Сергей Гриняев В последние месяцы многие аналитические центры как в самих США, так и за пределами этой страны пытались предсказать, какой будет военная стратегия Соединенных Штатов во второй президентский срок Дж. Буша. Гадали, кто станет следующим после Ирака. Знаменует ли собой Ирак начало или конец Великой Американской Империи? И есть ли мир за пределами "оси зла"?
Среди оценок по этим и другим вопросам присутствуют мнения экспертов самых разных "мозговых трестов". Особое внимание привлекли высказывания аналитиков из Американского института предпринимательства (American Enterprise Institute, AEI) - одного из ведущих аналитических центров нынешней администрации, основная задача которого состоит в продвижении интересов крупного бизнеса и транснациональных корпораций.
Интерес к рассуждениям экспертов этого центра вызван не столько их популярностью и весомостью, сколько тем, что значительное число членов нынешней администрации так или иначе связаны с AEI. Более двух десятков выходцев из AEI являются сегодня членами команды вице-президента США Дика Чейни и составляют большинство в гражданском руководстве Пентагона (среди них и П.Вулфовиц). Именно они сформировали видение Вашингтоном "войны за освобождение Ирака". Поэтому разработки этого института как никакого другого могут оказаться реальностью.
По мнению экспертов AEI, высказанному в сентябре-октябре 2004 года на страницах сборников, выпускаемых самим институтом накануне президентских выборов в США в ближайшие годы, основными направлениями военной стратегии США должны стать, во-первых, военное обеспечение мероприятий администрации США по переустройству политического пространства ближневосточного региона, а во-вторых, военное сдерживание возрастающих амбиций глобального лидерства со стороны Китая.
Важно отметить, что по ряду оценок экспертов других аналитических центров США, военное обеспечение мероприятий по трансформации Ближневосточного региона можно расценивать как подготовку к решению задач второго этапа - сдерживанию Китая. Кроме того, озвученная американская инициатива по формированию и "окультуриванию" Большого Ближнего Востока вызвала глубокую неприязнь не только в самих странах, подлежащих "окультуриванию", но и в большинстве европейских государств. Это заставило администрацию спешно изменить проект и перестроить его под партнерство, а также несколько смягчить основные подходы к реализации.
ПЕРВОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Однако эксперты АЕI продолжают настаивать на ранее выдвинутой концепции. Так, в работах института отмечается, что задача сохранения статус-кво установленного в последние годы миропорядка "по-американски" ("Pax Americana") требует, чтобы Соединенные Штаты обеспечили дальнейшую политическую трансформацию Ближневосточного региона в Большой Ближний Восток при одновременном сдерживании растущей силы китайских вооруженных сил. Каждая из задач, по мнению экспертов, достаточно сложна в своем решении, но обе они тесно переплетены интересами и целями вовлеченных игроков, поэтому неудача в решении даже одной из них приведет к глобальному поражению в текущем геополитическом противоборстве.
Достижение поставленных стратегических целей требует от новой американской администрации формирования действенной военной стратегии, обеспечивающей ведение войн как минимум на двух принципиально различных театрах. Хотя планирование применения войск одновременно на двух театрах и является доминирующим для военной науки США в исторической ретроспективе, в последние годы развитие военно-политической ситуации в мире привело к тому, что для американских военных аналитиков стало весьма проблематично говорить о реальной возможности ведения войны имеющимися силами одновременно на двух театрах. Складывающийся баланс сил на мировой арене сегодня не позволяет им реализовать подобную стратегию в чистом виде. Американская армия вынуждена "балансировать" между театрами войны, лишь в последний момент принимая окончательное решение о массированном использовании сил только на одном из них.
На этом фоне в материалах AEI отмечается, что последние доклады Конгрессу США со стороны Пентагона подтверждают предположение о том, что текущая конфигурация американских сил, их вовлеченность в иракский конфликт не позволяют в ближайшее время говорить о возможности полноценной реализации стратегии борьбы на два фронта. В этой связи экспертами отмечается, что сегодня необходимо поддерживать баланс между силами передового базирования, обеспечивающими патрулирование "американского периметра безопасности", который простирается по всей Европе, Азии и Океании, - оперативными резервами, способными к быстрому развертыванию в кризисных районах, и стратегическими резервами, базирующимися на континентальной части США.
