Команда, не знавшая слова «невозможно»

Группа советских спецназовцев в Афганистане скоро выдвинется на задание. Фото Михаила Евстафьева

Прошло немногим более полугода с декабря 1979 года, когда советские войска пересекли границу и начались боевые действия в Афганистане. Руководство Советского Союза осознало, что моджахеды перешли от открытых столкновений с регулярными войсками к партизанским методам борьбы. Противодействовать применяемой ими тактике надо было адекватными средствами и методами.

22 июля 1980 года председатель КГБ СССР Юрий Андропов завизировал приказ № 00100. «Для оказания практической помощи афганским друзьям в организации борьбы с бандформированиями и контрреволюционным подпольем в г. Кабул направляется передовая группа отряда особого назначения КГБ СССР».

Вежливый отказ

Было принято решение о направлении в Афганистан отряда спецназначения «Каскад» в составе 77 человек. Позже численность отряда была доведена до тысячи человек. Незадолго до этого к начальнику Первого главного управления КГБ СССР (сегодня Служба внешней разведки) Крючкову вызвали начальника отдела генерал-майора Кирсанова и его заместителя полковника Лазаренко. Решался вопрос о руководстве вновь созданного отряда «Каскад».

Предварительно вопрос уже был доложен Андропову. Речь шла об окончательном согласовании оформлении решения: Кирсанов едет в Афганистан, а Лазаренко остается в Москве за начальника отдела. И тут генерал Кирсанов заявил Крючкову, что он не видит смысла в своем направлении в Афганистан, так как слабо разбирается в специальных операциях и руководстве оперативными группами.

Крючков, еле сдерживая свои эмоции, повернулся к Лазаренко:

– А вы?

– Я согласен в полной мере использовать свой опыт руководства подобным подразделением.

Крючков холодно посмотрел в сторону Кирсанова и резко попросил его выйти. Форма обращения к нему свидетельствовала о том, что он о нем думает.

Почему так поступил Кирсанов? Он был в ряде стран резидентом. Являясь профессиональным разведчиком, никогда не имел дела с теорией и практикой партизанской и контрпартизанской борьбы. Кирсанов, конечно, предвидел реакцию на свой отказ и понимал его последствия. Однако это его не остановило. Это был поступок человека с высоким чувством ответственности и силой воли.

В афганских событиях были примеры того, как на самых высоких руководящих должностях в представительстве КГБ ССР при Министерстве безопасности Афганистана пребывали грамотные разведчики, не прошедшие элементарного курса партизанской и контрпартизанской войны. Конечный итог – негативный, вредный и губительный для дела. Примерно такую же картину приходилось наблюдать несколько лет спустя в Чечне.

Свой человек

Вернемся к полковнику Лазаренко. Он был участником Великой Отечественной войны. Вырос от командира взвода до начальника разведки дивизии. Окончил разведшколу по линии ГРУ. Несколько лет служил на военно-дипломатической работе, а затем в воздушно-десантных войсках.

С должности начальника отдела разведки ВДВ был направлен на работу в ПГУ КГБ СССР. Руководитель и исполнитель ряда крупных операций советской внешней разведки. Ни у кого не было сомнений в его способности решить поставленную задачу.

Результаты его деятельности в Афганистане – яркое тому подтверждение. Генерал-майор Лазаренко, командуя сменявшими друг друга «Каскадами», провел с перерывами в командировках более двух лет.

Команды отряда дислоцировались в крупных (по афганским меркам) административных центрах Афганистана на удалении от Кабула от 200 до 1000 км. В отдельные периоды до 70% территорий в зонах ответственности команд «Каскада» были под контролем противника.

Основные задачи, которые поставил «Каскаду» начальник внешней разведки КГБ Владимир Крючков:

– помощь в создании органов безопасности ДРА на местах;

– проведение агентурно-оперативной работы, специальных мероприятий против бандформирований и наиболее агрессивных недругов народной власти ДРА и СССР.

