Марина Перевозкина
Контуженный генерал Курашвили (справа) на вид казался абсолютно здоровым.
Фото из книги «Трагедия Южной Осетии»
Бандиты принялись убивать и грабить негрузинское население. Абхазы, сначала отступив в Гудауту, дали отпор. Началась война, которая закончилась полным поражением Тбилиси и изгнанием из Абхазии грузин.
С тех пор прошло 16 лет. Все эти 16 лет грузины доказывали, что это не они напали на абхазов, а абхазы и русские – на них. Что войти в Абхазию их вынудили русские, чтобы погубить Грузию.
«УБЕДИТЕЛЬНЫЕ» ОБЪЯСНЕНИЯ
Как конкретно действовали русские, как они заставляли грузин напасть на Абхазию – история темная. Возможно, они тянули грузинские танки в Абхазию за собой на тросах. Или поставили позади войск Госсовета свои заградотряды – грузины упирались изо всех сил, не хотели идти в Абхазию, но циничные спецы из ГРУ, СВР, с Лубянки их все равно туда загнали.
На тему коварства абхазов, буквально вынудивших грузинских военных их убивать, существует обширная литература. Есть даже книга под названием «Абхазия – посткоммунистическая Вандея». Понимать это надо так, что все абхазы – от младенцев до глубоких стариков – сплошь коммунисты. Такой уж национальный менталитет. Они даже рождаются с красным партбилетом, зажатым в кулачке.
Абхазская война стала историей. В Тбилиси открыт Мемориал в память о тех, кто погиб за территориальную целостность Грузии. Вечный огонь освещает длинный список имен, и никто уже не узнает, сколько среди них было романтиков и героев и сколько – бандитов...
...А в ночь на 8 августа 2008 года Грузия начала «операцию по восстановлению конституционного порядка» в Южной Осетии. Об этом совершенно недвусмысленно заявил генерал Мамука Курашвили, главный по миротворческим операциям в грузинской армии. Заявил по телефону командующему российскими миротворцами Марату Кулахметову, чему мы все – журналисты, оказавшиеся в ту страшную ночь в Цхинвале, – были свидетелями. Затем Курашвили повторил то же самое уже в интервью грузинскому телеканалу «Рустави-2».
Если бы события пошли по сценарию, разработанному в Тбилиси, днем 8 августа над уцелевшими зданиями Цхинвала развевались бы белые с красными крестами флаги, а генерал Курашвили стал бы национальным героем. Однако днем 8 августа в войну вступила Россия. Грузинская армия была разгромлена. «Псы войны» разбежались по подворотням. Их место заняли другие «звери».
Генерал Курашвили потом выступил перед комиссией грузинского парламента. Он сказал, что те его ночные заявления о «конституционном порядке» объясняются тяжелой контузией. Парламентская комиссия была создана для того, чтобы расследовать «военную агрессию России против Грузии». Именно такую задачу она перед собой ставила.
СЛИШКОМ МНОГО КОНТУЖЕННЫХ
Генерал Курашвили – далеко не единственный человек, кого в ту ночь контузило всерьез и надолго. Вскоре оказалось, что контуженных довольно много. Но вот что удивительно: обстреливали и бомбили Цхинвал, а контуженные почему-то появлялись в Тбилиси и Москве. Вот, например, госминистр Грузии по реинтеграции Темур Якобашвили в своем выступлении перед вышеупомянутой комиссией сообщил депутатам, что никто и не собирался штурмовать и захватывать столицу Южной Осетии. По его версии, причин того, что грузинская сторона открыла огонь, было две.
Первая: якобы осетины нарушили мораторий на ведение боевых действий, о чем стороны договорились 7 августа вечером, и начали обстрел грузинских сел, расположенных вдоль Транскавказской автомагистрали (Транскама).
Вторая: президент Саакашвили получил информацию о том, что к Рокскому тоннелю движется колонна российских танков.
Я приехала в Южную Осетию вечером 6 августа. Напомню, как развивались события. Всю ночь с 6-го на 7-е и днем 7 августа часов до 17 канонада не смолкала, земля под ногами буквально тряслась от взрывов. Судя по случайно услышанным обрывкам разговоров военных, шли уже настоящие бои за стратегические высоты вокруг города. Очевидно, что инициаторами этих боев не могли быть осетины: высоты и так находились под их контролем. А вот грузинской армии контроль над высотами был необходим, так как с них можно было держать под прицелом весь Цхинвал.
Ощущения были такие, как будто бои идут уже в самом городе. Непрерывно в течение дня поступала информация о выдвижении все новых и новых грузинских частей, артиллерии и бронетехники на подступы к Цхинвалу. Но около 17 часов, когда распространились слухи о приезде в город российского посла Юрия Попова и грузинского госминистра Якобашвили, канонада полностью стихла.
