Захар Гельман
Йеменцы и на войне не забывают о своих традициях, которые, в частности, выражаются в танце с оружием в руках. Фото Reuters
В конце марта нынешнего года в ознаменование четвертой годовщины антисуннитского восстания в Йемене сотни тысяч представителей движения «Ансар Аллах», также именуемых хуситами (реже джарудитами и сурхубитами), провели в столице страны Сане и в других занятых ими городах марши и манифестации. Именно с вооруженных выступлений хуситов 26 марта 2015 года началось восстание местных шиитов против тогдашнего руководства Йеменской Республики (ЙР). Манифестанты скандировали лозунги против США, Израиля и Саудовской Аравии (СА), обвиняя их в гуманитарной катастрофе в своей стране.
Выступивший на центральном митинге в Сане глава революционного совета Йемена 39‑летний Мухаммад аль‑Хуси, двоюродный брат лидера хуситов 38‑летнего Абдул‑Малика аль‑Хуси, заявил: «Йеменский народ продолжит борьбу с саудовским империализмом до конца». Хуситы только себя определяют в качестве законного правительства, а тех, кто правит на юге страны, считают узурпаторами.
Работа в Йемене – не прогулка по парку
Йеменские боевики – хуситы – подвергают ракетным обстрелам военные базы СА, расположенные на юге королевства. Саудовцы стоят во главе коалиции, созданной в январе 2015 года Салманом аль-Саудом сразу после коронации. В эту суннитскую коалицию входят Кувейт, Бахрейн, ОАЭ, Египет, Марокко, Иордания, Судан и Пакистан.
Хуситы, поддерживаемые Ираном, контролируют большую часть страны, включая столицу Сану, взятую ими под контроль в августе 2014 года. Эр‑Рияд наносит авиаудары по военным базам хуситов в южных районах страны и на берегу Красного моря.
Активные боевые действия начались вечером 25 марта 2015 года, когда СА бомбардировками и артиллерийскими обстрелами позиций хуситов начала операцию «Буря решимости». Затем к полномасштабным военным действиям приступил ВМФ саудовцев. По данным Министерства обороны СА, 2500 воздушных ударов коалиции союзников привели к уничтожению баллистического оружия, находящегося в руках хуситской группировки. 21 апреля Эр‑Рияд сообщил о прекращении «Бури решимости» по просьбе президента Йемена Абда‑Рабба Мансура Хади, бежавшего от хуситов к приютившим его саудитам.
Легитимность продолжения президентских полномочий Хади, избранного 21 февраля 2012 года на досрочных выборах на двухлетний срок, сомнительна. И не только потому, что он был единственным кандидатом. Созыв Палаты представителей ЙР (парламента), состоящего из 301 члена этого законодательного органа, избираемого на шесть лет, но не переизбиравшегося 16 лет (с апреля 2003 года) по причине «чрезвычайных обстоятельств» (ст. 64 Конституции ЙР), дискредитирует сам статус высшего должностного лица страны. Вероятно, этот факт послужил одной из причин того, что с августа 2016 года должность Хади именуется «Управляющий ЙР».
«Бурю решимости» почти немедленно сменила операция «Возрождение надежды», проводимая саудитами с целью «восстановления йеменской армии» и возвращения в страну свергнутого Мансура Хади. Занимавший тогда пост официального представителя командования саудовской армии бригадный генерал Ахмед Асири утверждал, что «боевые действия в Йемене не прекратятся, пока существуют опасность терроризма и отсутствие политического процесса». Позже генерал Асири получил должность заместителя главы Службы общей разведки СА, но был уволен после убийства в Стамбуле йеменского журналиста Джамаля Хашогджи, которое произошло 2 октября 2018 года. По некоторым данным, Ахмед Асири инициировал создание «Фергах аль‑Намр» («Тигриных команд»), иначе говоря, «ликвидаторов», набранных из Национальной гвардии СА, ВВС и других привилегированных родов войск королевства.