Позднее к этим задачам добавлялись новые, но они носили вспомогательный характер.

С первых же дней «каскадеры» столкнулись в Афганистане со многими трудностями. В отряде было мало сотрудников, знавших местные языки, быт и обычаи страны. Все это приходилось изучать уже в ходе боевых действий. Из-за местных условий, тонкостей обстановки и недостатка времени нередко приходилось отказываться от традиционных способов разведывательной работы.

Тем не менее отряд с поставленными задачами в основном справлялся. В конце деятельности «Каскада» на него работало 482 источника информации. Была выработана и тактика, соответствующая местным условиям. Она включала в себя разведывательные, оперативно-боевые и специальные операции против бандформирований и их лидеров.

«Каскад» активно занимался подготовкой афганских органов госбезопасности. При его непосредственном участии было создано 5-е управление ХАД (госбезопасность ДРА), которое занималось планированием и проведением спецмероприятий против моджахедов. «Каскадеры» работали и инструкторами у афганцев. Всего было четыре состава отряда, сменявших друг друга.

Особенности формирования

Здесь мы расскажем о «Каскаде-3», который проработал в Афганистане девять месяцев – с июля 1981 по апрель 1982-го. И даже не обо всем отряде, а об одной его команде – «Север-2», в состав которой входили офицеры Управления КГБ по Москве и Московской области.

Раньше команды «Каскада» формировались из офицеров разных управлений со всего Союза. Изменить эту практику предложил начальник Московского управления генерал Алидин. Мотивировал он свое предложение тем, что если в одной зоне ответственности будут работать офицеры из одного управления, это улучшит результаты работы и психологический климат в команде.

Командиром «Севера-2» был назначен майор Валентин Пестов. Вместе с начальником штаба Владимиром Дубининым и заместителем по разведке Вячеславом Устиновым ему предстояло подобрать состав будущего подразделения. В состав управления также вошли замначштаба по информационному обеспечению Сергей Шишов, зам по тылу Сергей Корнев и врач Виктор Маховский.

Рассказывает капитан Сергей Корнев: «Погожим июльским утром собравшихся в Балашихе и представляющих собой костяк отряда «Каскад-3» офицеров погрузили в автобусы и доставили в подмосковный аэропорт, где их ждал транспортный Ил-76. Провожали «каскадеров» генерал Юрий Дроздов и капитан первого ранга Герой Советского Союза Эвальд Козлов, оба – участники штурма дворца Амина. Не рисковать собой и товарищами, выполнить свою миссию с честью и вернуться живыми и невредимыми домой к своим детям, женам, родным. Таковы были напутственные слова генерала Дроздова».

Спустя несколько часов их встречал Кабул.

Дислокация

Команда «Север-2» базировалась в Кундузе и состояла из 23 офицеров, шести прапорщиков, 64 солдат погранвойск и четырех переводчиков.

Из Кабула в Кундуз прибыли самолетом. Точнее, не в Кундуз, а на аэродром в 13 км от города – в расположение советской дивизии. Оттуда на бэтээрах – в город.

«Ребята из второго «каскада», которых мы сменили, над нами, новичками, прикололись, – рассказывал потом Владимир Ануфриев. – «Всем надеть каски, бронежилеты!» Загрузили нас в десантный отсек БТР. «Автоматы в бойницы, следите за дорогой!» Так и ехали... Страшно было, конечно. Это уже потом мы узнали, что на броне ездить безопаснее: если, не дай бог, попадут в машину из гранатомета, шансов остаться в живых больше у тех, кто наверху».

Обстановка в Кундузе была сложная. Кундуз, четвертый по величине город страны, находился довольно далеко от столицы и очень близко к труднодоступным горам Гиндукуша и к границам с Китаем и Пакистаном, откуда шли караваны с оружием и снаряжением. Именно сюда стремились бежавшие из Кабула оппозиционеры. Именно здесь формировались крупнейшие банды моджахедов. И именно эти территории стали зоной ответственности команды «Север-2».

