Андрей Арешев
Михаил Саакашвили бежит с бойцами спецназа.
Фото Reuters
Приход к власти в Грузии оппозиционной коалиции «Грузинская мечта», по мнению многих экспертов, открывает определенные возможности к диалогу между Тбилиси и Москвой. Впрочем, при оценке любых перспектив следует руководствоваться реалистичным подходом, избегая завышенных ожиданий. Прежде всего это касается военно-политической сферы, где сотрудничество между Грузией и западным альянсом под предводительством США пустило наиболее глубокие корни.
В ходе встреч с представителями американского военно-политического истеблишмента лидер «Грузинской мечты» Бидзина Иванишвили заверил, что Тбилиси не свернет отношения с Западом в военной сфере. Стало также известно о предстоящем визите премьер-министра Грузии за океан.
ПРЕЖНИМ КУРСОМ – С КОСМЕТИЧЕСКИМИ ПОПРАВКАМИ
Некоторые представители новой грузинской власти осторожно заявляют о своей надежде на совмещение продвижения по пути «евро-атлантического диалога» и сближения с Москвой. Но их сразу осадил глава Европейской народной партии Вильфред Мартенс, занимающийся кавказской проблематикой. Он дал понять, что считает заявление Бидзины Иванишвили о намерении вступить в НАТО и Евросоюз и в то же время наладить тесные отношения с Россией неосуществимым.
«Грузинская мечта» считает, что сможет совместить интеграцию в НАТО и сотрудничество с Россией, возникает вопрос: насколько это возможно? Боюсь, что Грузия не сможет стать членом НАТО и ЕС, если будет иметь тесные отношения с Россией, для Грузии эти отношения будут не дорогой в будущее, а в прошлое», – категорично высказался Мартенс в эфире грузинской телекомпании «Имеди».
Впрочем, «дорога в светлое европейское будущее» пока что больше напоминает блуждание в тумане, особенно с учетом неясных перспектив самого европейского сообщества. Таким образом, отметать возможные изменения с порога, пожалуй, все же не стоит. Как говорится, «никогда не говори «никогда». Но если все же попытаться всерьез рассмотреть некую гипотетическую «многовекторность» (что пока является определенным допущением), то прежде всего надо оценить цели и задачи предполагаемой корректировки грузинского внешнеполитического курса. Существует мнение, согласно которому топорно-агрессивная политика Саакашвили, любимчика республиканской администрации Джорджа Буша-младшего, способствовала реализации американских целей в регионе лишь частично, вследствие чего демократическая администрация Барака Обамы занялась поиском более вменяемой кандидатуры. Впрочем, это все тактические нюансы, механизмы «тонкой настройки» механизма координации внешнеполитического курса Вашингтона и Тбилиси, основы которого были заложены еще при Эдуарде Шеварднадзе.
Заявления нового министра обороны Грузии Ираклия Аласании могут свидетельствовать как о скептическом отношении к наследию Саакашвили в сфере военного строительства, так и о намерении укреплять противовоздушную оборону и мобильные силы специального назначения. Новый министр обороны заявил о намерении детально проанализировать опыт войны с Россией четырехлетней давности в целях дальнейшего реформирования армии, которую он видит компактной и профессиональной, способной оперативно отражать региональные вызовы. «Исходя из доктрины сдерживания, мы считаем, что нам необходимо развивать систему ПВО и отказаться от создания военно-воздушных и военно-морских сил. Это очень дорогое удовольствие для такой маленькой страны, как Грузия, тем более что, исходя опять-таки из возможностей и размеров нашей страны, мы вряд ли сможем создать полноценные ВВС и ВМС», – полагает Аласания. Таким образом, в новой военной доктрине страны, по всей видимости, акценты будут сделаны на небольшую мобильную армию, ориентированную на сдерживание существующих угроз, включая войны нового поколения, что особенно актуально в связи с географической близостью республики к нестабильному «Большому Ближнему Востоку». Что касается флота, то, по-видимому, из событий 2008 года были сделаны соответствующие выводы, и он, если и сохранится, то в форме сил береговой охраны.
