Пиррова победа НАТО

Югославские зенитчики на позиции. Фото Reuters

Война в Косово в 1998–99 годы стала естественным итогом политики Белграда после Второй мировой. Сначала в этот южный регион Сербии югославские власти (еще при Тито) допустили бесконтрольное переселение албанцев из соседней страны (Тито мечтал присоединить Албанию). Затем, в конце 80-х (уже при Милошевиче), когда албанцы стали в крае абсолютным большинством, их лишили автономии, поскольку Милошевич основой своей политики сделал радикальный сербский национализм. Под националистическими лозунгами Милошевич в 90-е годы развязал войны в Словении, Хорватии и Боснии и Герцеговине и все их проиграл («Правда и мифы о войне в Югославии», «НВО», 01.02.19). Более того, хорватских и боснийских сербов он в 1995 году откровенно предал, получив взамен, как ему казалось, дружбу с Западом.

НОВЫЙ КОНФЛИКТ

Запад, однако, воспринимал Сербию так же, как Россию – в качестве империи, которая должна быть разрушена и сведена до своих этнических (то есть чисто сербских) границ, при этом, разумеется, без выхода за пределы административных границ Сербии. То есть любые национальные меньшинства могут отделяться от Сербии, сербы же не имеют право отделяться ни от кого. Милошевич, проиграв три войны, сам же очень помог Западу в реализации этого плана. Но оставалось Косово, где албанцы еще в 1991 году создали параллельные органы власти. А с 1996 года, видя ослабление Сербии после всех военных поражений, они развернули в крае вооруженную борьбу. 

Их боевые отряды объединились в Армию освобождения Косово (АОК, также известна под албанской аббревиатурой УЧК). На протяжении двух лет албанские боевики совершали лишь отдельные вылазки, а с 1998 года развернули в крае полномасштабную партизанскую войну, тыловой базой для которой открыто стала Албания.

В сентябре Совбез ООН призвал обе стороны к прекращению огня. Запад же происходящее уже рассматривал как предлог для добивания Сербии, которая объявлялась заведомо виноватой во всем. Под сильнейшим давлением со стороны НАТО Белград согласился на отвод своих войск в места дислокации. Разумеется, АОК этим немедленно воспользовалась, установив почти полный контроль над Косово и начав репрессии против живших в крае сербов. В январе 1999 года югославская армия (в тот момент Югославия в составе Сербии и Черногории формально еще существовала) возобновила боевые действия против албанцев. В западных СМИ началась беспрецедентная антисербская истерия без хотя бы имитации объективности (преступления албанских боевиков против сербов полностью игнорировались, сербам приписывались несуществующие преступления). Запад потребовал от Белграда полного вывода войск из Косово, предоставления краю автономии и ввода туда контингента НАТО. Белград согласился на все, кроме натовского контингента. Для Запада это оказалось достаточным предлогом для начала войны.

Пытавшаяся спасти Сербию Россия совершила грубую дипломатическую ошибку, внеся в Совбез ООН резолюцию о недопущении внешнего вмешательства в косовский конфликт. За эту резолюцию проголосовали всего три страны, включая саму Россию. Запад посчитал (точнее – захотел посчитать), что тем самым получает и юридическое одобрение войны. На самом деле, без прямого одобрения Совбеза атака против Сербии становилась однозначной агрессией. Но Запад после окончания холодной войны пребывал в уверенности, что ему можно абсолютно все.

