известно, что в преддверии генерального наступления ФАПЛА с привлечением боевых формирований СВАПО и АНК в порт Намиб из СССР должны прибыть два советских морских транспорта с боеприпасами и оружием, а также сухогруз с Кубы, в трюмах которого находилось военное снаряжение и продовольствие. Время прибытия - конец мая, начало июня. Сорвать наступление правительственных войск, "уничтожив любой ценой" советские корабли и их груз, было поручено южноафриканским специальным силам, имевшим в своем составе 4-ю разведгруппу командос, специализировавшуюся на морских диверсионных операциях.
Группа, состоящая из 18 подводных пловцов (девять боевых пар), была тайно доставлена морским путем в акваторию порта Намиб к моменту, когда все три сухогруза прибыли в порт. Учитывая то, что, когда судно находится в движении, боевому пловцу на его корпусе трудно закрепить взрывное устройство, было разработано два варианта действий. Первый предполагал их минирование на якорной стоянке на рейде, а второй - у причальной стенки во время разгрузки. Первый был гораздо предпочтительней, так как установить мины на рейде проще и безопаснее.
В доставке боевых пловцов, по одной версии, участвовала субмарина ВМС ЮАР, по другой - траулер под японским флагом. В пользу первого говорит тот факт, что такой способ доставки южноафриканским спецназом был досконально отработан. Подводные лодки ВМС ЮАР класса "Дафна" неоднократно тайно доставляли к берегам Анголы, Мозамбика и даже Танзании разведывательно-диверсионные группы, с их помощью снабжались оружием и взрывчаткой антиправительственные отряды УНИТА и РЕНАМО.
В то время в территориальных водах Анголы находились корабли 30-й советской оперативной эскадры Северного флота, в составе которой были большие противолодочные корабли (БПК), большие десантные корабли (БДК) и даже подводные лодки. Заходили к ангольским берегам и более мощные корабли.
Однако в июне 1986 года на рейде в Намибе не оказалось ни одного боевого советского корабля. Почему? Это до сих пор остается загадкой.
"МОРСКИЕ ЛИСЫ" ЗАМЕТАЮТ СЛЕДЫ
При осуществлении операции "Сифокс" боевым пловцам ЮАР повезло не только потому, что в Намибе в тот момент не оказалось ни одного боевого корабля ВМФ СССР. Задача группы пловцов-командос предельно облегчалась тем, что кубинскому транспорту "Гавана" и "Капитану Чиркову" пришлось около сорока часов простоять на внешнем рейде, ожидая освобождения пирса, на котором разгружались греческий сухогруз и итальянское судно. Вскоре к ним присоединился и вошедший в акваторию порта 5 июня 1986 года советский сухогруз "Капитан Вислобоков". Поэтому минирование кораблей скорее всего было осуществлено на открытом рейде.
Три группы по шесть человек с полным снаряжением и носителями каждая, ночью с 5 на 6 июня 1986 года ушли под воду. Две группы установили под днищем кораблей, стоящих на якоре, на открытом рейде по четыре магнитные мины замедленного действия с тротиловым эквивалентом по 12 кг каждая. Третья группа имела более сложную задачу. Она должна была обеспечить алиби и возможность "приписать авторство взрывов" УНИТА. В данном случае подрыв кораблей (основная задача) должен был сопровождаться неким "шумом" на суше. Этот шум можно было выдать впоследствии за активность боевиков УНИТА, которые пришли с суши, заминировали емкости с горючим, опоры ЛЭП, а заодно и подорвали суда┘
Боевые пловцы третьей группы, преодолев под водой несколько километров, вышли на сушу, незаметно пройдя мимо ангольских и кубинских постов, разделились. Часть группы отправилась к складам горюче-смазочных материалов, другая - к железнодорожной ветке, связывающей Намиб с Лубангу, чтобы потом взорвать его, перекрыв сообщение с портом. Однако попытка заминировать железнодорожный мост из-за сильной охраны не удалась. Та же группа заминировала несколько опор ЛЭП. Примечательно, что мины, установленные на ЛЭП, были итальянскими и диверсанты даже не попытались скрыть их происхождение, попросту побросав защитные кожухи рядом.