«Жизнеобеспечение – самая сложная штука в условиях войны», – рассказывал мне заместитель командира по тылу Сергей Корнев. – Это я понял в Афганистане. Одно дело войти, захватить ключевые объекты, взять под контроль территорию. И совсем другое – там удержаться. Потому что нужно наладить жизнь, быт, организовать подвоз провизии и боеприпасов, обмундирования и горючего…

А выполнить все это было ох как непросто! Ведь нам пришлось практически начинать с нуля. Если в армии замена составов подразделений происходила постепенно, в порядке ротации, то наш состав заменялся полностью. «Каскад-2» уезжал, а мы приезжали практически на голое место. До всего приходилось доходить самим.

На довольствие мы были поставлены в располагавшейся неподалеку армейской дивизии. Но тамошние интенданты восторга от этого, мягко говоря, не испытывали. Поэтому получить что-либо у них на складе, особенно поначалу, было довольно тяжело. Это потом уже отношения более-менее наладились».

Местный колорит

Работы было много. «Каскадовцы» должны были инструктировать сотрудников ХАДа – это афганская госбезопасность. А они, как правило, никакого специального образования и подготовки не имели – приходилось учить всему, начиная с азов.

При этом еще сами работали с агентурой – собирали сведения о бандах, маршрутах караванов, складах с оружием и боеприпасами. А надо учитывать, что вся эта работа проводилась только в первой половине дня – после обеда (где-то 14–15 часов) выходить за территорию сотрудникам было нельзя. Вечером власть в городе менялась.

Поначалу не обходилось без ошибок и просчетов – офицеры не знали всех нюансов местного менталитета, традиций и т.д. Вот один случай из рассказа Евгения Иванова:

«Ко мне приходит мой агент-афганец с одним товарищем, говорит: «В нашем кишлаке душманы организовали большой склад оружия. Я знаю где». Я тут же передаю эту информацию военным, операцию по уничтожению склада назначают на завтра. Мне бы моих осведомителей под замок посадить до завтра, а я их домой отпустил. Придете, говорят, в шесть утра – покажете, куда ехать.

Специальные подразделения постоянно совершали рейды по тылам противника. Фото РИА Новости

Техника порой подводила. Однажды отправились в дивизию за продуктами. Грузовик ГАЗ-66 и два БТР – один впереди, другой сзади. Я с двумя бойцами – на замыкающем. Посередине дороги попали в засаду. Первый БТР и «шестьдесят шестой» – по газам и уходят вперед, а у меня глохнет двигатель. Мы останавливаемся, нас обстреливают. И тут выясняется, что кроме мотора у нас отказывает крупнокалиберный пулемет и пропала связь. Самое время молиться... Слава богу, двигатель все-таки завелся – оказалось, просто фильтры забило пылью – и мы вырвались».

Первый огневой контакт

Буквально через несколько дней после приезда в Кундуз у заместителя командира группы по разведке Вячеслава Устинова был день рождения. Конечно, решили отпраздновать по-фронтовому.

Все было «впервые и вновь», поэтому праздник по московской привычке назначили на вечер. Пригласили соседа и главного помощника и защитника – командира сводной комендантской роты Алексея Бережкова. Стол обещал быть шикарным. Еще остались привезенные из Москвы продукты, настоящая русская водка...

А вечером, как обычно, началась стрельба. Это потом к ней привыкли, и уже по звуку определяли, кто, из чего и откуда палят, а тогда все еще было в новинку. Да и стрельба оказалась нешуточной: откуда-то шарахнул гранатомет – и прямо в танк, охранявший резиденцию советских специалистов. Один солдат экипажа получил ранение.

Именинник, разгоряченный и огорченный таким поворотом дел, открыл ответный огонь из пулемета – туда, откуда прилетела злополучная граната. Потом стрельба затихла, но через некоторое время началась вновь. Это на трех БМП прорывался к застолью дорогой гость Алексей Бережков. Первые его слова с порога: «Спасибо за приглашение, ребята! Но в следующий раз давайте вы ко мне!»