Спецпосланник ООН по Йемену, 68‑летний британский дипломат Мартин Гриффитс, назначенный на эту должность в феврале 2018 года, сумел усадить конфликтующие стороны за стол переговоров, но результат усилий этого опытного дипломата оказался нулевым: даже договоренности о прекращении боевых действий в оговоренных районах были сорваны. Хуситы, не стесняясь, выражают недоверие британцу, подозревая его в оказании помощи правительственным войскам, подчиняющимся Хади, и в поставках вооружений. С другой стороны, поддерживаемое большинством арабского мира правительство Хади обвиняет Гриффитса в потворстве хуситам, выдвигающим, по мнению суннитов, совершенно неприемлемые требования. Отвечая на обвинения, Гриффитс заявляет, что «на сегодняшний день Йемен – арена самого ожесточенного противостояния Ирана и его суннитских противников». Спецпосланник самой авторитетной международной организации прямо говорит, что, «несмотря на прилагаемые усилия, дипломатическим путем конфликт погасить не удается». Многим запомнилась высказанная им максима: «Работа в Йемене – не прогулка по парку».
Миролюбивые зейдиты
Ислам, одна из трех авраамических религий, подразделяющаяся не только на конфессии шиитов и суннитов. Так, шиитское направление ислама представлено и имамитами‑двунадесятниками, признающими двенадцать имамов из рода Али. Именно эта ветвь правит в Исламской республике Иран (ИРИ), а после отстранения от власти в Ираке Саддама Хусейна также и в Багдаде. Тегеранские аятоллы признали алавитов, секту, соединившую как шиитские, так и астральные культы, а также элементы христианства, шиитами. Алавиты составляют значительную часть населения Сирии. Эту ветвь ислама исповедует клан Асадов, к которому принадлежит сирийский лидер Башар Асад и вся верхушка армии и спецслужб. Однако не все шиитские направления принимают алавитов за своих.
В Йемене примерно 60% населения составляют сунниты, остальные – шииты в основном зейдитского направления. Важно иметь в виду, что йеменские шииты на протяжении многих веков с шиитами‑двунадесятниками себя полностью не соотносили. Они именуются зейдитами, ибо считаются последователями Зейд ибн Али, жившего в VIII веке. Он поднял восстание против халифата, а в 740 году попал в плен и был казнен. Его сторонники образовали особую секту, большинство представителей которых живут на севере Йемена, составляя около трети населения страны.
Секта зейдитов до последнего времени считалась самой миролюбивой из всех шиитских направлений. Показательно, что в Йемене почти до конца 80‑х годов прошлого века противостояния суннитов и шиитов‑зейдитов редко доходили до применения оружия. В отличие от Ирака и Ирана, где сунниты и шииты друг друга убивали и продолжают убивать, в Йемене отношения между этими направлениями до поры до времени оставались вполне корректными.
Успеть добраться до Джебеля
Для понимания ситуации в нынешнем Йемене следует иметь в виду, что на протяжении ХХ века у Северного и Южного Йемена были разные пути развития. Османская империя контролировала весь Аравийский полуостров, кроме его южной оконечности, которую Великобритания сделала своим форпостом в противоборстве с Францией. В те времена Южный Йемен именовался Аденом и считался британским протекторатом.
В 1918 году Северный Йемен получил независимость от Османской империи. В Северном Йемене к власти пришел автократический режим династии Хамидаддинов, опиравшийся на вождей зейдитских племен. В феврале 1948 года группа заговорщиков убила короля и имама Яхью бен Мухаммеда Хамидаддина. Одним из тех, кто его умертвил, был эмир Ахмед бен Яхья (1892–1962), родной сын убитого монарха. Но к власти ему удалось прийти не сразу. Вначале Совет старейшин Саны, столицы Йемена, провозгласил королем Абдаллу аль‑Вазира – представителя знатного и богатого рода аль‑Вазиров, издавна соперничавшего с семьей Хамидаддинов.
Первым шагом нового короля Абдаллы было тайное предписание своим сторонникам умертвить эмира Ахмеда. Но представителю рода Хамидаддинов повезло: с оставшимися верными ему военными и захваченной государственной казной он благополучно добрался до Джебеля, горного хребта на территории Йемена и частично Омана. Там он призвал племена горцев‑зейдитов начать священную войну против узурпатора и безбожных бунтовщиков. И зейдиты встали на его сторону. Ахмед получил также поддержку крупнейших арабских монархий. Саудовский король Абд аль‑Азиз ибн Сауд, египетский король Фарук I и иорданский монарх Абдалла I оказали эмиру Ахмеду военную и финансовую помощь.