При таком подходе к стратегическому планированию Большой Ближний Восток, охватывающий пространство от Западной Африки до Юго-Восточной Азии, является весьма сложным и неоднозначным регионом не только с военной, но и с политической, экономической и иных точек зрения, что затрудняет решение поставленных задач в рамках единого плана мероприятий по его трансформации. Наряду с этим большинство проблем региона требуют наличия единой стратегии и последовательного подхода к применению военной силы. В этом отношении эксперты AEI отмечают, что осмысление основ и выработка эффективной военной стратегии для региона и исламского мира в целом займет годы, если не десятилетия, и не всегда проводимые мероприятия будут успешными. Однако потребность в базовом проекте является для США сегодня жизненно необходимой.
Базовое направление американской военной стратегии на Ближнем Востоке должно основываться, по мнению специалистов AEI, на удержании стратегической инициативы, завоеванной после 11 сентября 2001 года в афганской и иракской кампаниях. Понимая, что задача преобразования политической культуры исламского мира неизбежно станет долгосрочной, США будут стремиться удерживать своих противников в стратегической обороне, проводя специальные операции против лидеров террористических групп, лишая террористов финансирования, а если нужно - применяя военную силу.
Анализ и оценка складывающейся военно-политической обстановки позволили экспертам AEI определить зоны наибольшей активности террористических исламских группировок в мире. Такие, как западный Пакистан и пограничный район Пакистана и Афганистана; южный и западный Афганистан; Аравийский полуостров, особенно Саудовская Аравия и Йемен; Юго-Восточная Азия, от Таиланда до южных Филиппин к Индонезии; Западная Африка, включая Нигерию и Мали; Северная Африка, включая Южную Сахару и т.д.
Важно то, что наряду с уже ставшими за последние годы традиционными очертаниями границ наибольшей активности террористических групп, экспертами AEI включены также и европейские города с многочисленными мусульманскими общинами.
По мнению специалистов AEI, опасность для интересов США представляют также государства в Центральной и Восточной Европе, где правительствами предпринимаются усилия по организации борьбы с исламским терроризмом, но этих усилий явно недостаточно для сдерживания угрозы.
Подобное определение зон активности террористических групп демонстрирует значительность территорий, представляющих потенциальную опасность национальной безопасности США. В этой связи отмечается, что противодействие любому конкретному проявлению террора может требовать применения относительно малой силы, однако постоянное патрулирование всей зоны обязательно распылит и поглотит американскую военную мощь, какой бы она ни была.
Размер зоны потенциальных действий требует, чтобы Соединенные Штаты уже сегодня установили ряд стратегических приоритетов. В регионе есть большое число государств, чья комбинация внутренней политической слабости и значительной военной силы делает их жизненно важными для любой последовательной американской политики. Среди таких центров особого внимания со стороны США эксперты AEI выделяют такие государства, как Нигерия, Судан, Египет, Саудовская Аравия, Ирак, Иран, Афганистан, Узбекистан, Пакистан, Индонезия, Малайзия и Филиппины. Вместе с тем эксперты AEI отмечают, что долгосрочная борьба за будущее Ближнего Востока в его текущей нестабильной ситуации может принести большие дивиденды американской политике в регионе при условии сохранения стратегической инициативы.
Перспективная американская стратегия для Большого Ближнего Востока должна, по мнению специалистов, стремиться балансировать между противодействием "ядру исламского мира" (Иран, Афганистан и Пакистан), где проблемы видны наиболее отчетливо и глубоко внедрены, и между "периферией" исламского мира. Так, в местах, подобных Индонезии, где риск крупномасштабной войны сегодня невелик, США будут стремиться сосредотачивать силы на реализации невоенных мер управления политическими процессами и помощи местной власти. Но стратегия, основанная только на применении невоенных мер, не даст результатов. Проблемы в ядре исламского мира слишком неотложны, и вторжения в Афганистан и Ирак - это только начало. Ускорение реализации иранской ядерной программы, по мнению американских экспертов, существенно изменило динамику развития военно-политической ситуации в регионе, не оставив шанса на мирное разрешение противоречий.
Вместе с тем эксперты отмечают и особенность складывающейся ситуации. Опасность для США состоит в том, что, несмотря на фактически быструю и относительно успешную кампанию против Ирака, Соединенные Штаты будут и дальше страдать от "иракской усталости", что во многом может оказать негативное влияние на реализацию предлагаемой стратегии по трансформации Ближневосточного региона. По мнению специалистов, Соединенные Штаты не могут сегодня позволить себе реализовать "стратегию выхода" из Ирака и Афганистана или из региона в целом, при этом они не могут следовать и "стратегии сохранения статус-кво".
