Василий Белозеров Не подлежит сомнению, что Вооруженные cилы России нуждаются в позитивном восприятии в обществе. Об особенностях представленности Вооруженных сил в информационном пространстве обыватель судит по множеству проявлений. И некоторые из них могут привести совсем не к тем результатам, которые предполагалось получить в результате той или иной пиар-акции.
В течение нескольких месяцев на Садовом кольце у Провиантских складов на ограждении размещены шесть плакатов с надписями «Святое дело – Родине служить!», «Армия страны – армия народа!». Воздерживаясь от развернутой оценки справедливости содержания и уместности этих лозунгов-утверждений, все же хочется высказать ряд соображений и сомнений.
Для начала хотелось бы напомнить прописную истину: социальная коммуникация и рекламная деятельность только тогда достигнут позитивного результата,═когда будут организовываться с учетом ясных ответов на вопросы о том, кому, что и как сообщается. Хотелось бы знать, кому и зачем адресуются указанные выше лозунги?
Аналогичные мысли, вопросы и выводы рождаются, когда доводится на экранах на Садовом кольце наблюдать видеоролик, показывающий довольных солдат, получающих пищу в столовой. Ролик сопровождается текстом: «Социальная стратегия Вооруженных сил». Какой эффект должна произвести эта картинка на мчащихся или стоящих в пробке столичных автомобилистов, остается только догадываться. Очевидно, что затраты на производство и размещение описанной выше рекламной продукции весьма значительны. Однако встает вопрос о том, осуществляется ли в этой сфере какой-либо маркетинг и консалтинг? Ставился ли вообще вопрос об ожидаемом результате, о соотнесении его с затраченными усилиями и средствами?
В других сегментах информационного пространства, где присутствуют Вооруженные силы, тоже не все благополучно.
Сочные и неповторимые высказывания отцов-командиров у многих, кто стоит или стоял в армейском строю, способны вызвать снисходительную улыбку и добрые воспоминания. Однако эта же риторика производит совсем другое впечатление, если все воспроизводится в прямом эфире без купюр. Чего стоят, например, подобные сентенции одного высокопоставленного военного руководителя, прозвучавшие на всю страну на популярной радиостанции: «Компьютер… это самое, скажем... Все-таки чем сильнее программа, чем сильнее сам, значит, его память, решаемые вопросы, и вот, значит, компетентность компьютера, тогда, скажем-то, соответственно, и информационности... правильно?.. больше. И возможностей больше. Мы вот там говорим, что вот... Там ну, вот мы говорим там: система управления. Это же тоже и люди!..»
Справедливости ради отметим, что чаще, конечно же, на телевидении и радио, перед широкой аудиторией выступают компетентные и подготовленные представители военного сообщества. И все же «размышлизмы», напоминающие приведенное выше, не единичны. Подобные речевые построения могут навсегда разрушить образ интеллектуального и образованного российского генерала.
Становится не до улыбок, когда речь идет не просто об имиджевых потерях, а о материальном и финансовом ущербе. Растиражированная в свое время средствами массовой информации критика бывшего в то время заместителем министра обороны Владимира Поповкина характеристик боевой машины пехоты, которую он назвал «гробом», прямым последствием имела аннулирование Грецией контракта на закупку у России 420 БМП-3. Стоимость поставок техники оценивалась в 1,5 млрд. долл.
Широкий резонанс в российском обществе вызвали недавно озвученные СМИ рассуждения главкома Сухопутных войск о том, что образцы вооружения и военной техники, которые получают войска, в том числе бронетехника и ракетно-артиллерийское вооружение, по своим параметрам не соответствуют «образцам НАТО и даже Китая». Генерал особо прокомментировал цену российского танка Т-90, поскольку, по его мнению, за эти деньги можно было бы купить три «Леопарда», основного боевого танка, производимого в Германии.
В условиях острой и не всегда добросовестной конкурентной борьбы на мировых рынках вооружений позиции российской бронетехники в результате подобных высказываний, озвученных представителями своего же военного ведомства, могут быть подорваны. И вновь страна недосчитается круглой суммы, о размерах которой можно только догадываться.
Остается извечный русский вопрос: что делать? Предложения поступают разные, в том числе и радикального характера. Например, запретить генералам общаться с прессой. Однако ясно, что даже в условиях стремительной виртуализации и медиатизации социальной и политической действительности неизбежную прямую коммуникацию и непосредственное общение ничто заменить не может.
Были и призывы к наказанию и даже увольнению должностных лиц за упомянутые высказывания. Однако репрессивные меры вовсе не гарантируют недопущения повторения ситуации в дальнейшем. Поэтому разумное решение проблемы все же видится не в том, чтобы «учинить расправу», а в том, чтобы учить должностных лиц Вооруженных сил правилам поведения в условиях информационного общества. Речь идет о формировании у российских военнослужащих качества, которое называются коммуникативной компетентностью, компонентом которой является медиакомпетентность. Его явно не хватает многим нашим военным, в том числе занимающим высокие и ответственные должности. Чтобы в полной мере задействовать информационный потенциал, которым располагает оборонное ведомство, в первую очередь нужно определиться с целеполаганием, с предназначением и функциональностью всей системы в целом и отдельных ее компонентов (военной рекламы, связей с общественностью, ведомственных СМИ и так далее).
Надо признать, что все изложенное выше способно лишь фрагментарно отразить состояние дел в области информационного обеспечения Вооруженных сил. Тем не менее на основе сказанного можно утверждать: чтобы решить указанные (и многие другие) проблемы, Министерству обороны нужны концепция и программа действий в области информационного обеспечения.
Очевидно, что любые разовые акции, пусть даже масштабные, транслируемые на популярных телеканалах, обладающие внешним эффектом, не будучи подчиненными общему замыслу, согласованными по месту и времени, встроенными в целостную систему, не будут работать на желаемый конечный результат. Который для начала предстоит еще осознать и сформулировать.
