У Анкары растут непомерные аппетиты

Президент Турции Тайип Реджеп Эрдоган не намерен оставлять Идлиб Асаду. Фото с сайта www.tccb.gov.tr

Сегодня Турция не скрывает своих амбиций. Она стремится доминировать на Ближнем Востоке и в Северной Африке. Президент Реджеп Эрдоган предпринимает откровенно авантюрные шаги, способные еще более накалить обстановку в регионах, которые давно определяются как «точки кипения» нашей планеты. Руководство Турецкой республики (ТР) без всякого стеснения выступает за присоединение к своей стране территорий, которые более века, согласно международным документам, входят в состав других государств. Нынешний турецкий лидер неоднократно предъявлял претензии на независимый Кипр, сирийский город Алеппо, иракские Мосул, Эрбиль и Киркук, грузинский Батуми, греческий Салоники, болгарские Кырджали и Варна, острова Эгейского моря, принадлежащие в настоящее время Греции. С учетом того, что еще в начале прошлого века турки-османы владели Северной Африкой вплоть до Марокко, Аравийским полуостровом, а еще раньше Закавказьем и Крымом, то у современного экспансионизма Анкары глубокие корни.

В Израиле прекрасно осознают, что и историческую Палестину, входившую в Оттоманскую империю, претендент на возрождение Блистательной Порты Эрдоган в покое не оставит. Складывается хитроватый расклад: вроде как турецкий президент выступает за независимую Палестину, которую, тем не менее, в итоге собирается поглотить.

Турция агрессивна

Если Анкара ни во что не ставит международные соглашения, то Россия всегда их выполняла. Так, в ходе Русско-турецкой войны 1877–1878 годов в Кырджали, которым тогда владели турки, вошли воинские части генерал-майора Григория Федоровича Чернозубова. Этот город, согласно Берлинскому трактату от июля 1878 года, вошел в Восточную Румелию, автономную турецкую провинцию, которая фактически контролировалась Болгарией. Но когда в 1886 году Кырджали с окрестностями был передан Османской империи в качестве компенсации за объединение Болгарского княжества и Восточной Румелии, Россия это решение приняла, хотя ей оно никоим образом выгодно не было. Только с 1912 года в ходе первой Балканской войны город оказался в составе Болгарии. Кстати, в том же году османы уступили Ливию Италии.

Турки действуют нахраписто и откровенно агрессивно, мало обращая внимания на международные договоренности. Они вмешались в противостояние в Ливии, находящейся в состоянии гражданской войны с 2011 года, на стороне Правительства национального согласия (ПНС) Ливии. Это правительство, возглавляемое 60-летним Фаизом Мустафой ас-Сараджем, контролирует в стране небольшой процент территории и столицу Триполи. Но именно его поддерживают международные организации. Вероятно, поэтому у ПНС имеются средства для использования лоббистов в мировых столицах.

ПНС противостоит Ливийская национальная армия (ЛНА) во главе с 77 –летним фельдмаршалом Халифой Хафтаром, который считается светским лидером. Хафтар военное образование получил в СССР и знает русский язык. Во время войны Судного дня октября 1973 года Хафтар, тогда в звании капитана, командовал ротой ливийских военнослужащих, сражавшихся на стороне египтян против Израиля. Летом 2016 года Хафтар впервые за прошедшие десятилетия посетил Москву.

Показательно, что Анкара сделала ставку на далеко не светский ПНС. Именно с этим правительством турецкая сторона подписала в Стамбуле весьма странное соглашение, претенциозно названное «меморандумом» и озаглавленное «О взаимопонимании по демаркации морских зон в Средиземном море». Если не обращать внимания на витиеватые формулировки этого соглашения, высокопарно нареченного турками «историческим», то речь идет о дележе акватории Средиземного моря с Ливией. Таким, как считают в Анкаре, «ходом конем», ТР закрепляет свои претензии на Восточное Средиземноморье. Всю эту территорию турки именуют «Мави Ватан» («Голубая родина»). Это морское пространство они планируют превратить в свою экономическую зону.