В этой ситуации тенденция к нарастанию числа более масштабных, более продолжительных и более решительных военных действий в регионе в ближайшие годы не закончится. При этом затраты и опасность военного вторжения в ядре исламского мира будут для американских сил весьма значительными, превышая только затраты по полному выходу США из региона. В подобных условиях эксперты AEI предлагают продолжать удерживать точки стратегической опоры США в регионе - Афганистан и Ирак, при сохранении способности ответить, и ответить решительно, в любом другом месте региона.
Американская стратегия в регионе будет стремиться исходить из намерения сохранить стратегическую инициативу и способность действовать в удалении от долговременных военных баз. В то время как эти действия редко будут проводиться в форме прямого вооруженного вторжения и свержения режима - как это было в Ираке, - Соединенные Штаты планируют тем не менее сохранить способность предпринимать подобные действия в любой точке региона.
ВТОРОЕ НАПРАВЛЕНИЕ
Что касается второго важнейшего направления развития американской военной стратегии, то американские эксперты исходят из того, что стратегия балансирования между растущим Китаем и его огромным рынком сбыта как элементом "американского миропорядка", и удовлетворением китайских политических и стратегических требований в ближайшее время станет уже невозможной. Специалисты AEI утверждают, что китайский народ достоин жить в свободной стране. В этой связи можно предположить, что в ближайшие годы Соединенные Штаты планируют начать активно работать по трансформации внутреннего режима в Китае с целью его адаптации к условиям, выгодным для интересов США в регионе.
Таким образом, американская военная стратегия будет стремиться ограничивать военные амбиции Китая, препятствовать любой попытке Пекина получить силой или угрозой силы то, чего он не может получить мирными средствами. Важнейшей проблемой останется угроза китайского вторжения на Тайвань. Однако американская стратегия будет учитывать также и иные возможности Китая оказывать негативное влияние на американские интересы в любом другом регионе мира. В этом контексте эксперты AEI предлагают перестать расценивать Пекин только как регионального игрока, а сосредоточиться на его оценках как фактора глобальной геополитики.
Кроме материалов AEI, в ряде других аналитических материалов Пентагона (в частности, в регулярных докладах Минобороны США Конгрессу о военном потенциале Китая) отмечается, что текущая цель Пекина состоит в том, чтобы сохранить благоприятную "стратегическую конфигурацию сил" в мире. Другими словами, сохранить равновесие сил, а не господство единственной власти Соединенных Штатов. При этом отмечается, что складывающаяся в регионе ситуация есть результат, с одной стороны, как собственно военного и экономического возвышения Китая, с другой стороны, так и новых фактов, таких как начало глобальной антитеррористической кампании США после терактов 11 сентября 2001 г.
По мнению экспертов AEI, Китай расценивает глобальную войну с терроризмом как создание "стратегически удобного момента". Перемещение акцента в американской внешней политике на проблемы борьбы с терроризмом уменьшило внешнеполитическое давление на Китай, открыв новые возможности по усилению его позиций не только в регионе, но и во всем мире. В то же время целый ряд действий американских вооруженных сил, предпринятых в последнее время (вторжение в Афганистан, размещение вооруженных сил США в Средней Азии, углубление отношений в области военного сотрудничества между США и Пакистаном, с одной стороны, и Индией и Японией - с другой), привели к осознанию руководством Китая того факта, что основная цель проводимой США кампании состоит в скорейшем окружении Китая, обеспечении возможности его блокады и изоляции от внешнего мира.
Подобное развитие ситуации повлекло за собой изменение стратегических оценок и в самом Китае. То, что в нынешних условиях Пекин, кроме внутренних районов Евразии и шельфовой зоны, включил в свою "большую периферию" Центральную Азию и Ближний Восток, вызывает серьезные опасения у военных аналитиков США. Сегодня цели Пекина включают обеспечение устойчивого доступа к природным ресурсам и рынкам, а также реализацию "стратегии противосдерживания" путем расширения регионального присутствия и влияния, направленного на сохранение баланса и продолжения конкуренции с Соединенными Штатами.