В 1962 году король Ахмед скончался, и вновь знатные семьи готовы были вступить в борьбу за престол, но не успели. Сложившейся ситуацией воспользовались военные. Они свергли монархию и провозгласили на севере Йеменскую Арабскую Республику (ЙАР). Однако сторонники монархии бежали на север и не без помощи СА развязали гражданскую войну, которая длилась до 1970 года. В 1967 году завоевал независимость Южный Йемен (бывший Аден). Приняв в целом просоветскую ориентацию, это государство стало именоваться Народной Республикой Южного Йемена (НРЮЙ).
Отношения Северного и Южного Йемена доходили до вооруженных конфликтов в 1972 и 1979 годах, но затем оба Йемена забыли или сделали вид, что забыли прежние обиды, и решили объединиться. Но за годы раскола население севера и юга Йемена получило разный опыт. Иначе говоря, сепаратистские тенденции остались. Да и шииты с суннитами все‑таки не стали братьями. Одним из факторов, создавших такую неразбериху, стал дрейф зейдитского шиизма в сторону иранского двунадесятничества. Йеменцы приняли многие иранские памятные дни и праздники, которые раньше не отмечали. Например, праздник «Ашура» – день траура по Имаму Хусейну, день рождения пророка Мавлида и некоторые другие. Опять же взыграли амбиции лидеров. Именно после объединения 22 мая 1990 года НДРЙ с ЙАР в стране началась неразбериха. Религиозно‑культурное влияние ИРИ повлекло за собой и усиление политического влияния, которое, разумеется, не могли не заметить в СА. Вероятно, Эр‑Рияд надеялся на власть местного суннитского большинства и поначалу никаких мер не предпринимал. Светопреставление началось, когда в Сааде, городе в северо‑западной части Йемена, разгорелся конфликт между шиитами и суннитами. Следует обратить внимание, что именно этот город с 860 года остается религиозным центром йеменских зейдитов.
Ересь против продажности
В начале 2000‑х годов зейдитские шииты начали выступать против суннитских властей, обвиняя их в коррупции и притеснениях по конфессиональному признаку. Полномасштабное восстание, разгоревшееся в 2004 году, возглавил шейх Хусейн Бадр ад‑Дин аль‑Хуси (1956–2004) из племени Бадруддин. Он руководил организацией «Аш‑шабаб аль‑мумин» («Правоверная молодежь»). На этом посту он заработал огромный авторитет. Кроме того, в 1993–1997 годах аль‑Хуси был членом Депутатского собрания провинции Саада. В 1994 году именно он создал новую группировку «Ансар Аллах», которая поначалу считалась теологическим движением и проповедовала толерантность и мир.
Аль‑Хуси выступил с резкой критикой в адрес президента и правительства Йемена, которые, по его мнению, продались США. Затем, провозгласив себя имамом и объявив о создании эмирата, Аль‑Хуси укрылся в горах на севере страны. В ответ йеменские власти обвинили его «в распространении ереси, сеянии межконфессиональной розни и подрыве социальной безопасности в стране». С учетом того факта, что Йемен самая насыщенная стрелковым оружием (прежде всего автоматами Калашникова) страна в мире, обвинения йеменских властей подожгли запал вооруженного противостояния. Попытка ареста Аль‑Хуси 18 июня 2004 года обернулась вооруженным столкновением правительственной армии с его сторонниками и фактически привела к гражданской войне.
После убийства в сентябре 2004 году Хусейна Бадра ад‑Дина аль‑Хуси восстание возглавил его отец – Бадр ад‑Дин Хусейн аль‑Хуси, а затем брат Хусейна – Абдул‑Малик аль‑Хуси, родившийся в 1982 году. Именно в честь семейства аль‑Хуси зейдитские бойцы стали называть себя хуситами. Официально движение продолжает именоваться «Ансар Аллах». Мансур Хади и его сподвижники называют хуситов «проиранской пятой колонной». В ответ хуситы обвиняют представителей йеменского истеблишмента в предательстве интересов народа и прислуживании ваххабитской СА. Гражданская война в Йемене продолжалась шесть лет. В 2010 году в конце туннеля братского кровопролития замаячил свет мира. Стороны заключили перемирие, которое на фоне оставшихся противоречий продолжалось недолго. В 2011 году начались столкновения зейдитов‑шиитов с суннитскими ополчениями и «Аль‑Каидой».