СИЛЫ СТОРОН

Югославская армия весной 1999 года имела общую численность 140 тыс. человек. На территории Косово было развернуто 14 армейских бригад, а также части МВД и сербские ополченцы. Это, однако, имело значение только для боев против АОК, поскольку кампания НАТО была чисто воздушной. ВВС Югославии включали 16 истребителей МиГ-29, в том числе два учебно-боевых, и 67 старых МиГ-21, из которых исправны были не более половины. МиГ-29 считались как бы современными, но, во-первых, их было слишком мало, во-вторых, они были самой старой, еще советской экспортной модификацией этой машины. Имелось также до 70 старых штурмовиков югославского производства «Орао» и «Супер Галеб», которые для натовских истребителей могли быть только и исключительно воздушными мишенями. Наземная ПВО включала 12 дивизионов зенитных ракетных комплексов (ЗРК) С-125М (сведены в две бригады) и 20 дивизионов ЗРК «Куб», очень эффективных в начале 70-х, но крайне устаревших к концу 90-х. Имелось также до 100 столь же устаревших маловысотных ЗРК «Стрела-1» и «Стрела-10» войсковой ПВО, несколько сотен ПЗРК «Стрела-2» и «Игла» и до 2 тыс. зенитных орудий.

В целом югославские ВВС и ПВО совершенно не отвечали современным требованиям ни по количеству техники, ни тем более по ее качеству. Когда натовская агрессия уже началась, в России случилась истерика патриотической общественности на тему «почему мы не отправим в Сербию С-300?!» (интересно, что этот идиотский вопрос регулярно звучит у нас до сих пор). Подавляющее большинство участников истерики, видимо, не имели ни малейшего понятия о том, что собой представляет зенитная ракетная система (ЗРС) С-300.

На самом деле, в условиях уже идущей войны, в которой противник имел абсолютное превосходство в воздухе и на море, эту чрезвычайно громоздкую систему, состоящую из десятков многотонных многометровых боевых машин, было совершенно невозможно перебросить в Югославию и тем более развернуть на ее территории. Вопрос в другом: почему С-300 не появилась в Югославии в межвоенный период (1996–1998)? Только вопрос этот надо было адресовать не в Москву, а в Белград (подробнее данный вопрос рассмотрен в статье «С-300 и мифы о «чудо-оружии», «НВО», 22.02.19). Как было сказано выше, Милошевич был уверен, что после сдачи хорватских и боснийских сербов современная ПВО ему не нужна.

Между тем в разы большая по количеству и радикально обновленная качественно ПВО (причем нескольких дивизионов С-300 было бы уже даже недостаточно) была совершенно необходима в свете того, какую авиационную группировку развернуло против Югославии НАТО.

Основу группировки, которая увеличивалась на протяжении всей войны, естественно, составляла американская авиация. Это были 23 стратегических бомбардировщика (по шесть В-2А и В-1В, 11 В-52Н), 25 бомбардировщиков-«невидимок» F-117, 40 штурмовиков А-10 и три «ганшипа» АС-130U, 32 истребителя-бомбардировщика F-15Е и 99 F-16С, 18 истребителей F-15С, 28 палубных истребителей F-14А, 48 палубных истребителей-бомбардировщиков F/А-18 (по 24 самолета модификаций С и D), 8 истребителей-бомбардировщиков с вертикальным взлетом и посадкой AV-8В+ «Харриер», всего 324 боевых самолета. Кроме того, имелось 175 заправщиков (24 КС-10А, 151 КС-135), до 90 самолетов ДРЛО, разведывательных и РЭБ, более 60 транспортных и специальных самолетов, а также до 120 вертолетов, включая 24 боевых «Апача».

Франция задействовала в операции три бомбардировщика «Мираж-4», 12 штурмовиков «Ягуар», 13 «Мираж-2000» (8 истребителей модификации С и 5 истребителей-бомбардировщиков модификации D) и 16 старых «Мираж-F1» (10 истребителей-бомбардировщиков СТ, 6 разведчиков СR), 28 палубных боевых самолетов (16 бомбардировщиков «Супер Этандар», 8 истребителей-бомбардировщиков F-8Н, четыре разведчика «Этандар-4Р»), всего 72 боевых самолета, а также 25 вспомогательных самолетов и вертолетов.