Эрдоган, свободно трактуя международные законы, придал соглашению с Ливией широкие прерогативы. Например, право размещать на территории этого североафриканского государства турецкие войска. По его словам, направление военного контингента ТР не будет нарушать ни резолюции ООН, ни введенное международным сообществом эмбарго на поставку в Ливию оружия. Однако на богатые месторождения природного газа в Восточном Средиземноморье претендуют также Греция, Кипр, Израиль и Италия. Неудивительно, что турецкие притязания на весь регион привели к росту напряженности. Ведь еще в начале ноября 2019 года израильская государственная газотранспортная компания НАТГАЗ и греческо-итальянский консорциум IGI Poseidon подписали меморандум о начале инженерной и экономической экспертизы по проекту строительства. Восточносредиземноморского подводного газопровода EastMed, который должен соединить Израиль с Италией. Этот проект продвигается правительствами Израиля, Греции, Кипра и Италии при финансовой поддержке Евросоюза, который считает, что этот газопровод будет способствовать его энергетической безопасности.

Турецко-ливийский «меморандум» не мог не вызвать тревогу в Афинах, Никозии, Каире и Риме. Солидарность с Грецией и Кипром выразил и Израиль, обеспокоенный, как было заявлено, «игнорированием Турцией международного морского права, ставящего под угрозу мир и безопасность средиземноморского региона». В интервью одному из турецких телеканалов Эрдоган заявил: «Турция сможет вести бурение на ливийском континентальном шельфе, а другие международные игроки не смогут действовать в этих районах». Израильский обозреватель Сет Францман в статье «Неоосманский реванш», опубликованной в газете Jerusalem Post, пишет: «Присвоение Анкарой только себе контроля над всем Восточным Средиземноморьем взбесило Грецию, которая обратилась с жалобой в международные инстанции и НАТО».

Северный Кипр

На данном этапе турок не особенно беспокоят последствия их волюнтаристских действий. В сложившейся ситуации много противоречий. И Анкара, и Афины – члены НАТО. Тем не менее эти страны вели друг против друга боевые действия, когда 20 июля 1974 года турецкие морские и воздушные десантники, а затем и военнослужащие других родов войск численностью до 40 тыс. при поддержке танков, БТР, артиллерии и авиации заняли не менее 37% процентов территории Кипра.

Одновременно турки блокировали южные порты острова –Лимасол и Пафос, не позволяя грекам перебросить свои войска. На требование Совета Безопасности ООН немедленно восстановить территориальную целостность Кипра и вывести с острова иностранные войска Анкара ответила новыми атаками и расширением захваченной территории. Так и возникла Турецкая Республика Северного Кипра (ТРСК), с 1975 по 1983 год именовавшаяся Кипро-турецким Федеративным Государством. ТРСК признано только Турцией. Неудивительно, что туркам совсем нетрудно было заключить в 2011 году соглашение, подобное заключенному с Ливией и с властями, по сути, «вассальной» ТРСК.

Сет Францман в указанной выше статье, как говорится, зрит в корень, когда пишет: «Кипр и Ливия являются важными инструментами в политической игре ТР. Например, Фахретдин Алтун, директор по связям с общественностью канцелярии президента Эрдогана, написал в Twitter , имея в виду Ливию: «Сотрудничество в военной сфере и области безопасности» – основа двусторонних отношений».

В другой статье Сета Францмана – «Турецкий реванш», также опубликованной в Jerusalem Post, автор обращает внимание на тот факт, что турецкому лидеру, возомнившему себя «султаном», развязал руки президент Трамп, принявший в октябре 2019 года решение о выводе американских войск с северо-востока Сирии. Именно после этого решения американского лидера «султан» начал громить курдские формирования в этих районах. «Более того, после столь неожиданного «подарка» Трампа, – отмечает Францман, – турки вошли во вкус и нацелились на Ливию». Для противостояния Хафтару Анкара мобилизовала и перебросила в Ливию сирийские протурецкие формирования.