|
|
Пикап на Ближнем Востоке с лихвой заменяет и танк, и бронетранспортер. Фото Reuters |
Али Абдалла Салех (1942–2017), несомненно, вошел в историю как выдающийся политический и военный деятель. В возрасте 20 лет он успел принять участие в свержении имама‑короля Мухаммада аль‑Бадра и образовании на территории королевства государства Северный Йемен – ЙАР. В 1978 году он встал во главе этого государства, а в 1990 году, поспособствовав объединению Северного и Южного Йемена, Салех стал президентом нового государства, получившего название Йемен. В январе 2011 года в Йемене начались массовые демонстрации с требованием отставки президента Али Абдаллы Салеха, правившего страной 33 года. Уже в следующем месяце, выступая в парламенте, Салех заявил о ряде уступок своим противникам, большинство из которых представляли хуситы. Президент отказался от намерения передавать власть сыну, сократил количество президентских сроков до двух подряд, но уходить в отставку отказался. И это нежелание Салеха внять требованиям оппозиции накалили обстановку до предела.
Противостояние переросло в серьезный вооруженный конфликт. 3 июня 2011 года во время обстрела президентского дворца в Сане ранения получили сам президент Абдалла Салех, премьер‑министр правительства и спикер парламента. Салеху ничего не оставалось, кроме как бежать из страны. Оказавшись в Эр‑Рияде, он объявил о своей отставке. В присутствии тогдашнего короля Абдаллы и наследного принца Наифа аль Сауда он передал власть своему сподвижнику и вице‑президенту Мансуру Хади.
Однако протесты продолжались. И тогда нервы не выдержали у Мудина Салеха, сына уже бывшего президента Йемена. Воинские подразделения, находившиеся в его подчинении, открыли огонь по демонстрантам, выступившим против нового президента Хади, которому не давали времени на раскачку. И Хади стал сдавать позиции хуситам. Тогда на авансцену вновь вышел Салех‑старший. Понадеявшись на свой опыт и не найдя ничего лучшего, он переметнулся к хуситам, с которыми долгое время отчаянно воевал. Нежданно‑негаданно заполучив в союзники такого бывшего врага, хуситы, не мешкая, двинулись на Сану и вскоре заняли столицу.
Хади, преданный старшим соратником, бежал на юг, в город Аден (бывшую столицу НРЮЙ), а оттуда в СА. Хуситы и вооруженные подразделения, подчиненные новому союзнику Салеху, могли взять под контроль весь Йемен, но в этом случае Эр‑Рияд вынужден был бы пойти на полномасштабную войну, потому что не мог допустить власти в соседнем Йемене мощной группировки, напрямую связанной с Тегераном. Тем не менее власть хуситов на значительной части йеменской территории резко изменила военно‑политическую обстановку. 26 февраля 2015 года по просьбе беглого президента Мансура Хади в Йемен началось военное вторжение ряда арабских государств во главе с СА.
Тем временем Салех окончательно и бесповоротно рассорился с хуситами, вместе с которыми три года воевал при поддержке ИРИ против действующего президента страны. И тогда он совершил новый пируэт, предложив Эр‑Рияду мир. Такое коварство воинственные горцы сочли, конечно же, предательством.
Вполне заслуженно Салех получил прозвище йеменского Макиавелли. Но последний маневр бывшему президенту не удался. Хуситы объявили его врагом, но арестовать не смогли. Тогда они устроили засаду. 4 декабря 2017 года машину йеменского Макиавелли, следовавшую из Саны, расстреляли из гранатомета. Еще живого Салеха добили выстрелом в голову. Окровавленное тело бывшего президента на одеяле пронесли по улицам столицы. В ночь с 5 на 6 декабря Салеха похоронили в Сане. Тогда же был арестован и его сын Мумин, судьба которого до конца так и не прояснена.
Точка кипения современной Аравии
Гражданская война в ЙР, начавшаяся как племенная и религиозная, переросла в региональную, ибо в противостоянии участвуют хуситы в союзе с ИРИ, с одной стороны, и воинские подразделения, подчиненные «управляющему ЙР» Хади, в союзе с СА и рядом арабских стран – с другой. Одновременно эту затяжную войну следует характеризовать и как социальную – к хуситам присоединились беднейшие слои из разных йеменских племен.
