Евгений Матвеев В начале июня меня попросили принять участие в беседе американских журналистов с советскими участниками войны в Афганистане 1980-х годов. Она должна была стать частью фильма об этой стране.
Запись прошла успешно, выступили очень достойные люди, но мне по стечению обстоятельств высказаться не удалось. Однако остались некоторые размышления и наброски об использовании вертолетов в Афганистане, которыми и хотелось поделиться с читателями «НВО».
БЕСЦЕННЫЙ ОПЫТ
Итак, оглядываясь теперь уже более чем на два десятка лет назад, можно сказать, что наша афганская война запомнилась как очень тяжелая и смертельно опасная работа. 24 часа в сутки, семь дней в неделю, на пределе, точнее – за границами возможностей человеческих и технических. Исключительно высокий профессионализм и далеко не газетный героизм, омраченный боевыми потерями и гибелью товарищей.
По своему составу советская вертолетная группировка видоизменялась. Если в начале 1980 года она насчитывала около 100 машин, в основном – транспортных, то перед выводом 40-й армии в Союз – уже более 300, с преобладанием боевых.
С чем столкнулись советские вертолетчики? Силы у моджахедов были достаточно мощные. С точки зрения тактики борьбы с винтокрылыми, очаговое ПВО с преобладанием партизанских действий (засады, обстрелы) с использованием разнообразного стрелкового, артиллерийского и зенитного оружия – от современных ПЗРК, ЗГУ, ДШК до винтовок времен Англо-бурской войны. Урон наши войска понесли тяжелый: погибло 14 453 человека, мы лишились 118 самолетов и 333 вертолетов.
При этом ежегодные относительные потери вертолетов составили около 10%, средние удельные (отнесенные к вертолетовылетам) – от 0,03 до 0,05%, то есть почти в три раза выше, чем у американцев во Вьетнаме. Сюда вошли не только боевые, но и эксплуатационные потери, обусловленные чрезвычайно сложными условиями применения.
И все же, несмотря на это, наши пилоты в короткие сроки сумели освоиться и достойно решать все поставленные задачи. Вертолеты с красными звездами стали неотъемлемым символом афганского неба 1980-х, показав достаточно высокую интенсивность применения (втрое выше, чем в обычное время). По надежности они вырабатывали свой ресурс 1000–1500 часов за год-полтора. При этом средняя продолжительность полетов не превышала у Ми-8 – 30 минут, у Ми-24 – 60 минут.
Работа вертолетчиков в Афгане представляла собой чередование крупномасштабных боевых действий со специальными операциями на фоне ежедневного боевого, технического и тылового обеспечения наземных сил. Винтокрылые машины выполняли очень широкий круг огневых, транспортных и специальных задач – от участия в непосредственном уничтожении/вытеснении крупных подразделений боевиков и пресечении поставок вооружения до защиты и обеспечения мирного труда и формирования новой транспортной системы. За время войны советские вертолетчики, разработчики, производители, ремонтники, тыловики, преподаватели и ученые – вся вертолетная система наработала бесценный опыт применения вертолетов в специфических условиях. Например, система войскового ремонта настолько стала мощной и эффективной, что возвращала в строй 9 из 10 поврежденных вертолетов.
В НОВЫХ УСЛОВИЯХ
По своей сути та, прошлая афганская, война, что греха таить, стала войной, в которой Советский Союз и США, преследуя свои стратегические цели, стали противниками. Это были очень серьезные противники. Одни летали, другие поставляли самое современное вооружение, в том числе и злополучные «Стингеры», учили сбивать и откровенно радовались каждому сбитому советскому вертолету. В СССР – декларировался интернациональный долг, в Соединенных Штатах – противодействие «агрессии империи зла». Однако и одно государство, и другое вело борьбу за влияние в регионе. Влияние ценой в десятки/сотни тысяч жизней. Уже тогда мы понимали, что если уйдем, то придут американцы. Так и произошло! Однако это была не простая «рокировка».
С тех пор многое изменилось. Мир стал другим. Многократно возросла цена человеческой жизни, сформировалось новое информационное пространство, бурно внедряются новые технологии. Технологии новые, а проблемы остались старые, но главное отличие в том, что, если раньше мы были против, теперь, если не вместе, то на одной стороне.
Сегодня в Афгане летают вертолетчики из разных стран мира: американцы, британцы, итальянцы... Нарабатывают опыт, оттачивают приемы и способы применения, находят свои «изюминки» и используют наши.
Основную «лямку тянут», конечно, американские вертолеты и вертолетчики. Не перестаю удивляться мужеству, смелости, находчивости, профессиональной подготовке и взаимовыручке наших недавних противников. Работа у них в Афгане – не сахар. Все время «по лезвию ножа», на грани войны и мира, на пределе возможного и почти вслепую. Потери одна за другой. В этих условиях очень важна поддержка, взаимовыручка... Сегодня стало возможным то, что еще вчера и в голову прийти не могло. Наши вертолетчики помогают американцам, а они сохраняют афганские памятники нашим воинам-интернационалистам. Чудеса, да и только!