Добавим, что по итогам майского визита госсекретаря США Хиллари Клинтон было принято решение помочь Грузии в укреплении средств ее противовоздушной обороны, о чем прямо говорится в документе, принятом по итогам заседания совместной комиссии по сотрудничеству в рамках американо-грузинской хартии стратегического партнерства. «Мы обсудили пути помощи Грузии в развитии своих возможностей по слежению за воздушным пространством и прибрежной полосой, а также улучшения навыков сержантского состава и командования штабов бригад». По оценке ряда экспертов, в последние годы Вашингтон выделял немалые средства на реконструкцию военных аэродромов в Вазиани и Марнеули, морских портов Поти и Батуми. В сентябре было объявлено о начале реализации грузино-американского соглашения в сфере обороны, предусматривающего комплексное усиление безопасности страны. Добавим от себя – от мнимого противника. Как все это будет сопрягаться с объявленными новациями, анонсированными Ираклием Аласанией, и с декларированным намерением решать вопросы с соседями мирным путем – покажет время. Намерение нормализовать отношения с Россией может войти в противоречие с видами Запада на кавказскую республику, однако интересам любой страны, безусловно, отвечают дружественные отношения с соседями. В истории грузинского государства в XX веке тому есть убедительные примеры.
Авантюристический курс Михаила Саакашвили на Северном Кавказе, включая заигрывание с радикальными группировками, закономерно привел к увеличению рисков непосредственно на грузинской территории, что, конечно же, не может не учитываться министрами нового правительства. Что же касается вопросов Южной Осетии и Абхазии, то, думается, в новой военной доктрине Грузии они и вовсе не должны рассматриваться, что только послужит укреплению стабильности и безопасности на Кавказе. «Именно путем политического диалога с Россией мы должны очистить Грузию от незаконных оккупационных войск. У этой проблемы нет военного решения», – подчеркнул господин Аласания в одном из интервью. «Мы знаем, насколько сложным является наш регион, знаем, как иногда отражаются события на Северном Кавказе на нашу безопасность и так далее. В первую очередь треть территории нашей страны оккупирована российскими войсками, и, исходя из этого, мы должны находиться в постоянной боевой готовности, чтобы защитить мир. У нас имеется возможность, к сожалению, пока только с нашей стороны, иметь у административной границы миссию ЕС по наблюдению, которая является практически единственным сдерживающим фактором, чтобы не повторилась агрессия России», – заявил он 28 октября. Отметим, что неприемлемая для российской стороны риторика может негативно сказаться на едва обозначившемся стремлении хотя бы приблизиться к налаживанию позитивного диалога.
НЕОДНОЗНАЧНОЕ НАСЛЕДСТВО
Намерение создать небольшую армию, ориентированную на нейтрализацию реальных угроз (а не вымышленных, наподобие пресловутых имперских происков северного соседа), может вступить в определенное несоответствие с логикой поствоенного восстановления грузинских вооруженных сил. Согласно некоторым оценкам, после 2008 года их начали готовить уже не к «наведению конституционного порядка» в отколовшихся регионах, а к более масштабному противоборству непосредственно с российской армией. Об этом же свидетельствует общее увеличение численности грузинской армии – как минимум на одну пехотную и одну артиллерийскую бригады. Также было заявлено о формировании двух резервных бригад армейского типа (видимо, в логике пропагандировавшейся действующим пока президентом концепции «вооруженного народа»), однако представители нового парламентско-правительственного большинства заявляют о решении концепцию подготовки резерва полностью пересмотреть. Тем не менее уже в 2009 году численность вооруженных сил Грузии составила около 39 тыс. человек – на 7 тыс. больше, чем в 2008 году.
