Захар Гельман
Любая война обязательно собирает свою жестокую дань. Фото Reuters
В ЦАХАЛе (Армии обороны Израиля) уведомление о гибели военнослужащих происходит иначе, чем в российской армии. Семью или ближайших родственников погибшего израильского военного, полицейского или работника службы спасения нельзя уведомлять по телефону или телеграммой. О трагедии сообщают только при личной встрече представители специальной команды таких уведомителей, которые именуются «черными вестниками».
ЕСЛИ «ЧЕРНЫЙ ВЕСТНИК» ПОСТУЧАЛ В ДВЕРЬ...
Рано утром 18 июля нынешнего года в дверь дома семьи Барак в городе Герцлия постучали офицер и девушка-солдат, оба в армейской форме. На иврите есть выражение «хас ва-халила!», что в переводе означает «не приведи, господи!». Матери и отцы, бабушки и дедушки солдат и офицеров молят судьбу, чтобы – не дай бог! – «черный вестник» когда-нибудь не оказался у их порога. На сей раз чудовищная боль пронзила сердца родителей 20-летнего сержанта Эйтана Барака, командира взвода в бригаде «Нахаль», первого израильского военного, погибшего в ходе начавшейся наземной стадии операции «Цук эйтан» («Несокрушимая скала»). Эту операцию ЦАХАЛ начал в ответ на нескончаемые ракетные обстрелы территории еврейского государства из сектора Газа, в котором власть захватила хамасовская группировка.
Только за первые 20 дней июля ХАМАС, «Исламский джихад», «Комитеты народного сопротивления» и различные салафитские организации выпустили по Израилю в общей сложности 1866 ракет.
Сержант Барак погиб в Газе в ночь с 17 на 18 июля. По израильским законам, имя и фамилия погибшего могут быть обнародованы только после того, когда о случившейся трагедии будут осведомлены близкие покойного.
На следующий день «черный вестник» стоял на пороге квартиры 32-летнего майора Цафрира Бар-Ора, погибшего командира разведбатальона элитной бригады «Голани». Но в данном случае и так всегда непростая ситуация осложнялась тем, что жена майора была беременной и у него оставалась сиротой годовалая дочь. По этой причине в квартиру вдовы вместе с «черным вестником» вошли врач, медсестра и психолог. Конечно, неожиданно овдовевшая беременная женщина сразу же представила себе, что родившийся ребенок никогда не увидит в своей жизни живого отца, а дочь, почти младенец, вряд ли вспомнит, плакала, кричала, но истерики у нее не было. И тем не менее медикам и психологу было чем заняться в доме погибшего офицера.
Война не оставляет без работы «черных вестников». В те же дни они навестили мгновенно ставших несчастными родителей 28-летнего капитана Цви Каплана, 20-летнего старшего сержанта Моше Молко, 21-летних старших сержантов Гилада Яакоби и Оза Менделевича, 45-летнего майора Амоца Гринберга. В течение только трех суток наземной операции ЦАХАЛа в Газе погибли 18 израильских военных. И тот факт, что за это же время хамасовцы и джихадисты потеряли более 100 своих боевиков, матерям и отцам погибших израильтян особой радости не доставляет.
Погибший старший сержант Нисим-Шон Кармели относился к категории «солдат-одиночек». Он, уроженец Техаса, в 2010 году один репатриировался в Израиль, чтобы встать в ряды ЦАХАЛа и защищать еврейское государство. По иудейской и мусульманской традициям похороны умерших и погибших предпочтительно не откладывать. Самый приемлемый вариант для иудеев – похороны в день гибели или на следующий, если этот день не приходится на субботу. Поэтому «груз-200», под которым имеется в виду оцинкованный гроб с телом военнослужащего, предназначенный для транспортировки, в ЦАХАЛе не используется. Родители Нисима-Шона, американские граждане, прибыли на похороны в сопровождении только самых близких родственников. Но социальные сети с подачи «черных вестников» рассказали о Нисиме-Шоне Кармели, солдате боевых частей и страстном болельщике хайфской футбольной команды «Маккаби». И на похороны солдата-одиночки Нисима-Шона пришли тысячи фанатов его любимой команды.
Впрочем, в сознании русскоязычных израильтян «груз-200» остается синонимом смерти молодого человека в военной форме. Израильский бард и врач Александр Борохов, к слову, уроженец Узбекистана, написал песню, в которой есть такие строки:
«И где теперь ответ найти,/ Как передать «оттуда» вести,/ Что жизнь начнется с двадцати,/ А смерть начнется с «груза двести». Но где начинается «жизнь с двадцати»? Не на этом же свете! А заканчивается «грузом двести» как раз на этом! Да и израильский «черный вестник» передает страшные вести отнюдь не в безвоздушное пространство.