Великобритания предоставила 12 бомбардировщиков «Торнадо-GR», 23 истребителя «Харриер» (16 «наземных» GR7, 7 палубных FA2), 1 разведчик «Канберра», 2 самолета ДРЛО Е-3 и 18 вертолетов, в том числе 4 боевых «Линкса».

Италия, с чьих аэродромов самолеты НАТО и работали по Югославии, дала в состав группировки 30 «Торнадо» (22 ударных IDS, 8 арендованных у англичан перехватчиков F3), 16 «летающих гробов», то есть перехватчиков F-104ASA, 20 истребителей-бомбардировщиков собственного производства АМХ, всего 66 боевых самолетов, а также 15 боевых вертолетов А-129.

Кроме того, в операции приняли участие 14 немецких «Торнадо» (6 бомбардировщиков модификации IDS и 8 разведчиков модификации ECR), 91 истребитель-бомбардировщик F-16 (29 турецких, по 20 голландских и бельгийских, 9 датских, 7 португальских, 6 норвежских) и 27 F-18 (21 канадский, 6 испанских).

Таким образом, всего натовская группировка включала 629 боевых и не менее 300 специальных и вспомогательных самолетов, около 200 вертолетов. Из общего количества боевых самолетов устаревшими, сравнимыми с югославскими МиГ-21, являлись «Мираж-F1», F-8H и F-104ASA. Все остальные были машинами вполне современными, особенно это касалось американских самолетов. В целом сравнение группировки НАТО с ВВС Югославии даже не имело особого смысла, настолько абсолютным и подавляющим было превосходство первой. Тем более что в ходе войны натовская группировка могла почти безгранично наращиваться, югославские же ВВС только убывали.

Кроме воздушной, в Адриатическом море была развернута морская группировка НАТО. Она включала 3 авианосца (американский, английский, французский), 4 атомные подлодки (2 американские, английская, французская) и 1 голландскую дизельную ПЛ, 2  американских крейсера, 5 эсминцев (два американских, английский, французский, греческий), 10 фрегатов (по 2 английских и французских, американский, немецкий, итальянский, испанский, голландский, турецкий), 6 десантных кораблей (4 американских, в том числе универсальный десантный корабль, английский, голландский). На американских и английской атомных ПЛ, американских крейсерах и эсминцах имелось более 300 крылатых ракет «Томагавк». Приводить состав ВМС Югославии нет смысла, ибо всю войну они бездействовали, натовцы их даже не атаковали.

В Албании и Македонии «на всякий случай» была развернута натовская наземная группировка численностью 27 тыс. человек, хотя война на суше не планировалась.

УДАР

Операция началась вечером 24 марта 1999 года. Первые три дня НАТО занималось подавлением югославской ПВО. Было задействовано более 300 самолетов, в том числе 180 боевых. Подавив большую часть ЗРК С-125 и «Куб», натовская авиация стала действовать с комфортных и уже почти безопасных средних высот по объектам инфраструктуры Сербии (Черногорию натовцы не бомбили) и югославским войскам в Косово. Всего в ходе 78-дневной кампании самолеты НАТО совершили 37,5 тыс. боевых вылетов, в том числе 10,5 тыс. ударных с применением 23,6 тыс. единиц вооружения. До 40% примененных боеприпасов были высокоточными, в том числе 1,1 тыс. противорадиолокационных ракет. С натовских кораблей было выпущено 218 «Томагавков», с бомбардировщиков В-52Н – 75 крылатых ракет AGM-86. При этом был отмечен дефицит крылатых ракет. Американцам пришлось в срочном порядке переделывать подобные ракеты с ядерной боевой частью (БЧ), хранившиеся на складах, под обычные БЧ и немедленно отправлять их в Великобританию, откуда летали В-52Н с AGM-86.

В первую же ночь войны американские F-15С сбили два югославских МиГ-29, еще один МиГ-29 стал жертвой голландского F-16. На следующий день Югославия потеряла четвертый МиГ-29, разбившийся при перелете с одного аэродрома на другой. 26 марта F-15С сбили еще один или два МиГ-29.