В абсолютной тишине, прерываемой только отдаленным лаем собак, Попов, генерал Кулахметов и главный переговорщик с югоосетинской стороны Борис Чочиев выступили перед журналистами с заявлением о достигнутых договоренностях: полный мораторий на ведение боевых действий до 13 часов следующего дня, когда должны начаться переговоры между Якобашвили и Чочиевым. Было это около девяти вечера. Аудиозапись этой пресс-конференции у меня сохранилась.
Якобашвили утверждает, что в 23.00 осетины открыли огонь из тяжелой артиллерии по селу Тамарашени. В 23.00 я находилась в гостинице «Алан», у себя в номере, окна которого выходили на Тамарашени. Залпы тяжелой артиллерии я бы непременно услышала, потому что Тамарашени – это просто окраина Цхинвала. Бывший начальник госканцелярии Грузии, а ныне оппозиционер Петр Мамрадзе рассказал мне прошлой весной в Тбилиси о результатах опроса, который они с соратниками по партии провели среди бывших жителей грузинских сел Южной Осетии, ставших беженцами.
«Они сказали, что никакого обстрела с осетинской стороны вечером 7 августа не было, – утверждает г-н Мамрадзе. – После того, как Саакашвили объявил о прекращении огня, не было никакой масштабной провокации с осетинской стороны, которая могла бы стать поводом для открытия артиллерийского огня по Цхинвали. Этим людям не за что любить осетин, однако они рассказали, что еще за несколько дней до событий к границам Южной Осетии стягивалось огромное количество боевой техники, оборудовались огневые позиции».
Теперь таинственный телефонный разговор о российских танках, после которого, как утверждает Темур Якобашвили, Саакашвили стал «весь белый» и послал армию на Цхинвал. Что делает, что говорит руководитель страны, на территорию которой вторглись войска другого государства? Наверное, объявляет всеобщую мобилизацию. Произносит в телеэфире что-то вроде «Граждане, отечество в опасности. Сегодня, без объявления войны, вероломный враг...» и так далее.
Саакашвили действительно объявил всеобщую мобилизацию. Но уже днем 8 августа, после того, как российская авиация разбомбила грузинские военные базы и аэродромы. До этого ни одно официальное лицо в Тбилиси ничего о вводе российских войск не заявляло. Более того. По сообщениям информационных агентств, утром 8 августа Якобашвили призвал Россию к вмешательству в конфликт. В качестве «настоящего миротворца». Как это следует понимать в свете версии, что к этому времени российская агрессия против Грузии уже шла полным ходом?
И, кстати, не Грузия, а Россия потребовала ночью экстренного созыва Совбеза ООН. Странно, что жертва агрессии не сочла нужным апеллировать к международному сообществу.
Если на Грузию через Рокский тоннель двигались российские войска, бомбить Цхинвал было бессмысленно. Бомбить следовало Джаву и Транскам. Высаживать десант у тоннеля. А с какой целью 8 августа мэр Тбилиси Георгий Угулава вез в Цхинвал разборную сцену, две трибуны и около 400 флагов? Неужели мэр готовился к торжественной встрече российских оккупантов? Тогда почему он до сих пор остается мэром, а не арестован как изменник родины? Про это говорят сразу несколько информированных источников в Грузии, в том числе и Петр Мамрадзе, основываясь на свидетельствах военных и местного населения.
Сцену успели довезти до города Карели. А потом пришлось везти ее обратно, потому что грузинская армия в панике бежала. Трибуны предназначались для Саакашвили и главы «альтернативного» правительства Южной Осетии Дмитрия Санакоева, которые после победы должны были выступить перед населением усмиренной провинции. На фоне фейерверка.
Сам Санакоев уже в феврале в Тбилиси сообщил мне, что у «альтернативного правительства» не осталось ни единого осетинского флага, потому что все флаги забрали накануне войны. Видимо, эти флаги были в числе тех, которые доехали до Карели.
А вот прелестный диалог. «Эхо Москвы», 08.08.08, дневной эфир (привожу цитату с сайта радиостанции):
«А.ВОРОБЬЕВ: Агентство Интерфакс: «Госминистр Грузии по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили заявил о взятии под полный контроль грузинскими войсками Цхинвали. «Со всей ответственностью могу заявить, что Цхинвали полностью нами контролируется», – сказал Якобашвили... Он категорически опроверг сведения, распространяемые российскими СМИ, о вводе в Южную Осетию российских войск».
Н. СВАНИДЗЕ: Я не понял, что он опроверг?
А. ВОРОБЬЕВ: Сведения о том, что мы ввели войска туда...»
Контузия порой приводит к амнезии. Не сомневаюсь, что г-н Якобашвили сам по себе человек честный и искренний. Это контузия сыграла с ним злую шутку.
КАК В ВОДУ ГЛЯДЕЛ КОЛЛЕГА
Вернувшись из Южной Осетии в Москву, я узнала о себе много интересного. Например, что в Южную Осетию меня привез не владикавказский таксист по имени Ирбек (телефон может быть предоставлен любой следственной комиссии), а... Россия. Журналистка Юлия Латынина прямо так и написала: «Россия сделала в этой войне одну стратегическую ошибку. А именно привезла в Цхинвали целую кучу журналистов... вроде Марины Перевозкиной из «Независимой газеты»... То есть, получается, Россия не только привезла меня в Цхинвал, но и допустила этим большую стратегическую ошибку. Что имела в виду автор фантастических романов, остается загадкой. Возможно, г-жа Латынина намекает, что моя командировка финансировалась из госбюджета РФ?