РАБОТА НЕ ДЛЯ СЛАБОНЕРВНЫХ
«Черный вестник» в дверь никогда не звонит! Такова традиция. Он только стучит! Если ему долго не открывают, терпеливо ждет! Ожидать хозяев этот человек может часами! Таков его служебный долг. Иногда он проводит у закрытых дверей целый день! «Черный вестник» понимает, что несет страшную весть, что он «гонец смерти», и потому никогда не торопится. Ведь жизнь тех, в чей дом он вошел, неминуемым образом раскалывается на время «до» и «после» его прихода. «Черным вестникам» по долгу службы предписано извещать о гибели или тяжелых ранениях военнослужащих ЦАХАЛа, полиции, работников специальных служб их родителей, бабушек, дедушек и других близких родственников. И подобная работенка, конечно же, не для всех.
Обычно «гонцами смерти» служат военнослужащие, окончившие специальные курсы. Они изучают не только психологию, но и проходят серьезную медицинскую подготовку по программам парамедиков. Важность такой подготовки трудно переоценить. Ведь нередки случаи, когда, получив известие о гибели своего ребенка, родители или другие ближайшие родственники падают в обморок и сами оказываются на пороге смерти.
Алексей Деборов, бывший житель Санкт-Петербурга, отслуживший в ЦАХАЛе срочную службу, четыре года назад завершил учебу на курсах «черных вестников». И хотя стаж работы Алексея по этой профессии по обычным меркам совсем невелик, немало ему пришлось насмотреться горя. В беседе с корреспондентом «НВО» он рассказал о случае, когда известие о смерти солдата приняли его родители-инвалиды. «Они, выходцы из Южной Америки, плохо понимали иврит, – рассказывает Алексей, – поэтому вместе со мной в паре пришел еще офицер, свободно говоривший на испанском. Но, вероятно, из-за разных языковых акцентов, до отца погибшего военнослужащего смысл сказанного офицером дошел не сразу. Когда же он понял, что произошло с его ребенком, то стал биться головой о стену. Его жена вначале стояла остолбеневшая, а потом упала в обморок. Конечно, мы немедленно вызвали «скорую», но до приезда кареты нам пришлось принять на себя функции медицинских работников».
«Черные вестники» действуют от имени «канцелярии офицера города», что можно перевести как «городская комендатура». Они и подчиняются начальникам военных комендатур. Военная профессия «гонцов смерти» была создана совместным приказом министра обороны и начальника генштаба ЦАХАЛа после войны Судного дня октября 1973 года, когда вследствие внезапного удара египетской и сирийской армий израильтяне сумели победить только ценой огромных потерь. В том же году Кнессет (парламент Израиля) принял Закон об обязательном извещении родственников погибших военнослужащих и полицейских профессиональными психологами. Иначе говоря, «черными вестниками».
До начала 2000-х годов в Израиле существовал только институт военных «черных вестников». Однако не снижающийся процент гибели людей в дорожно-транспортных происшествиях сделал необходимым расширение Закона о «черных вестниках» от 1973 года. В 2002 году Кнессет утвердил Закон о погибших в автокатастрофах и в случаях, относящихся к криминальным. Первоначальный вариант закона, расширенного на гражданских лиц, предписывал извещать семью о гибели близкого человека полицейскому в сопровождении представителя властей. Со временем законодательное положение было упорядочено, и теперь о гибели гражданских лиц сообщают полицейский и два соцработника, по сути, те же «черные вестники».
Тем не менее в подготовке военных и гражданских «черных вестников» имеются различия. «Неожиданная смерть близкого человека удесятеряет трагедию близких, – объясняет мне ситуацию майор Давид Кастро, врач-психиатр, бывший преподаватель на курсах военных «черных вестников», – но у военнослужащих особый статус, их и хоронят не на гражданских, а на военных кладбищах. Представьте себе, если у призвавшихся молодых людей, недавно переехавших в страну, не оказывается здесь близких родственников. В этом случае военный «черный вестник» обязан известить городскую комендатуру о смерти солдата-одиночки, а в ряде случаев и принять участие в организации похорон. Именно так и произошло со старшим сержантом Нисимом-Шоном Кармели, о котором рассказано выше.
Поэтому разнится и продолжительность обучения гражданских и военных «гонцов смерти». Для гражданских этот курс длится 60 часов. На него направляются только добровольцы, социологи по профессии, старше 30 лет, имеющие семьи. Среди военных такую профессию может выбрать сверхсрочник в возрасте после 24 лет. Но работать он имеет право только в паре с офицером, профессиональным психологом или социологом в возрасте после 28 лет.
Для военных «черных вестников» продолжительность курса определена в 70 часов. Увеличение происходит за счет особого внимания к нестандартным ситуациям. Например, родителей погибшего необходимо вызвать из-за границы, помочь им в оформлении специальных пенсий за ушедших из жизни военнослужащих и приравненных к ним категорий.