В ночь на 28 марта ЗРК С-125 3-го дивизиона 250-й бригады ПВО Югославии сбил «невидимку» F-117А (серийный номер 82-0806), что вызвало бурю восторга в самой Югославии и в России, но никак не повлияло на общий ход боевых действий. 2 мая ЗРК той же бригады и даже того же дивизиона (им командовал подполковник Золтан Дани, что интересно – этнический венгр) сбил F-16С (с/н 88-0550) ВВС США. В тот же день при посадке на свой УДК разбился AV-8В+ «Харриер» (с/н 164568) авиации морской пехоты США. 4 мая, возможно, американским F-16С был сбит еще один МиГ-29, но данный эпизод не вполне ясен. Кроме того, в Албании 26 апреля и 5 мая разбились два «Апача» (с/н 87-0250 и 87-0225), причем во втором случае оба пилота погибли. 2 мая (самый неудачный день для НАТО за всю войну) штурмовик А-10А (c/н 81-0967) получил ракету из ПЗРК, потерял двигатель, но долетел до ближайшего своего аэродрома. Как известно, А-10 создавались в начале 70-х для борьбы с ордами советских танков в Европе, что подразумевало действия в условиях очень мощной войсковой ПВО. Поэтому он изначально был рассчитан на достаточно длительный полет на одном двигателе.

Истребитель F-16C из состава 52-го истребительного авиакрыла ВВС США во время очередного боевого вылета. Фото Национального управления архивов и документации США

НАТО находилось в явном тупике. Надо было либо свертывать операцию, не добившись поставленных задач, либо начинать наземное вторжение. Первый вариант, видимо, привел бы к отставке большинства правительств стран альянса. Второй означал бы бойню. Как будет показано ниже, югославская армия почти не пострадала от воздушных атак, горно-лесистая местность очень способствовала бы успешной обороне. Именно в этот момент Милошевич капитулировал, что нельзя назвать иначе как преступлением. Либо надо было сдаваться сразу, в марте, когда страна еще не была разрушена, либо стоять до конца. Но Милошевич вновь решил купить себе прощение сдачей собственной страны.

Формальная капитуляция Белграда, подразумевавшая вывод югославских войск из Косово и ввод туда контингента НАТО, была подписана 9 июня, после чего югославская армия начала уходить из края.

Утром 11 июня со своей базы в Тузле начала движение колонна ВДВ РФ (15 БТР, до 20 грузовиков, 206 человек). Десантники входили в состав миротворческого контингента ООН в Боснии и Герцеговине. В российском Генштабе решили явочным порядком сделать себя частью контингента теперь еще и в Косово. Операция была разработана за несколько часов и согласована напрямую с президентом Борисом Ельциным в обход не только МИДа, но даже министра обороны. Поэтому весь день МИД РФ вполне искренне изображал недоумение в ответ на вопросы с Запада, пока колонна ехала по дорогам Сербии. Только к вечеру в натовских штабах поняли, что русские едут в Косово. Более того, там поняли, что целью является важнейший стратегический объект края – аэродром в Приштине. Как только это понимание пришло, с одного из аэродромов в Албании взлетел военно-транспортный С-130 «Геркулес» ВВС Великобритании с группой спецназа SAS на борту. Англичане должны были захватить приштинский аэродром раньше русских. Полет, однако, продолжался меньше минуты: самолет рухнул недалеко от взлетной полосы, похоронив экипаж и спецназовцев. До сих пор неизвестно, упал «Геркулес» по техническим причинам или его удачно «уколола» «Игла». В 4.30 утра 12 июня российские десантники беспрепятственно заняли аэродром. Блестящая в военном отношении операция оказалась абсолютно бесполезной политически, но это уже совсем другая история.