Осознавая незаконность таких операций и опасаясь реакции мирового общественного мнения, Эрдоган немедленно инициировал переговоры с Хафтаром, которые проходили в Москве. Они закончились безрезультатно, ибо турецкая сторона в качестве оправдания своего вмешательства в североафриканские дела приводила совершенно нелепые доводы. Так, новоявленный «султан» не преминул объяснить вмешательство Анкары в Ливию тем, что там до сих пор со времен Османской империи проживает турецкое меньшинство, нуждающееся в защите. Собственно говоря, и сам премьер-министр ПНС Фаиз ас-Сарадж был объявлен потомком «турецкоподданного», который и потребовал своей «защиты».

Ливийская авантюра дорого обойдется Эрдогану, ибо Хафтара поддерживают Россия, Франция, Греция, Кипр, Израиль, Саудовская Аравия, Египет, Объединеные Арабские Эмираты и некоторые другие государства, свою заинтересованность в победе какой-либо из сторон не декларирующие.

Игра без правил

Весь этот эрдогановский сыр-бор весьма опасен, ибо напоминает недоброй памяти первый этап оккупации нацистской Германией территории Чехословакии в первые числа октября 1938 года. Тогда немцы, воспользовавшись крупными беспорядками, спровоцированными пронацистской Судето-немецкой партией оккупировали Судетскую область. Но Эрдоган, несомненно, спутал Россию с Великобританией, Францией и Италией, которые предали Чехословакию, подписав Мюнхенское соглашение. Москва не будет молчаливо наблюдать за агрессивными действиями государства, возомнившего себя вершителем судеб стран региона.

Весьма показательно, что в 1939 году Турция, руководимая сподвижниками первого президента страны Кемаля Ататюрка, опираясь на Францию, сумела отобрать у Сирии область Хатай, в которой веками совместно проживали турки, арабы-алавиты, арабы-сунниты, арабы-христиане и армяне. Если бы не начавшаяся в том же году Вторая мировая война, которая переключила внимание великих держав на Европейский континент, то еще неизвестно, превратился бы Хатай в турецкий вилайет.

Турция, оставаясь членом НАТО, время от времени выражала недовольство Соединенными Штатами и Евросоюзом. Однако Эрдоган в своем недовольстве американцами и европейцами «знает норму» и не заигрывается, Что же касается отношений с Россией, то он откровенно дистанцируется от прямого союзничества. Еще хитрее его отношения с Израилем. Турция, не стесняясь, выставляет себя ожесточенным врагом еврейского государства, регулярно принимает у себя главарей ХАМАС, но опять же сохраняет полноценные дипломатические отношения. Более того, торговля между странами отнюдь не хромает и туристы со Страны обетованной так или иначе отдыхают на турецких курортах.

Откровенным и самым опасным врагом Израиля в последние десятилетия остается Исламская Республика Иран (ИРИ), отрицающая право еврейского государства на существование. Анкара в союзе с аравийскими монархиями поддерживает противников Дамаска, делая при этом вид, что противостоит абсолютному злу, именуемому «Исламским государством» (ИГ), запрещенным в России и ряде других стран. На самом деле Турция была и остается тылом ИГ, на территории которой исламистские боевики получают вооружение, включая танки, ремонтируют технику и залечивают свои раны. Тегеран принял сторону Асада, и только благодаря Москве стал возможен «тройственный союз» – Россия–Иран–Турция. Понятно, что о прочности такого «союза» говорить не приходится, но Эрдогану предлагалось играть по правилам Москвы, потому что иные варианты вели к немедленному раздраю. Довольно долго, наступив на горло собственной песне, турецкий лидер играл в «тройственном союзе» роль «своего парня».