Но нет, командировку мне подписал Константин Ремчуков, мой тогдашний главный редактор, и деньги на нее выдали в бухгалтерии «НГ». А в чем, интересно, стратегическая ошибка России? По версии г-жи Латыниной, в том, что мы, российские журналисты, ставшие свидетелями штурма Цхинвала, сильно «прокололись». Одни написали, что штурм начался в 23.20, другие – в 23.30, а третьи – страшно сказать! – вообще в 23.35! Совсем заврались, ясен перец.
Думаю, бессмысленно объяснять подобным «исследователям», что под минометным обстрелом, который начался в те минуты, меньше всего хочется смотреть на часы. И что я вполне могу отличить по звуку мину от взрывпакета (циркулировала, увы, и такая версия). Недавно один из моих друзей, живущий в Цхинвале недалеко от штаба миротворцев, рассказал, что видел с балкона, как ПРИМЕРНО в 23.30 в сторону штаба пролетели две мины и там взорвались. После этого начался уже шквальный огонь по городу. До этого момента, утверждает он, стояла мертвая тишина.
Еще одна тема, весь послевоенный год волновавшая лучшие умы почтенной публики, – вопрос о том, кто разрушил Цхинвал. Вопрос неожиданный. Когда мне его в первый раз задали в эфире одной уважаемой радиостанции (это было на следующий день после моего возвращения с войны), в первые мгновения я от изумления просто лишилась дара речи. Как это – кто разрушил? Кто штурмовал, тот и разрушил, естественно.
Но, похоже, я недооценила оппонентов. Оказывается, Цхинвал разрушила... Российская армия. Для чего?! А чтобы выбить оттуда грузинские войска. Сторонники этой версии принимают на веру победные рапорты грузинских военных о полном контроле над Цхинвалом. Вранье. Ни одной минуты грузинская армия не держала город под полным контролем.
Я находилась все время в северной части города. Сначала у миротворцев, потом в гостинице, потом в подвале частного дома по Октябрьской улице. С 6 утра 9 августа – опять у миротворцев. В минуты затишья мы выходили из подвала, разговаривали с коллегами и людьми, приходящими с улицы, так что картина происходящего у меня сложилась. И в соответствии с этой картиной главные разрушения в городе произошли уже в ночь с 7 на 8 августа.
К утру Цхинвал горел. Где-то часов в 6 утра артиллерийские залпы стихли, но вскоре сменились звуками уличных боев – в город входили грузинские войска. Одновременно к гостинице «Алан» стекались отступавшие осетинские отряды. Так что вскоре стали бить конкретно по гостинице. Около 10 утра мы перебежали на Октябрьскую, и минут через 15 мимо нас по улице пошли танки. Помещение, в котором мы находились, было полуподвалом с окошком, расположенным на поверхности земли со стороны огорода. Фотокор Сергей Узаков сразу выбил стекло, чтобы нас не поранило осколками при взрывах. Так что мы прекрасно слышали все, что происходит на улице.
Недавно я опять была в Цхинвале и заходила в тот дом. На асфальте до сих пор заметны следы гусениц. Знаменитый перекресток, где стояли три сгоревших танка, один из которых подбил секретарь Совбеза Южной Осетии Анатолий Баранкевич, от нашего дома находится метрах в ста.
Так вот. После того как осетинские ополченцы организовались и начали жечь танки, уцелевшие грузинские части вышли из города. Российская авиация в это время уже бомбила грузинские аэродромы. Вторая танковая атака с юга последовала во второй половине дня 9 августа, но в этот район Цхинвала грузины больше не прорвались. Всякий раз, выходя на улицу, мы видели там осетинских ополченцев.
Утром 9 августа район прочесывал осетинский ОМОН – ребята были в полной экипировке, бронежилетах и касках, действовали организованно. Русским незачем было «выбивать» грузин из города, в котором те не находились. Огонь российской артиллерии велся не по Цхинвалу, а по позициям грузин вокруг города, в том числе и в грузинском анклаве.
Еще когда мы находились в том подвале, куда нас пустила замечательная хозяйка дома Ульяна, кто-то из моих коллег, Сергей Узаков или фотокор Reuters Саид Царнаев, сказал: «Запомните эти минуты!» А как раз послышался гул летящего самолета и сразу за этим – звуки воздушной бомбежки. «Запомните эти минуты, потому что завтра скажут, что никаких самолетов не было, бомбежки не было, что «Грады» и «Ураганы» не били по городу. Именно так будут говорить, и будут так агрессивны, что мы сами в конце концов можем подумать, будто все это нам просто приснилось. Или, того хуже, что мы сошли с ума».
И ведь как в воду глядел.