ПОТЕРИ И УРОКИ

В результате 78-дневной войны ВВС и ПВО Югославии были, как и следовало ожидать, полностью разгромлены. В воздушных боях погибло 4–6 МиГ-29 (из двух «сомнительных» один, возможно, был сбит собственной ПВО), еще один МиГ-29 разбился и четыре были уничтожены на земле. Кроме того, на земле были уничтожены 39 МиГ-21, 12 «Орао», 9 «Супер Галебов», 18 совсем старых «Галебов», 16 учебных и транспортных самолетов, 16 вертолетов. Впрочем, не менее половины из этих машин были уже списаны из-за полной выработки ресурса и специально выставлены сербами на открытые стоянки «под расстрел». Из состава наземной ПВО было уничтожено 10 дивизионов С-125 и три дивизиона «Куб».

Потери авиации НАТО, как было показано выше, составили 3 самолета, 2 вертолета и до 47 беспилотных летательных аппаратов (БЛА), в том числе 3 американских боевых беспилотника «Предейтор» (1 из них сбит «Стрелой-1», причины потери 2 других неясны). Из этого количества 2 самолета и не менее 21 БЛА были сбиты ПВО Югославии, остальные потеряны по техническим или неизвестным причинам. Людские потери составили 2 человека (экипаж второго «Апача»). Британский «Геркулес» упал уже после окончания войны, поэтому в потери не засчитан.

По официальным югославским данным, опубликованным сразу после войны, потери НАТО составили 61 самолет, 7 вертолетов, 30 БЛА и 238 крылатых ракет. В 2000 году эти данные были скорректированы – 31 самолет, 6 вертолетов, 11 БЛА, 40 крылатых ракет. В отечественных источниках до сих пор гуляют еще более «забористые» цифры натовских потерь, в особо клинических случаях речь идет о более чем 100 сбитых самолетах, включая 1 В-2А и 1 В-52Н. Вся эта «альтернативка» очень греет русскую душу, но, к сожалению, не имеет ни малейшего отношения к реальности. Ей не хватает самой «мелочи» – хоть каких-нибудь объективных доказательств.

Выше специально приведены серийные номера всех потерянных в этой войне американских самолетов и вертолетов и даже подбитого А-10 (который, кстати, до сих пор входит в число 290 остающихся в строю машин этого типа, находится в составе 23-го авиакрыла 9-й воздушной армии ВВС США). В наше время всеобщей информатизации потери очень легко обнаруживаются и идентифицируются, скрыть их невозможно, поэтому делать это бессмысленно. Потому американцы признали то, что потеряли на самом деле. Причем никто не заставлял их признавать потерю «Харриера», который свалился в воду рядом с собственным кораблем, а отнюдь не на югославскую землю. И потерю двух «Апачей», упавших в Албании (не важно даже, по каким причинам), они тоже признали, ибо ничего сейчас не скроешь.

Но нет и никогда не было ни единой фотографии каких-либо еще сбитых самолетов и вертолетов, кроме все тех же F-117А и F-16С. Объяснения типа «они упали в труднодоступной местности» откровенно абсурдны. Югославия – не Амазония и не Новая Гвинея. Даже если самолет упал в горах, его бы нашли максимум за пару недель. И уж тем более не было бы никаких проблем с обнародованием данных о потерях противника. Ведь были же мгновенно опубликованы фото и видео двух реально сбитых самолетов и оторванного двигателя А-10. В Сербии еще два года у власти оставался Милошевич, он бы точно не помешал публикации данных, даже если бы обломки самолетов обнаружили после войны.