Израиль, опасающийся ИРИ, с постоянной периодичностью наносит удары по иранским объектам в Сирии. По данным, поступившим от командующего ВВС Израиля Амира Эшеля, с момента начала гражданской войны в этой стране в 2011 году и по 2017 год израильская авиация поразила более 100 иранских военных целей на сирийской территории. К январю 2019 года, по словам бывшего начальника генштаба ЦАХАЛ Гади Айзенкота, число пораженных целей возросло до 1000. В 2018 году Пентагон обратил внимание на рост интенсивности ударов ЦАХАЛ в соответствии с увеличением иранского присутствия в Сирии и Ираке.

Колонна турецких бронеавтомобилей движется в направлении Идлиба. Фото Reuters

Однако в ситуации наращивания турецкой военной активности в Ближневосточном регионе в силовых структурах Израиля раздаются голоса против увеличения интенсивности израильских операций в Сирии. Так, бывший сотрудник АМАН (Израильской военной разведки) полковник резерва Шмуэль Эвен в статье, опубликованной Израильским институтом национальной безопасности (до 2006 года – Израильский центр стратегических исследований), подверг критике действия авиации ЦАХАЛ в сирийском небе. По его словам, «эта опасная азартная игра» не учитывает всех рисков. Продолжая свою мысль, полковник Эвен пишет, что «возросшая интенсивность ударов по иранским объектам в Сирии до сих пор не повлияла на решимость Тегерана утвердить там свое присутствие, но «может спровоцировать нежелательный масштабный конфликт». Более того, Эвен совершенно неожиданно для представителя израильских спецслужб бросает камешек в огород тех, кто не считает «целесообразным» иранское присутствия в Сирии». «Такое присутствие выгодно Израилю, – говорится в статье, – поскольку предоставляет ЦАХАЛ возможность время от времени наносить удары по объектам режима аятолл в Сирии, не подвергая себя риску действовать на территории собственно Ирана». Полковник Эвен призывает руководство своей страны «не раскачивать чересчур сирийскую лодку», ибо «существенное увеличение интенсивности ударов может привести к неточностям, случайным жертвам и спровоцировать масштабный конфликт, к которому не стремится ни одна из сторон». Более того, подчеркивает Эвен, «раскачивание сирийской лодки может вызвать резкие возражения Москвы, и без того недовольной периодическими налетами израильской авиации, а закрытие сирийского неба для ВВС ЦАХАЛ российскими ПВО может стать критическим моментом для поддержания безопасности еврейского государства».

У нынешнего главы АМАН генерал-майора Тамира Хеймана совершенно иное мнение. Он убежден, что «ликвидация Касема Сулеймани и конфликт на севере Сирии предоставляет Израилю шансы оттеснить подальше от своих границ иранцев при условии активизации силовых действий». Полковник в отставке Янив Рохов, многие годы проработавший в аналитическом отделе Министерства обороны Израиля, в беседе с НВО в определенной степени поддержал Шмуэля Эвена, выразив мнение, что «пока присутствие Москвы в регионе в немалой степени связывает руки иранцам». Но Рохов не считает, что атаки на иранские объекты на сирийской территории не надо громить. «Если иранцам позволить распоясаться в Сирии, то они создадут на сирийско-израильской границе такую же мощную террористическую организацию, как «Хезболла» в Ливане».

Всего в Сирии около 3 тыс. иранских военнослужащих. Тегеран не стремится увеличивать этот контингент, делая упор на переброску на сирийскую территорию шиитских милиций из Афганистана, Ирака и Пакистана. Свои расходы в Сирии Тегеран оценивает примерно в 20 млрд долл. В них входит вербовка и оплата наемников, подготовка ополчения, создание военных баз, переброска военной техники, включая ракетные установки, и обеспечение снарядами. Еще миллиард переправляется «Хезболле» и 1,1 млрд – ХАМАС в сектор Газа.

Затраты Турции, принявшей 4 млн беженцев, значительно больше. Анкара заявила, что только на гуманитарную помощь беженцам из ее казны ушло 32 млрд долл. Эту сумму турки обнародовали, обидевшись на «какие-то» 3 млрд евро, выделенных Анкаре Евросоюзом на проекты по оказанию помощи мирным гражданам, спасающимся на турецкой территории от ужасов войны. Согласно заявлению Эрдогана, его страна находится на первом месте в мире по оказанию гуманитарной помощи, хотя по объему ВВП занимает лишь 17-е. Товарооборот между Турцией и Сирией в январе–декабре 2019 года сократился на 96,466 млн долл. по сравнению с аналогичным периодом 2018 года, составив 1,317 млрд долл.