Одна боевая пара диверсантов вышла к топливной базе на берегу моря и установила на некотором расстоянии от нефтеналивных резервуаров┘ пять реактивных гранатометов советского производства (РПГ) с системами самоподрыва. Каждый из них, установленный на треноге (их потом обнаружили), был нацелен на свою жертву: четыре емкости с топливом и насосную группу. Пуск реактивных гранат должен был совпасть со взрывом кораблей. Затем группа боевых пловцов, оставшись незамеченными, ушла под воду. В точке сбора их подобрали резиновые лодки и доставили на "корабль-матку".
Развязка событий произошла ранним утром 6 июня. Около 4 часов утра три почти одновременных взрыва мощной волной прокатились по корпусу судна "Капитан Вислобоков". Через некоторое время выяснилось, что через три пробоины по левому борту общим размером 24 квадратных метра в трюмы корабля поступает вода. Но груз не пострадал, возгорания боеприпасов не произошло, хотя судно стало оседать на корму.
Вслед за взрывами на "Вислобокове" предрассветная африканская мгла озарилась залпами реактивных гранатометов на топливной базе. Несколько гранат достигли цели. Но гранатометы были нарочито демонстративно установлены на слишком большой дальности - около 500 метров, что лишний раз говорит в пользу варианта "акции отвлечения". В это же время взорвались мины под пятью опорами ЛЭП. Освещение в городе погасло.
Вслед за этим детонировали электронные взрыватели трех из четырех мин, "приклеенных" ниже ватерлинии второго советского судна - "Капитан Чирков". Часть его экипажа, ранее направленная на помощь терпящим бедствие коллегам с "Вислобокова", вынуждена была немедленно вернуться и приступить к спасению собственного корабля. Советские моряки действовали исключительно слаженно, и, несмотря на угрозы других взрывов, им удалось избежать опрокидывания судов. К счастью, никто из членов команд судов не пострадал, даже всем кубинцам удалось покинуть гибнущее судно.
ДУЭЛЬ МОРСКОГО СПЕЦНАЗА: ВЫЗОВ БРОШЕН
Операция по спасению судов и их разминированию планировалась в Москве в главном штабе ВМФ. Как свидетельствовали участники тех событий, "все распоряжения отдавались устно, в письменном виде не оформлялись". О случившемся был немедленно поставлен в известность Горбачев, находившийся с визитом в Польше. Он даже собирался прервать свое пребывание в стране, но потом передумал и поручил тогдашнему председателю Совета министров Рыжкову возглавить правительственную комиссию по спасению судов и их экипажей. Был отдан и запоздалый приказ о немедленной передислокации в район Намиба боевых кораблей 30-й эскадры. Командирам была поставлена задача "обеспечить безопасность подводных работ всеми имеющимися средствами". На практике это означало, что любой подозрительный объект, будь то надводное судно, подводная лодка или боевой пловец с носителем в зоне спасательных работ должен был быть немедленно уничтожен.
Начальник Главного штаба ВМФ СССР лично поставил задачу командующему Северным флотом, в чьей оперативной ответственности находился регион, о формировании специальной группы боевых пловцов, способных осмотреть и разминировать корабли. Однако┘ таких специалистов на Северном флоте не нашлось. Тогда из Москвы поступило распоряжение начальнику штаба Черноморского флота вице-адмиралу Селиванову, у которого имелось в распоряжении то, что нужно: боевые пловцы подразделения противодиверсионных сил и средств (ПДСС).
В Анголу стала готовиться срочная переброска группы советских военных моряков Черноморского флота из морского спецназа. Дуэль, хоть и заочная, с южноафриканскими боевыми пловцами началась. Советским спецназовцам была поставлена задача: не только спасти груз, обезвредив неразорвавшиеся мины, но и определить их "авторство". Командиром группы был назначен командир ПДСС Краснознаменного Черноморского флота капитан 1 ранга Юрий Пляченко.