Кроме того, почти полный национальный консенсус по данным событиям существовал и в России. Хочется напомнить, что даже Союз правых сил (Чубайс, Гайдар, Кириенко, Немцов, Хакамада) начал свою раскрутку к выборам в Госдуму 1999 года именно с протестов и сбора подписей против натовской агрессии в Югославии. Поддерживали НАТО лишь крайне немногочисленные маргинальные ультралибералы и столь же немногочисленные и маргинальные исламские радикалы. Любые российские общеполитические и специализированные СМИ оторвали бы с руками и немедленно опубликовали любые данные о «реальных потерях» авиации НАТО. Но, увы, публиковать было нечего.

Очень долго ходила по нашей прессе сказка про некий еженедельник «Балкан-инфо» с полным и подробным списком всех натовских потерь. Увы, ни один человек этого издания не видел, нигде этот список не был перепубликован (его бы тоже оторвали с руками, причем не только в России). Точно такими же «охотничьими рассказами» являются истории об апрельских налетах югославских «Орао» и «Галебов» на аэродромы Тузла в Боснии и Ринас в Албании. Югославская ПВО сбила всего два самолета, причем и здесь, видимо, очень велика роль личности в истории. Не будь в югославской армии такого офицера, как венгр Золтан Дани, или даже занимай он другую должность – НАТО обошлось бы вообще без боевых потерь. Что было бы естественно при столь вопиющей разнице в потенциалах сторон.

Разумеется, при почти полном отсутствии противодействия ПВО авиация НАТО успешно громила инфраструктуру Сербии. Сложно не попасть в мост или электростанцию с максимально удобной высоты, когда этому никто не мешает. Однако в борьбе с югославской армией в Косово эффективность натовской авиации оказалась просто скандально низкой. Сразу после войны натовское руководство заявило, что в результате воздушных ударов было уничтожено 122 танка, 222 БМП и БТР, 454 орудия и миномета. Уже к сентябрю натовские оценки югославских потерь снизились до 93 танков, 153 БМП и БТР, 389 орудий и минометов, а в мае 2000 года в докладе ВВС США честно говорилось, что было уничтожено всего 14 танков, 18 БМП и БТР и 20 орудий. Это меньше 1% всей техники югославской армии. Сейчас потери в наземной технике известны довольно точно – максимум 14 танков (9 М-84 и 5Т-55), 6 боевых машин пехоты М-80, 14 бронетранспортеров (три М-60, 11 BOV М-86), 1 самоходная артустановка 2С1, 33 буксируемых орудия (5 М-56, 1 М-38, 7 Д-30, 20 М-46). Потери югославов в личном составе составили 576 человек (462 – ВС, 114 – МВД) или, по другим данным, 1031 человек. Погибло не менее 1 тыс. мирных жителей.

При этом вошедшие в Косово натовские военные быстро выяснили, что масштабы «гуманитарной катастрофы» в крае сильно преувеличены политиками и журналистами их стран, а «массовых захоронений албанского населения, уничтоженного сербскими карателями» не обнаружили вообще. Ни одного.

«ТРИУМФ» АЛЬЯНСА

В целом, разумеется, Сербия потерпела тяжелейшее военное и политическое поражение. Она потеряла Косово, а затем и Черногорию. Главное же в том, что народ этой страны до сих пор переживает тяжелейшую психологическую фрустрацию, выхода из которой не видно. Ни радикальные либералы, обещающие стране «путь в Европу», ни брутальные националисты, рассказывающие о «возвращении Косово», на спасителей сербской нации совсем не похожи. Милошевич же очередной капитуляцией прощения, как известно, не купил.

Кажущийся триумф НАТО оказался поистине пирровой победой, причем это касалось даже военной стороны «успеха».