Марина Анатольевна Пиляева в диссертации «Политика Израиля по выстраиванию отношений с мусульманскими странами на примере Турции и Ирана», представленной на соискание ученой степени кандидата исторических наук и защищенной в Московском государственном институте международных отношений в 2012 году, пишет: «Усиление антиизраильской риторики в Иране не столько нацелено непосредственно на безопасность Израиля как государства, сколько является действенным инструментом мобилизации поддержки арабской и мусульманской «улицы». Именно это (а не гипотетическая возможность атаки Ирана) вызывает серьезную озабоченность у израильского руководства. Вероятность того, что Иран применит против Израиля ядерное оружие, минимальна по ряду причин (в том числе и идеологических: вряд ли ИРИ направит ракеты в сторону Иерусалима)». Вероятность же того, что Израиль может нанести точечные удары по иранским ядерным объектам, нельзя сбрасывать со счетов. В числе основных угроз в Израиле по-прежнему воспринимается поддержка Ираном организаций «Хезболла» и ХАМАС, которым он оказывает финансовую и материальную поддержку».

С такой точкой зрения можно было бы вполне согласиться, но только с одной оговоркой: Иран вполне может атаковать еврейское государство, во-первых, в случае создания собственного ядерного оружия и средств его доставки и, во-вторых, если Соединенные Штаты совершат кульбит и полностью переориентируются на союзные арабские страны. Западная Европа традиционно равнодушна к судьбе евреев.

Турция vs Иран

Турция соперничает с ИРИ за главенство в мусульманской умме. Большинство этой уммы составляет арабский мир, к которому ни персы ни турки не принадлежат. Правда, турки – сунниты, как и большинство арабов. В конфессиональном плане им вроде как сподручнее, чем иранцам-шиитам, привлечь на свою сторону арабскую «улицу», для которой воссозданное еврейское государство не иначе как «Азазель», то есть «Козел отпущения», страшный демон, виноватый только в факте своего существования.

Эльнур Таджаддинович Мехдиев в статье «Неоосманизм» в региональной политике Турции», опубликованной в «Вестнике МГИМО» в 2016 году (№ 2), обращает внимание на тот факт, что, «стремясь к лидерству среди мусульманских стран региона, Турция осознанно пожертвовала своими отношениями с Израилем, которые уже в 90-е годы достигли уровня стратегического партнерства». Резоны подобного свертывания отношений с еврейским государством в военно-политической сфере очевидны. Вот как их видит Э.Т Мехдиев: «Турция больше не считает себя периферией и «младшим партнером» США и НАТО. Она называет себя центром Евразии и претендует на главную роль в системе региональной безопасности». И при этом турецкое руководство отвергает обвинения в исламизации внешней политики. Наглость непомерная, конечно, и просто неправда.

Немалый вклад в исламизацию ТР внес ее бывший министр иностранных дел (2009–2014) профессор Ахмет Давутоглу, один из лидеров правящей Партии справедливости и развития, занимавший в 2014–2016 годах должность премьер-министра страны. Давотоглу родился в 1959 году в Ташкенте, но не в столице Узбекистана, а в административном центре провинции Конья, считающемся центром турецкого исламизма.

Показательно, что Давутоглу, возглавляя внешнеполитическое ведомство, официально осуждал использование термина «неоосманизм» применительно к новому курсу турецкой внешней политики. Однако еще в 2001 году в своей книге «Стратегическая глубина. Международное положение Турции» он изложил по существу стратегию превращения Турции в мировую державу и выход на доминирующие позиции на «постосманском» пространстве.