Важнейшей особенностью этого нового поворота в китайской стратегии эксперты AEI называют интерес Пекина и усиление его присутствия в Ближневосточном регионе. Энергетическая безопасность становится для Пекина одним из наиболее актуальных приоритетов. Экономика Китая все более зависит от источников поставки энергоносителей, и эта зависимость все больше влияет на энергетическую политику и политику национальной безопасности Китая. Вместе с тем у китайского руководства продолжает назревать чувство потенциальной угрозы национальным интересам - в силу растущей зависимости от морских поставок танкерами ближневосточной нефти через проливы, включая Малаккский и Ормузский, контролируемые в настоящее время военно-морскими силами США.
Эксперты подчеркивают, что нехватка энергии - главный вызов Пекину в ближайшие годы. Китай уже сегодня вынужден ввести нормирование потребления энергоносителей, замедляя экономический рост, который правящая китайская Коммунистическая партия расценивает как ключ к сохранению мощи и обеспечению внутренней стабильности страны. В этих условиях Пекин уже планирует создать стратегический нефтяной запас. Кроме того, он стремится расширить сеть трубопроводов для импорта энергоносителей, усиливает сотрудничество с центрально-азиатскими государствами, а также с Ираном и Суданом, в том числе и в военно-технической сфере, что вызывает особое беспокойство со стороны администрации США.
Эксперты AEI отмечают, что, в соответствии с политическим и стратегическим представлением Пекин сосредоточился на монопольном использовании источников нефти и газа, которые являются наиболее значимыми для поддержания стабильности импорта энергоносителей в страну. Такой подход влечет за собой перспективу создания стратегических партнерств между Китаем и теми государствами, которые снабжают его нефтью и газом, в первую очередь, странами Центральной Азии и Ближнего Востока. Учитывая, что Соединенные Штаты стремятся сотрудничать также с нефтяными государствами Персидского залива и Ближнего Востока, по мнению экспертов, дальнейшее развитие этого конфликта интересов может в ближайшее время привести к осложнению ситуации в отношениях между США и Китаем.
Вместе с тем сами американские эксперты еще не могут однозначно утверждать, станет ли развивающийся Китай опасным конкурентом США, или же он все же войдет в новый мир, став важнейшим элементом американского миропорядка. Специалисты AEI особо отмечают, что отсутствие баланса между глобальными интересами Пекина и его низкой способностью проецировать силу для защиты своих интересов как в региональном, так и глобальном масштабах создает ощущение уязвимости для самого Китая, что, в свою очередь, порождает напряженность в отношениях с Соединенными Штатами.
ТРЕБОВАНИЯ К АРМИИ
Как полагают эксперты AEI, перед лицом столь разнообразных задач, встающих перед американскими вооруженными силами, конфигурация сил, которые должны обеспечить американские интересы как на Ближнем Востоке, так и в Восточной Азии, должны серьезно различаться. Сухопутные войска будут наиболее ценными на Ближнем Востоке; морской флот - в Восточной Азии; а космос и авиация одинаково важны для обоих потенциальных театров.
Кроме того, эксперты подчеркивают, что недостаточно обеспечить поддержание баланса способностей, существует также потребность существенно увеличить американские вооруженные силы (прежде всего - сухопутные войска) таким образом, чтобы они могли эффективнее решать задачи одновременно на двух театрах войны.
Аналитики полагают, что наметившийся успех в Ираке позволит сократить группировку сил в регионе, однако прогноз новых миссий в этом регионе в ближайшей перспективе весьма вероятен. Это означает невозможность перепрофилировать высвобождающиеся силы для их применения на другом театре войны. Вовлеченность в иракский конфликт национальной гвардии и армии резерва лишает Соединенные Штаты подлинного стратегического резерва - объединения стали фактическим оперативным резервом, необходимым для обеспечения текущих миссий на Ближнем Востоке. Это серьезный фактор ограничения в американской военной стратегии на ближайшие годы.
Американские военно-морские и военно-воздушные силы будут продолжать активно использовать "стратегию маятника" с двумя театрами, обеспечивая мобильную, жизнеспособную огневую мощь, способную к балансированию между китайской военной силой и обеспечением силового прикрытия действий на Ближнем Востоке. Эксперты отмечают, что именно эти виды вооруженных сил позволяют США сегодня доминировать в мире, что говорит о необходимости дальнейшего совершенствования и наращивания их боевого потенциала. Несмотря на то что в ближайшее время возможно некоторое сокращение этих сил, вместе с тем одновременное их перевооружение более мощными и современными боевыми платформами неизбежно.
Константин Ремчуков 