Стратегическая цель хуситов состоит в воссоздании в Йемене зейдитского имамата, иначе говоря, теократического государства шиитов‑зейдитов, которое существовало в Северном Йемене до 1962 года. Для суннитских государств, в которых проживают значительные группы населения несуннитской конфессии, достижения хуситов могут послужить вдохновляющим примером и стимулом к сепаратизму. Суннитские государства видят в этом серьезную опасность. К примеру, в СА, по разным данным, от 15 до 20% населения – шииты. В Египте христиане‑копты составляют 15% населения. Немало христиан проживает как в Иордании, так и в Судане.
В многоплеменном и не моноконфессиональном Йемене никогда не было спокойно. Но после вмешательства из‑за рубежа это государство стало еще одной точкой международной напряженности на Среднем Востоке. Во внутрийеменском противостоянии погибло более 10 тысяч человек, а от голода и болезней умерло от 40 до 50 тысяч. Если даже в многострадальной Сирии людям доставляется гуманитарная помощь (значительное количество продуктов, медикаментов и предметов первой необходимости поставляет Россия), то в Йемене все маршруты для автоколонн с гуманитарной помощью заблокированы.
С точки зрения геополитики весомость Йемена определяется его местоположением. Эта страна контролирует аравийский берег Баб‑эль‑Мандебского пролива, через который проходит значительная часть европейской торговли с Азией и Австралией. Несомненно, хуситы отдают себе отчет в том, что в случае нарушения ими международного судоходства, и прежде всего транспортировки нефти, мировые державы вынуждены будут вмешаться самым непосредственным образом. Поэтому вряд ли хуситы пойдут ва‑банк и перекроют Баб‑эль‑Мандебский пролив. Прав известный российский востоковед Павел Густерин, который считает, что хуситы какие‑либо барьеры, «способные нарушить перевозки через этот пролив, ставить не будут».
Самуэль Рамани, израильский журналист и одновременно докторант в области международных отношений в колледже Святого Антония при Оксфордском университете, в статье «Что нам хуситы?», опубликованной в сентябре прошлого года в газете Jerusalem Post, обращает внимание на тот факт, что глава правительства Израиля Биньямин Нетаньяху, выступая в Центре ядерных исследований имени Шимона Переса в Негеве, «ничего не сказал о дестабилизирующей роли ИРИ в ситуации в Йемене». По мнению Рамани, «индифферентное отношение израильского лидера к конфликту в Йемене свидетельствует о его недооценке угрозы безопасности Израиля, исходящей от ситуации в этой стране». Рамани полагает, что «еврейское государство имеет возможности превратить свое тактическое антииранское партнерство с СА в подлинный альянс посредством низкозатратного (?! – З.Г.) военного вмешательства».
Вызывает удивление, что начинающий ученый Самуэль Рамани встает в позу военного стратега и на голубом глазу дает совет правительству Израиля вмешаться в противостояние Эр‑Рияда и хуситов на стороне саудитов. Более того, докторант Рамани, не ограничиваясь общими словами, так конкретизирует свои предложения: «В ситуации, когда конфликт в Йемене фактически превратился в войну на истощение, введение в игру израильских ВВС может иметь решающее значение для того, чтобы чаша весов склонилась в сторону коалиции президента Йемена Мансура Хади». Неужели докторант Рамани серьезно считает, что задействование авиации на расстоянии более 2000 километров в войне с получившей огромный опыт группировкой, поддерживаемой Ираном, будет низкозатратной?
Во‑первых, такое вмешательство может дорого обойтись Израилю во всех смыслах. Во‑вторых, у еврейского государства, одного из самых небольших в мире по территории, немало оголтелых врагов на ближайших границах. В‑третьих, откровенная помощь евреев саудитам, которые видят себя во главе мусульманского мира, сыграет против них. Хотя Рамани прав в том, что «идеология движения хуситов откровенно антисемитская, и лозунг «Смерть Израилю, проклятие евреям» заметно выделяется на их флаге». Не вызывает сомнения и тот факт, что именно на почве юдофобии хуситы сошлись с ливанской шиитской «Хизболлой». Еще в конце марта прошлого года нынешний хуситский лидер Абдул Малик аль‑Хуси пообещал сражаться вместе с этой террористической группировкой в будущей войне с Израилем. Именно он отправил в Ливан делегацию, которая встречалась с генсеком «Хизболлы» Хасаном Насраллой.