РАЗРУШИТЕЛИ ДЕТСКИХ
ПРЕДСТАВЛЕНИЙ
Особый подход требуют дети, которым, согласно израильским законам, в случае смерти родителей, обязательно об этом необходимо сообщать. Израильская журналистка Галит Эдут в статье «Профессия: «черный вестник», опубликованной в газете «Соф-а-шавуа» («Конец недели»), рассказывает об Эяль Варшавяк, в прошлом «черном вестнике», а ныне координаторе Центра помощи пострадавшим при мэрии города Холона. Варшавяк поведал о том, как однажды ему поручили сообщить семье о гибели ее главы, израильского офицера. «Я надел синие брюки, синий жакет и рубашку в полоску, – вспоминает Варшавяк, – и поехал на работу к жене погибшего. Когда я сообщил ей о гибели мужа, она начала умолять меня не рассказывать об этом ее дочерям. Тем более что одной было три года, а другой всего годик. Я и сам не хотел этого делать. Однако, согласно уставным предписаниям, я обязан был поставить девочек в известность о гибели их отца. Поэтому вместе с матерью мы поехали в детский сад. Там мы взяли каждую девочку по отдельности, и я сказал им, что произошла очень печальная история и папа к ним больше не вернется. Спустя несколько лет я случайно на улице встретил старшую из этих сестер. Она узнала меня и поблагодарила, что в свое время я рассказал ей о трагедии, происшедшей с ее отцом».
Здесь необходимы пояснения. Примерно 20 лет назад существовала совершенно противоположная инструкция, запрещавшая рассказывать детям дошкольного возраста о любых новостях, травмирующих их психику. Но затем психологи пришли к выводу, что еще хуже, когда дети проживают определенный отрезок жизни с фантастическими представлениями об отце или матери или другом близком родственнике, которых уже нет на свете. «Лучше, если ребенок освободится от травмирующего психологического груза вместе со взрослыми», – говорит Эяль Варшавяк.
«Что побуждает людей взять на себя страшную роль «черных вестников», – задается вопросом Джини Двори, координатор спецотдела мэрии Герцлии по работе с населением при чрезвычайных ситуациях, – зная, что многие в Израиле именуют их «слугами ангела смерти на земле». И это еще самое мягкое прозвище». Эяль Варшавяк отвечает на этот вопрос следующими словами: «Природа человека такова, что он боится смерти. Поэтому есть определенная смелость и чувство собственной избранности в том, что ты можешь столкнуться с ней и не сломаться, а, наоборот, поддержать других в самые тяжелые мгновения их жизни». Джини Двори убеждена, что «тот, кто выбрал эту работу, должен обладать троекратным чувством соболезнования и одновременно выдержкой, а также профессионализмом психолога и медика».
«В ситуации, когда человек узнает о неожиданной смерти близкого человека, – говорит Алексей Деборов, – его реакцию по большому счету предсказать невозможно». В качестве примера бывший житель Санкт-Петербурга рассказал, как однажды на него накинулась мать израильского полицейского, которой он сообщил о гибели сына. «Она начала бросать в меня все, что попадалось под руку, – вспоминал Алексей, – но через три минуты силы женщину покинули, и она стала оседать. Мне пришлось подхватить ее, привести в чувство и вызвать врача». Несомненно, приход в дом «черного вестника», его пребывание – серьезнейшая травма для всех домочадцев. «Поэтому любое поведение человека, узнавшего о гибели близкого человека, следует считать нормальным», – делает вывод Деборов.
ГЛАВНОЕ – НЕ СЛОМАТЬСЯ
В этой связи возникает проблема психологической защиты и самих «черных вестников». Ведь у них тоже есть нервы, а эмоциональная сфера постоянно подвергается давлению. Они должны каким-либо образом находить способ психологической разрядки. Доктор Дорит Бен-Хамо, например, вернувшись после очередного визита в несчастную семью, включает на полную громкость радио и кричит во весь голос, чтобы выплеснуть наружу накопившуюся боль. Джини Двори помогает прийти в себя черный юмор, которым она «начинает сыпать направо и налево», а Эяль Варшавяк, приходя с работы, замыкается в себе и несколько часов ни с кем не общается.
Майор Давид Кастро, имеющий почти 30-летний опыт военного психиатра и психолога, не сомневается, что для «черных вестников», как и для врачей-психиатров, характерен «синдром профессионального выгорания», фактически психическое истощение, за которым следует усталость и полный упадок сил. Причем как в Израиле, так и во всем мире проблема «профессионального выгорания» врачей-психиатров исследуется весьма активно. Среди исследователей, занимающихся проблемой эмоционального опустошения врачей, есть и российские ученые – профессор Анна Леонова и доктор Лидия Золотухина.
«Что главное в работе «черного вестника»? – спрашиваю я в заключение нашей беседы Алексея Деборова. «Однозначного ответа нет, – отвечает Алексей. – Конечно, человек, который волей-неволей приносит в дом незнакомых ему людей страшную весть, должен опять же обладать крепкой психикой, чтобы не сломаться. И еще он, как ни странно, может показаться, должен получать удовлетворение от своей работы. Ведь, принося «черную весть», этот самый «вестник» обязан первым и поддержать человека, помочь ему пережить мгновения чудовищной душевной, а нередко и физической боли.
Дарья Гармоненко 