В послевоенном перевооружении страны, совпавшем с периодом так называемой российско-американской «перезагрузки», принимали участие США, Франция, Турция, Израиль, Украина, Болгария и другие страны. Круг поставок весьма широк: стрелковое оружие, боеприпасы к нему, тяжелая бронетехника, современные комплексы противотанковой и противовоздушной борьбы. При том что достоверных данных о реализации всех имеющихся формальных и неформальных договоренностей не имеется, только США могли поставить Грузии ЗРК «Пэтриот», ПЗРК «Стингер» и «Игла-3» в носимом и возимом вариантах, ПТРК «Джавелин» и «Хелфайр-2», большое количество патронов для стрелкового оружия. В целом поставки носят весьма закрытый, но, по-видимому, комплексный характер: от стрелкового оружия и боеприпасов к нему до тяжелой бронетехники, современных комплексов противотанковой и противовоздушной борьбы. Таким образом, уверенность Ираклия Аласании в том, что после смены власти у Грузии не должно возникнуть проблем с приобретением нового современного вооружения, имеет под собой самые серьезные основания.
Самостоятельной (и весьма затратной) задачей стало восстановление военной инфраструктуры (военные базы, склады, аэродромы, порты и средства коммуникации), проводившееся преимущественно за счет внебюджетных источников – в виде грантов США и стран НАТО. Только американские расходы на соответствующие цели оцениваются приблизительно в 1 млрд. долл. Подразделения грузинских вооруженных сил регулярно проводят совместные учения с коллегами из НАТО – как на территории Грузии, так и в учебном центре армии США в германском Хоненфилсе. Последнее совместное международное учение вооруженных сил Грузии и НАТО «Грузия-2012» состоялось в период с 12 по 21 сентября 2012 года. Грузию посетила группа военных экспертов США, детально изучавших вопросы противовоздушной обороны страны, включая возможную конфигурацию угроз. На ближайшее время запланирована разработка профильной доктрины, техническое сопровождение которой возьмет на себя, разумеется, далекая заокеанская сверхдержава.
Все это лишний раз свидетельствует: Грузия по-прежнему рассматривается в качестве основного военно-политического союзника НАТО на Кавказе и проводника его интересов. Визиты в Тбилиси как функционеров из Брюсселя, так и американских чиновников (включая влиятельных отставников) носят чрезвычайно плотный и насыщенный характер. Интеграция с НАТО фигурирует в качестве одного из ключевых пунктов основополагающих документов стратегического характера. Грузия граничит с территорией, на которую распространяется формальная юрисдикция альянса, выстраивая отношения продвинутого, а в некоторых сферах и стратегического партнерства не только с США, но и с Турцией. Соседняя страна отнесена доктринальными внешнеполитическими документами Грузии к числу ее «ведущих партнеров в регионе», «важному военному партнеру», которого грузинское руководство воспринимает как «государство – член НАТО и регионального лидера» (в соответствии с пунктом «7.3» последней редакции Концепции национальной безопасности Грузии).
Не стоит недооценивать и определенные возможности военно-промышленного комплекса самой Грузии, находящегося в процессе становления – как можно предположить, не без содействия извне. Вслед да бронемашиной «Дидгори», продемонстрированной в ходе военного парада в Тбилиси в 2011 году, спустя год на публике появляется и вторая, более тяжелая машина – «Лазика». В этом году на военной базе в Вазиани в торжественной обстановке с участием президента страны Михаила Саакашвили была продемонстрирована изготовленная в Грузии новая система залпового огня.
Как уже упоминалось выше, значительные финансовые ресурсы в рамках военной помощи Грузии основным военно-политическим союзником были сосредоточены на восстановлении военной инфраструктуры и обучении личного состава армии. Практически полностью восстановлены базы в Сенаки и Гори, понесшие в августе 2008 года серьезный ущерб в ходе боевых действий российской армии, а также другие объекты военной инфраструктуры. Работает военный авиазавод в Тбилиси, на базе которого, видимо, может быть развернуто производство беспилотных летательных аппаратов. В апреле 2011 года в Поти была введена в строй радиолокационная станция гражданского назначения, оснащенная аппаратурой французской компании «Талес» и способная опознавать летательные аппараты в радиусе 400 км при любых метеорологических условиях. Объект позволяет контролировать полеты самолетов в воздушном пространстве Грузии и Армении, а также на части территорий Азербайджана, Турции и России.