«Мягкая сила» и «твердая рука»

Исследователь Александр Анатольевич Ирхин в статье «Американский план «Большой Ближний Восток» и турецкая концепция «Стратегическая глубина»: вызовы и возможности для российской внешней политики в Черноморско-Средиземноморском регионе» считает, что «в геополитическом пространстве Россия и Турция имеют очень узкий сегмент совместных интересов, ограничивающийся Черноморским регионом» (Вестн. Томского гос. ун-та, 2018, № 432). Однако в Анкаре считают иначе. Там тот же сегмент определяют сообразно своим геополитическим аппетитам, то есть «широко». Об этом пишут тюркологи Владимир Алексеевич Аватков и Азат Шамилевич Бадранов в статье «Мягкая сила» Турции во внутренней политике России», опубликованной в журнале «Право и управление. ХХI век», 2013, № 2 (27). Авторы обращают внимание на такой опасный факт: «Турция активно готовит протурецки настроенные элиты в регионах России, что с позиции перспективных целей РФ является недопустимым и несет в себе угрозу ее безопасности и территориальной целостности».

Если по отношению к России турки используют мягкую силу, то в отношении к евреям пытаются применить твердую руку. Иначе не назовешь провокации с «Флотилиями свободы», организованные турками. Эти «флотилии» восемь раз, начиная с 2007-го года, пытались незаконно, препятствуя досмотрам грузов, прорваться в сектор Газа. Причем пять раз израильская береговая служба под давлением различных международных организаций, благодушно относящихся к ХАМАС, их пропускала. Но после проведения в Газе операции «Литой свинец» (конец декабря 2007 – начало января 2008 года) все корабли, входившие в такие «флотилии», задерживались на предмет предупреждения поставок в сектор оружия. В мае 2010 года израильский морской спецназ, поднявшийся на палубу судна «Мави Мармара», входившего в такую «флотилию», был атакован его вооруженными пассажирами. По утверждениям израильской стороны, на каждого солдата напали по несколько человек, вооруженных стальными арматурными прутами, ножами, дубинами. Двое «миротворцев», вырвали у солдат оружие и открыли по ним огонь. Официальный представитель ЦАХАЛ, полковник Ицхак Туджеман, выступая на брифинге, заявил, что только через 40 минут после высадки на судно и лишь после того, как один солдат получил тяжелую черепно-мозговую травму, офицер разрешил открыть огонь боевыми патронами. Погибли восемь турок и один американец турецкого происхождения. Семь израильтян получили ранения, двое из них – тяжелые.

Это была грубая провокация, организованная турками. Однако под давлением занимавшего тогда пост президента США Барака Обамы израильский лидер Биньямин Нетаньяху через три года после этой провокации вынужден был в телефонном разговоре извиниться перед Эрдоганом, занимавшим в то время кресло премьер-министра. Родственникам погибших и всем пострадавшим израильтяне выплатили огромные компенсации. Это вымученное извинение не прибавило авторитета Нетаньяху среди израильтян. Так, лидер партии «Наш дом – Израиль» следующим образом охарактеризовал тогдашнюю ситуацию: «Извинение лидера Израиля за действия солдат ЦАХАЛ против террористической организации – грубая ошибка. Каждый, кто видел кадры с «Мави Мармара», понимает, что израильские военные действовали в рамках самообороны против провокаторов-террористов».

Если бы не помощь, оказанная Москвой Эрдогану в предупреждении заговора турецких военных в середине июля 2016 года, его судьба была бы весьма печальной. Неизвестно, пережил бы он этот переворот. Десятилетиями Израиль помогал Анкаре поставками вооружений, в обучении военного и гражданского персонала. Между еврейским государством и ТР развивались экономические отношения и туризм. Но Эрдоган в обоих случаях – с Россией и Израилем – вероломно растоптал взаимовыгодное сотрудничество. О былой дружбе теперь и говорить не приходится.

Мудрый Омар Хайям много веков назад сказал: «Гони друзей, что предали однажды, кто предал раз, предаст тебя и дважды». Как говорится, ни убавить, ни прибавить. 

Иерусалим