Об афганских войнах еще многое будет сказано и написано – хорошего и плохого. Но сегодня на первый план выходит извечный вопрос: что делать дальше? Какую роль и место будут занимать вертолеты в дальнейшей судьбе Афганистана?
Как показали события обеих войн, винтокрылы в Афганистане – это единственная и наиболее эффективная транспортно-боевая платформа. Такая платформа, которая может попасть практически в любую точку и дойти непосредственно до нужного адресата. Выяснилось, что геликоптеры не только способны переломить самую тяжелую боевую ситуацию, но и развернуть ее в мирное русло. Успех советских вертолетов оказался настолько оглушительным, что именно они были выбраны в качестве основной мишени для нанесения главного удара. ПЗРК «Стингер» в конечном итоге и стали основной (неполитической) причиной сначала резкого снижения активности применения, а затем и принятия решения о выводе войск СССР.
Вертолеты играли и всегда будут играть главную позитивную роль, особенно в труднодоступных регионах, поэтому использование винтокрылов в Афгане – это не разовая акция и даже не миссия, это надолго, если не навсегда. Как показывает опыт, в таких войнах обычными военными способами не победить, только миротворческая деятельность способна перевернуть сознание. Для разрешения подобных конфликтов требуется максимальное напряжение сил, использование всех располагаемых ресурсов, а это возможно лишь с помощью вертолетов. Более того, в новых условиях их роль и значение в подобных конфликтах будет нарастать.
Налет американских военных геликоптеров в Ираке за два года удвоился и продолжает увеличиваться! Но какой ценой? С марта 2003 года США потеряли более 130 винтокрылых машин. Расширение участия вертолетов – это не саморегулирующийся процесс, здесь требуется особый подход. Для разрешения существующих и будущих военных конфликтов необходима специальная вертолетная организация.
К ЧЕМУ НАДО СТРЕМИТЬСЯ
Афганистан – своего рода модель разрешения конфликтов. Модель вертолетного хозяйства, способная развернуть целый регион на мирные рельсы. К сожалению, складывающаяся натовская (или проамериканская) модель мирового вертолетного хозяйства, не хочет замечать очевидные вещи: российских высокопрофессиональных вертолетчиков и простой, прочной и дешевой российской вертолетной техники. Вопрос ведь не в том, чтобы пустить или не пустить русских, а в том, чтобы создать такую модель, которая была бы наиболее эффективна. Идея не пускать русских – губительна для самого западного вертолетного хозяйства и мирового в целом. Страшные природные катаклизмы, техногенные катастрофы, атаки террористов – серьезное напоминание: время не ждет! Нужно создавать задел на будущее.
Пора от бесконечных споров (чей боевой вертолет, система или организация лучше) и противодействия переходить к реальному строительству новой модели мирового вертолетного хозяйства – некоего единого механизма с привлечением наиболее профессиональных, подготовленных вертолетных сил и средств. С позиций силы – к взаимодействию. Для этого, на мой взгляд, необходимо сделать несколько практических шагов (перечень не закрыт).
Первый шаг. Если без вертолетов нельзя, то нужно добиваться признания всеми странами особой роли этих машин. Особой роли – значит, и особой заботы.
Отсюда – второй шаг: совместная защита вертолетов. Это значит особые санкции против тех, кто продает противовертолетные средства ПВО. От запрета пехотных мин – к запрету ПЗРК. Полный отказ от их продажи.
Третий шаг – объединение усилий всех промышленно развитых стран мира для разработки комплексов средств защиты вертолетов.
Четвертый шаг – полный запрет сбивать вертолеты. Любая помощь в обмен на гарантии не сбивать винтокрылы. Нельзя убивать «посланников мира».
Пятый шаг – запрет на применение вертолетами вооружения. Геликоптеры не стреляют. Они не несут смерть, они несут спасение. Вертолеты – носители мира. Если пушки – к войне, то вертолеты – к миру.
Шестой шаг – отказ от использования вертолетов в военных целях. Постепенный переход от применения этих машин в боях к задействованию исключительно в гуманитарных операциях. Создание зон без боевых вертолетов – там должны летать только транспортные винтокрылы.
Автор понимает, что сегодня это невозможно. Но должна быть поставлена цель, к которой нужно стремиться. Старый афоризм «Хочешь мира – готовься к войне» необходимо изменить: «Хочешь мира – приближай мир». Вертолеты стали самым эффективным средством приближения мира.
Вертолеты и мир – единое целое, в котором нет границ. Наша цель – вертолеты без границ.