 Грузинские солдаты с иностранным оружием в руках защищают чужие для них интересы. Фото Reuters |
═
КОМАНДНЫЙ СОСТАВ НА ПОРОГЕ ОЧЕРЕДНОЙ ЧИСТКИ
Возвращаясь к заявлениям Ираклия Аласании, следует особо отметить его намерение усилить гражданский контроль над вооруженными силами, деполитизировать армию, вернуть в нее профессионалов, в силу ряда причин впавших в немилость в предшествующий период. «Вне зависимости от политических симпатий или антипатий все профессионалы должны служить повышению обороноспособности нашей страны. В последние годы не только увольняли, но и арестовывали по политическим причинам очень многих военных», – подчеркивает министр обороны, выделяя приоритет таких критериев, как опыт и честность. Судя по всему, речь может идти, в частности, о бывших министрах обороны Давиде Тевзадзе и Георгии Каркарашвили, которые будут включены в создаваемый при Министерстве обороны специальный совет.
«Революция роз», приведшая к свержению Эдуарда Шеварднадзе, породила надежды на лучшее, сменившиеся вскоре большими разочарованиями. Несмотря на улучшение материального положения военнослужащих и общее улучшение условий службы, ряд кадровых назначений в ряде случаев имел политически мотивированный либо же случайный характер. На это обстоятельство указывает военный эксперт «Грузинской мечты» Ираклий Сесиашвили: «Мы считаем, что необходимо искать такие кадры, у которых отличное образование и опыт, однако они были отстранены от системы, в том числе и по политическим соображениям. Иногда людей отстраняли по причине… компетентности, скажу прямо: офицеров увольняли за то, что они знали больше, чем их начальники. Конечно, с такими людьми будет налажен контакт, и их опыт будет учтен».
Тбилисский еженедельник «Квирис палитра» напоминает, что за 2003–2012 годы в стране сменилось восемь министров обороны и столько же начальников Генерального и Объединенного штабов, причем все они приходили со своими командами и соответственно избавлялись от наследия предшественников. «Зеленый свет» офицерам, связанным с «Единым национальным движением», также имел для армии весьма сложные последствия. По утверждению издания, особенно проблематично было в период 2009–2012 годов, когда министром обороны был Бачо Ахалая, активно вмешивавшийся в работу Объединенного штаба: «Реально руководил Объединенным штабом не его начальник, а первый заместитель, приближенный к Ахалае бригадный генерал Гиги Каландадзе». «Армии срочно нужны новая кровь, деполитизация, оптимизация численности, упорядочение закупок, улучшение боевой подготовки», – констатирует еженедельник.
Как известно, и Ахалая, и его преемник на посту министра обороны Дмитрий Шашкин экстренно выехали из Грузии, очевидно, опасаясь громких разоблачений и расследований. Ираклий Аласания уже заявил об имеющемся в бюджете Министерства обороны дефиците в 113 млн. лари – при общем его объеме на текущий год в размере 676,5 млн. лари. Все это предполагает новые перестановки не только в самом Министерстве обороны, но и скорее всего на уровне высшего и среднего командного звена вооруженных сил страны. Установление контроля над армией важно для правящей коалиции еще и в контексте той значительной роли, которую играют в современном грузинском государстве силовые структуры.
АФГАНСКАЯ МИССИЯ ГРУЗИНСКОЙ АРМИИ
Весьма важная роль США в строительстве грузинской армии, ее оснащении и перевооружении является не только следствием прозападного геополитического выбора, за который, однако, приходится платить определенную цену, в том числе и человеческими жизнями. Участие Грузии в афганской «освободительной миссии» является не только ключом к получению страной статуса кандидата в члены НАТО и стратегического партнера (де-факто союзника) США, но и дополнительным источником поступления финансовых средств, а также и серьезным вкладом в обеспечение национальной безопасности страны, считающей Абхазию и Южную Осетию «оккупированными Россией территориями». В 2012 году в Афганистане (преимущественно на ТВД в провинции Гильменд) было размещено 950 солдат, действующих в отличие от многих стран НАТО без так называемых «национальных поправок», предусматривающих ограничение на участие в боевых действиях. В пересчете на душу населения Грузия в Афганистане является первой среди нечленов НАТО и одной из крупнейших стран, предоставляющих войска для ведения военных действий в этой стране. В 2012 году было запланировано размещение 750 солдат, в результате чего общий грузинский контингент достигнет почти 1700 военнослужащих и, вероятно, будет уступать в этом отношении только США (в расчете на душу населения).