Ахмед Мохаммед Аль‑Саяги в диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук «Объединение Северного и Южного Йемена и йеменско‑российские отношения (1960–2000 гг.)», защищенной в Москве в Российском университете Дружбы народов в 2010 году, называет «отличительной чертой йеменского общества, повлиявшей на развитие и результаты объединительного процесса родоплеменную структуру», придающую «специфику как социальному устройству Йемена, так и его политической и экономической системам». С учетом того, что «важнейшей особенностью племени как социальной общности является его политическая самостоятельность, каждое племя представляет собой своего рода отдельное государство, в котором действуют свой устав и свои собственные законы». Шейх, стоящий на вершине социальной лестницы племени, имеет независимую от государства власть.
Однако в наше время шейхи часто попадают в ловушку. Государство в ХХI веке не может быть племенным. При столкновении национализма с преданностью племени выигрывает национализм. Но в авраамических религиях национализм вторичен! На первый план выходит вера, точнее конфессия. В одном из хадисов – преданиях о словах и действиях пророка Мухаммеда – сказано: «Поистине, Аллах удалил от вас племенной, национальный дух, свойственный джахилийи (невежеству) и свойственный ей же обычай кичиться своими предками, и теперь люди разделяются только на благочестивых мусульман или злосчастных грешников! Все люди – дети Адама, а Адам был создан из праха, поэтому нет у араба никакого преимущества перед неарабом, кроме как в благочестии».
Хуситы с созданием своего независимого племенного государства сильно запоздали. Даже в начале 60‑х годов прошлого века племенные вожди, превратившиеся в генералов или политиков, в создании одноплеменных государств потерпели крах. И примеров тому множество. Приведу только два: совсем недолго (менее трех лет) просуществовала Катанга на территории бывшего Бельгийского Конго, провозглашенная печальной памяти Моизом Чомбе, вождем племени лунда. Ничего не получилось и с республикой Биафра (исчезла через три года), населенной племенем игбо, которую из территории Нигерии попытались вычленить авторитетные среди своего народа Чуквуэмека Одумегву Оджукву и Филип Эффионг. Нет никаких шансов создать государство племени Оромо в Эфиопии, а Фронт за освобождение анклава Кабинда не отторгнет эту провинцию у Анголы. Так и хуситы, которым не с кем создавать племенных союзов, самостоятельного государства не построят. Лобовое столкновение с СА они выиграть не сумеют. Да они на него и не пойдут. Время создания племенных государств безвозвратно ушло.
Вполне можно согласиться с Аль‑Саяги, который пишет в своей диссертации: «Йемен видит в лице России стратегического партнера, соратника в деле совершенствования системы региональных международных отношений. Йемен считает, что без России не может быть разрешена ни одна проблема на Ближнем Востоке, поскольку позиция РФ всегда конструктивна и лишена каких‑либо имперских амбиций».
Израильтянин Самуэль Романи фактически согласился с Аль‑Саяги, когда, выступая в клубе «Восточный ракурс» 15 февраля 2019 года, подчеркнул: «Россия идеально подходит для руководства параллельной (относительно ООН. – З.Г.) посреднической инициативой в Йемене, поскольку является единственной великой державой, которая поддерживает тесные отношения со всеми основными участниками конфликта». И действительно, Москва «по‑прежнему признает легитимность правительства Абда‑Раббу Мансура Хади и, с другой стороны, воздержалась от поддержки резолюции СБ ООН 2216 в апреле 2015 года, в которой хуситы были названы «нарушителями мира». Москва готова принять представителей хуситов и «управляющего ЙР» Хади для дипломатических переговоров.
Спецпосланнику Гриффитсу не удалось реализовать уже подписанное соглашение об обмене военнопленных. Среди 8000 пленных, захваченных хуситами, – Абдраббух Мансур Хади, родной брат «управляющего» Хади, а также бывший министр обороны Махмуд аль‑Субайхи. С учетом того, что 5 марта 2017 года контролируемый хуситами суд Саны приговорил заочно покинувшего страну Хади к смертной казни по обвинению в «подстрекательстве и помощи государству‑агрессору Саудовской Аравии и ее союзникам», судьба пленников хуситов оптимизма не вызывает. Правительственные силы удерживают в плену около 7500 пленных хуситов, захваченных в течение последних четырех лет войны. Обе стороны обвиняют друг друга в жестоких пытках. Несомненно, Москва, которой доверяют и хуситы, и правительство Хади, поддерживаемое суннитским миром, вполне способна реально повлиять на прекращение кровопролития в Йемене.
комментарии(0)