Непрозрачные потоки Минобороны

«Броня крепка, и танки наши быстры». Правда, с началом перестройки так о своей армии говорить трудно. Сегодня сложно отрешиться от впечатления, что чем хуже обстоят дела с оснащением армии вооружением, тем пышнее мы устраиваем парады. Создаем своеобразные «потемкинские деревни».

Вот несколько парадоксов нашей политики в области вооружений. США, к примеру, производят для себя 75% боевой техники и оружия, а также средств обеспечения боя, и только остальное – на экспорт. Россия, наоборот, – себе 20%, на экспорт – 80%. Бронетанковое вооружение идет в основном в Индию. Дели за последние 4 года закупил 570 наших танков. А отечественные вооруженные силы за это время получили 120 танков. Вертолетостроение: у нас в год прибавилось 20 машин в то время, как 200 российских «вертушек» появилось на Ближнем Востоке и в Африке. Если говорить о Военно-морском флоте, то вся наша судостроительная промышленность работает в основном на Индию и Китай. Мы явно вооружаемся недостаточно. Возникает естественный вопрос: может, на деньги, затраченные на парад, лучше было бы закупить новое вооружение?

Политика поставок боевой техники батальонными комплектами, которую проводит сегодня руководство вооруженных сил, не выдерживает критики. Такое перевооружение дает нулевой эффект и лишний раз показывает некомпетентность отдельных начальников. Хотя такой подход подан общественности как достижение. На самом деле, все не так. В советские времена была рассчитана и проверена практикой методика перевода частей и подразделений различных родов войск и служб на новое вооружение. Ее аксиома – замену вооружения производить только полковыми комплектами. Потому что основная тактическая боевая единица – полк.

Если говорить о стоимостном выражении программы перевооружения, то Т-90 обходится почти в 30 млн. руб. Затраты на модернизацию танка, на которую сегодня тоже делается упор, как показывает мировая статистика, могут составить до 60% стоимости новой машины такого же класса. Усовершенствованный танк - 18 млн. По большому счету модернизация Т-72 в вариант Т-72М1 представляет собой бесполезную работу. Она ничего не прибавляет для повышения огневой мощи машины и ее защиты. Боезапас 125-мм танковой пушки практически устарел. Усиление верхней лобовой детали корпуса 16-мм броневым листом, а также использование песчаных стержней в качестве наполнителя в броневой конструкции башни мало спасает Т-72М1 от современных противотанковых средств.

Модернизация в 2007 году 950 машин, а в 2008 году около 4000 танков нужна Министерству обороны только для имитации процесса активной деятельности с большими затратами для государства и выгодой для ремонтных заводов военного ведомства, где почему-то (а вовсе не на танковых заводах ОПК) проводится эта работа. Самолетный и автомобильный парк тоже модернизируется на заводах, принадлежащих военным.

Естественно, финансирование проходит мимо предприятий ОПК, оно непрозрачно и слабо контролируемо. Нынешняя Россия наступает на грабли модернизации, повторяя неудачный проект СССР. С 1981 по 1985 год было модернизировано 2985 танков Т-55 до уровня Т-55АД, а танков Т-62 – до уровня Т-64. Были затрачены колоссальные ресурсы на переоборудование устаревших машин, а в это же время США и ФРГ приступили к замене своих старых марок танками М1 «Абрамс» и «Леопард». Наши же затраты на модернизацию, к сожалению, не привели к повышению боевых характеристик старых машин.

Министерство обороны, наделившее себя правом самостоятельной модернизации и правом поставок продукции военного назначения, будет сражаться за эту привилегию до конца. Видимо, главная задача – «выбить» бюджетные деньги для так называемой модернизации и предпродажной подготовки. И тому есть объяснение. На мировых рынках цены распродажи вооружения Министерством обороны наполовину, а по некоторым позициям на 80% ниже цен мирового рынка. Например, по данным Счетной палаты, цена Миг-29 на мировом рынке составляет 15 млн. долл., а Минобороны продает самолет за 10 млн. долл. Или другой пример – танк Т-64 на мировом рынке стоит 0,6 млн. долл., а продается за 0,1 млн. долл. Распродавать есть что.

По официальным данным, из боевого строя выведено, кроме 150 атомных подводных лодок, которые не продаются, 90 дизельных лодок, 600 надводных кораблей, 2000 самолетов и вертолетов, 8000 танков, один миллион автоматов, винтовок и пистолетов, 1500 радиолокационных станций. На военных базах ожидают утилизации 33 000 вагонов боеприпасов и ракет.

9 мая на Красной площади красиво выглядела военная техника, особенно боевые машины десанта «Бахча» и новенькие машины «Тигр». Но эта парадная техника малопригодна для партизанской войны, которая идет на Кавказе (если называть вещи своими именами). Там в основном БРТ и БМП поражают фугасами. Перед ним, как выяснилось, бронемашины безоружны.

К тому же «Тигр» по форме и конструкции очень похож на американские армейские машины Hummer. Правда, для армии пятилетней давности. Пять лет военной кампании в Ираке выявили как сильные стороны американской военной машины, так и серьезные недостатки. К сожалению, Россия их не учла. Армия США оказалась малоготовой к ведению затяжной контрпартизанской войны. Обычный автомобиль Hummer стоимостью свыше 50 000 долл. оказался беззащитным перед фугасом. Боевая живучесть БМП и БТР тоже не на высоте. В половине случаев попадание реактивной гранаты или фугаса заканчивалось выходом бронеобъекта из строя, ранением или гибелью части экипажа. Не менее 15% попаданий вызывали пожар с последующей полной потерей бронеобъекта, в результате чего погибли более 1500 человек. Не меньше российских потерь по этой причине и в Чечне.

С 2007 года в американских войсках идет замена «Хаммеров» на бронированные автомобили, защищающие даже от разрыва мины под днищем. Стоимость каждой машины составляет 165 тыс. долл., замене подлежат более 18 000 единиц техники. Главный вывод – существующая техника хороша лишь для перевозки личного состава БТР и БМП во время парадов, но малопригодна для условий партизанской войны. Нужен новый тяжелый БТР, надежно защищающий от взрыва фугаса. Так, Израиль уже создал тяжелый БТР на базе танка «Meркава». И 58-й армии, дислоцированной на Кавказе, нужны не парадные, а тяжелые БТР и БМП, то есть те, которые при подрыве спасут жизнь солдату и офицеру.

Опыт боевых действий в Ираке, Афганистане, Чечне и других горячих точках должен подтолкнуть нашу армию к началу реальной, а не виртуальной перестройки как ее структуры, так и стратегии, тактики и политики обеспечения новым вооружением. Россия должна учитывать все те изменения, которые произошли в ходе проведения локальных войн. И готовить свои вооруженные силы не только для парада, но для войны.