Тем не менее участие грузинских военных в операции НАТО в Афганистане в последнее время вызывало критику, в том числе и со стороны теперь уже бывшей оппозиции. В марте этого года представители ряда политических партий подписали адресованную командованию НАТО совместную декларацию. В документе выражалось недоумение непропорциональным вкладом Грузии в обеспечение безопасности в Афганистане, особенно на фоне сокращения численности контингентов других стран. До последнего времени официальный Тбилиси рассматривал участие грузинских военнослужащих в военной операции США в Афганистане и Ираке в качестве одного из своих приоритетных внешнеполитических успехов. Направляя своих солдат в горячие точки, фактически делая их заложниками американских планов по переформатированию «Большого Ближнего Востока», руководство страны рассчитывало на получение дополнительных «коврижек» в виде политической, финансовой и военно-технической помощи.
Стремление Тбилиси к расширению военно-политического сотрудничества с НАТО с перспективой вступления в этот альянс является важным фактором, ограничивающим позитивный российско-грузинский диалог. Несмотря на то что чикагский саммит не оправдал ожиданий официального Тбилиси относительно приглашения к постоянному членству в альянсе, сотрудничество Грузии с США и другими государствами Запада на двусторонней основе продвигается по многим направлениям. Формальный же запуск соответствующего механизма в рамках НАТО станет возможным не раньше, чем страны альянса признают независимость Абхазии и Южной Осетии. В противном случае, принимая в свои ряды страну с нерешенными территориальными проблемами, альянс автоматически оказывается в состоянии войны с Россией.
«Обкатка» новых подразделений грузинской армии в Афганистане, как и громкие пропагандистские заявления грузинского лидера Михаила Саакашвили относительно «угрозы с севера», как представляется, направлены на получение от западных партнеров дополнительных дивидендов. Несмотря на порочный и бесперспективный характер подобного конфронтационного подхода, его рецидивы возможны и в действиях нового парламентско-правительственного большинства, укомплектованного лицами, большинство из которых в грузинской политике является отнюдь не новичками. Следовательно, в полной мере разделяют деструктивные, но вполне укоренившиеся антироссийские фобии.
По мнению помощника заместителя госсекретаря США Эрика Рубина, посетившего недавно Тбилиси, «США надеются на продолжение плодотворного сотрудничества с Грузией по иранскому и турецко-сирийскому вопросам. В ходе своих встреч с президентом и будущим премьер-министром Грузии я обсудил усилия международного сообщества, направленные на недопущение создания Ираном ядерного оружия». Вариант с использованием военной инфраструктуры на территории Грузии в качестве плацдарма нападения на Иран, вскрывшийся после августовской войны 2008 года, получил, таким образом, очередное, пусть и косвенное, подтверждение.
Противоречие между планами некоторых кругов Запада, с одной стороны, поддерживать постоянный очаг напряженности в иранском и российском приграничье, а с другой – объективной заинтересованностью Москвы и Тбилиси в стабильном развитии Кавказа составят в ближайшей перспективе основной «нерв» грузинской внешней политики. Ориентация на «почетный» статус «непотопляемого авианосца» США на Кавказе, этакого «кавказского Израиля», не привела к позитивным результатам. Однако, вне всякого сомнения, «евро-атлантическая мифология» набрала значительную инерцию, а тезис о необходимости упрочения сотрудничества с Западом разделяется абсолютным большинством политических элит страны. Тем не менее необходимость пересмотра не оправдавших себя стереотипов объективно назрела, что не может не найти отражения и в сфере военного строительства уже в новой, «постсаакашвилевской» Грузии. Но ветер перемен пока не ощущается на единственном контрольно-пропускном пункте Верхний Ларс на Военно-Грузинской дороге.