Всего через две недели после окончания югославской кампании итальянский адмирал Гвидо Вентурони честно сказал, что в начале июня НАТО было уже на пределе своих возможностей, а европейцы без США вообще не способны проводить самостоятельные операции. Это признание, подтвердившее преступность капитуляции Милошевича, было в высшей степени симптоматично: страны НАТО превосходили Югославию по суммарному экономическому потенциалу в 700 раз (а военные потенциалы были просто несопоставимы), однако через 2,5 месяца войны были на пределе возможностей! Альянс практически не понес потерь в ходе войны, однако его материальные расходы на нее оказались почти равноценны тому ущербу, который натовская авиация нанесла Югославии. В этом – обратная сторона высокотехнологичной войны и желания воевать без потерь. Уже тогда можно было понять, что столь экстенсивный способ ведения войны ведет альянс в тупик. Но из триумфов выводов делать не принято. Между тем сейчас процесс зашел очень далеко. С помощью все больших денег НАТО способно побеждать все более слабых противников.

Тогда же проявились признаки того, что с моральным состоянием натовских воинов также не все благополучно. Например, экипаж одного из норвежских тральщиков отказался отправляться к югославским берегам. Никакой войны на море в 1999 году не было вообще, поэтому поход тральщика в Адриатику больше напоминал бы круиз, но даже теоретическая опасность возмутила «викингов». Не менее показателен пример целой страны, Венгрии. Вместе с Польшей и Чехией она в 1999 году была в «первой волне» расширения НАТО на восток. Но «энтузиазма неофита» на войну не хватило. Венгрия оказалась единственной на тот момент натовской страной, имеющей с Югославией сухопутную границу. Соответственно это делало ее гораздо более удобным плацдармом для альянса, чем Италия. Но сама возможность (даже чисто теоретическая) получить от югославской армии ответ привела к тому, что Венгрия запретила НАТО наносить удары по Югославии со своих аэродромов. Здесь базировались лишь заправщики и спасательные вертолеты. А также эскадрилья американских истребителей, которую Будапешт затребовал для укрепления своей ПВО. Разумеется, воевать им не пришлось.

БЕСПРАВНОЕ МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРАВО

Впрочем, политические последствия косовской войны оказались гораздо драматичнее военных. Именно эта война по-настоящему сломала международное право, созданное после Второй мировой. И, видимо, именно с нее началась третья мировая. Что очень символично, там же, где Первая мировая («Чем опасен конец однополярного мира», «НВО», 11.01.19). Силовое отторжение у страны части ее территории, а затем одностороннее провозглашение ее независимости (Косово официально сделало это в 2008 году) открыло «ящик Пандоры». Запад именно потому так заходится в истерике по поводу Абхазии, Южной Осетии и Крыма, что прекрасно понимает – без Косово ничего этого не было бы. Но прецедент создан и его уже не отменишь. А своих ошибок и преступлений Запад не признает никогда. По крайней мере по отношению к славянам.

Вполне вероятно, что Брюссель выбьет у Белграда признание независимости Косово в обмен на членство Сербии в ЕС. После чего, разумеется, Косово захочет стать членом ООН. Сейчас его вступление в эту организацию, которое возможно только через решение Совбеза, блокируют Россия и Китай. А значит, «полноценным» государством Косово не является. В частности, оно не может быть принято в ЕС, куда Брюссель очень хочет его затянуть параллельно с Сербией.

Разумеется, Россия совершенно не обязана быть большей Сербией, чем сама Сербия. Если Белград признает Приштину, формальных препятствий для признания независимости Косово не будет и у Москвы. Но именно формальных. Фактически же голосование в Совбезе ООН за прием в ООН Косово стало бы самой грубой внешнеполитической ошибкой России за весь постсоветский период.

Западу очень нужна «официальная» независимость Косово – чтобы юридически оформить свое преступление и, главное, свое исключительное право на попрание международного права. Косово как таковое здесь ни при чем. Москва обязана такого поворота событий не допустить.

Поэтому Россия сможет проголосовать за членство в ООН в Косово только в том случае, если в «одном пакете» с этим будут признаны и юридически оформлены новые статусы Абхазии, Южной Осетии и Крыма. Если нет – то не бывать «полноценной страной» и Косово. Это абсолютно принципиальный вопрос. Хочется надеяться, что в Кремле это понимают.