8 июня 1986 года, спустя двое суток после взрывов в Намибе, из Москвы в Анголу вылетел военный спецрейс. На борту огромного транспортного самолета ВВС Ил-76 находилась всего лишь группа боевых пловцов ЧФ под командованием Пляченко, присоединившийся к ним в Москве специалист по минно-взывному оборудованию и необходимое противодиверсионное снаряжение. Прибыв в Намиб и опустившись под воду, советские боевые пловцы обнаружили две неразорвавшиеся мины, прикрепленные к днищу кораблей. Они были установлены на неизвлекаемость. Поэтому очень важно было разобраться в конструкции взрывного устройства. Начали с тщательного изучения фрагментов от уже взорвавшихся мин. Однако многого это не дало. Предстояло демонтировать под водой хотя бы одну мину из двух и изучить ее. Но как это сделать, когда неизвестна конструкция? Боевые пловцы ВМФ СССР трижды в день спускались под воду, контролируя состояние мин и стараясь найти выход из положения.
Положение было очень сложным. В любую секунду в корпусе неразорвавшихся мин мог возобновить работу часовой механизм и произойти взрыв. К тому же не исключались повторные попытки минирования судов боевыми пловцами противника. Однако вскоре к Намибу подошли боевые корабли Северного флота. Заняли позиции, чтобы отсечь возможное проникновение вражеских подводных пловцов со стороны океана, и начали систематический обстрел акватории порта из противодиверсионных минометов.
Проще всего было бы взорвать мины на местах их установки. Но тогда бы пострадали суда, да и груз мог бы детонировать. Кроме того, была бы не выполнена задача в определении национальной принадлежности мин. Боевые пловцы ПДСС Черноморского флота вскоре нашли выход: решили осуществить срыв мины с борта транспорта "Капитан Вислобоков" контрвзрывом 40-граммовой "порции" взрывчатки.
Перед началом опасной операции изнутри корпус корабля в районе установки мины заделали мощной бетонной "подушкой". Как оказалось впоследствии, эта мера была далеко не лишней. После мини-взрыва мина оторвалась от корпуса и взорвалась на грунте. Опасность для судна была ликвидирована, но задание Москвы было поставлено под угрозу: советским боевым пловцам нужна была "живая", неразорвавшаяся конструкция. Права на ошибку уже не было. Наконец на 36-е сутки после взрыва советские боевые пловцы дождались. Шок устройства неизвлекаемости оброс водорослями и ракушками: это давало хоть маленький, но шанс.
Пляченко принял довольно простое, но оказавшееся эффективным решение. Закрепить другую оставшуюся мину прочным веревочным тросом и сорвать ее с поверхности корабля. Операция удалась. Адская машинка была отбуксирована на ближайший пляж для разминирования и разборки.
С помощью ювелирно направленных микровзрывов Пляченко и его саперы начали "разборку" мины по элементам. Первой была отделена пенопластовая оболочка, гарантирующая мине "плавучесть", потом крышка с взрывателем. Следующей советский офицер-спецназовец "снял" печатную плату, под которой находился блок питания с механизмом досылки детонатора. После каждого микровзрыва Пляченко ожидал 15-20 минут и делал фотоснимки "изделия".
Наконец, после третьего микровзрыва сработал механизм самоликвидации мины. Дуэль была окончена. Но снятых с адской машинки деталей хватило, чтобы разобраться, почему устройства не сработали. Диверсанты, оказывается, не сделали поправку на так называемую ангольскую зиму: в намибийской пустыне в это время года достаточно прохладно, соответственно охлаждается и океан, поэтому в механизмах взрывателей загустела смазка.
По результатам этой своеобразной дуэли между двумя диверсионными службами СССР и ЮАР три человека из состава группы боевых пловцов Черноморского флота под командованием капитана 1 ранга Пляченко были награждены орденом "Красной Звезды", остальные - медалями "За отличие в воинской службе".