А на следующий день вчерашний именинник начинает писать многочисленные объяснения по поводу несанкционированной стрельбы, нарушающей извечную заповедь командования «на провокации не отвечать». Правда, провокации на некоторое время прекратились…

Бой под Чарикаром

Осенью 1980 года обострилась оперативная обстановка в районе селения Чарикар (провинция Парван), где активизировалась крупная банда моджахедов. Руководитель «Каскада» полковник Лазаренко и его армейские коллеги решили провести здесь специальную операцию, к которой привлекались усиленный мотострелковый батальон и группа «каскадеров».

10 октября мотострелковый батальон на БТР, усиленный ротой танков и ротой самоходок, был направлен в провинцию Парван. При подходе к кишлаку Чарикар батальон остановился. Комбат выставил усиленное охранение, выслал разведку – три танка и два БТР с пехотой. Она беспрепятственно проскочила, но за кишлаком ее из засады уничтожили моджахеды.

Удрученный гибелью боевых товарищей, комбат решил для получения информации о противнике послать в кишлак группу «каскадеров». Они незаметно проникли в Чарикар и узнали от жителей, что с гор сюда скоро подойдет крупная банда. Комбат решил послать на перехват противника небольшую группу – взвод мотострелков и три десятка «каскадеров», чтобы уничтожить эту банду уже из нашей засады.

Группа втянулась в кишлак, который раскинулся вдоль лощины. Вскоре они вышли на его противоположную окраину. Но тут их неожиданно обстреляли с тыла – из кишлака, где они только-только прошли.

Группа быстро подавила несколько огневых точек в кишлаке и продолжила движение. Но едва она отошла метров на тридцать-сорок от сломанных домиков и ограждающих их дувалов-заборов, как оказалась на совершенно открытой местности. По группе начали стрелять со всех сторон.

«Каскадеры» залегли и открыли ответный огонь. Виталий Белюженко вспоминает: как только он успел залечь в русло высохшего арыка и поднял голову, чтобы осмотреться, увидел фонтанчики пыли – по нему стреляли. Он успел заметить невдалеке небольшую яму, где брали глину для самана. Улучив момент, перекатился в нее и обрадовался: в этой яме уже залегли Борис Плешкунов, офицер отряда «Кобальт» (подразделение МВД), Виктор Киргинцев и армейский капитан, корректировщик огня.

Осмотревшись и оценив обстановку, «каскадеры» поняли, что попытка прорваться вперед означает верную гибель. Стало быть, надо отходить назад. Как раз в это время поступила команда возвращаться обратно.

Первым из четверки бросился Белюженко, за ним – Плешунков, третьим – Киргинцев. Последним поднялся армеец-капитан, но был тотчас сражен пулей снайпера. Стали готовиться ко второму броску. Белюженко поднялся с высохшего русла речушки на берег, сделал несколько шагов. Вдруг услышал выстрел и почувствовал резкую боль в левом бедре. Позже он вспоминал: «Я подумал, что у меня перебита бедренная кость в самой верхней ее части. Возможно, задета артерия или вена, лимфатические узлы. Если это так, я долго не протяну. Отсюда живым мне не выбраться. Теряю сознание… В себя привел тревожный голос Бориса:

– Виталий, что с тобой?

– Я ранен.

– Сейчас я тебя вытащу.

– Не вылезай! Тебя убьют. Стреляют из того сломанного домика.

Прикрывая друг друга огнем, начинаем ползти к дувалу, до которого осталось еще метров пятнадцать-двадцать…»

Прикрывая друг друга огнем, они почти добрались до дувала, где Виталий увидел небольшую канавку, в которую и сполз с большим трудом. Левая нога перекрутилась, будто тряпочная.

– Виталий, кажется, ты нашел хорошую огневую позицию. Оставайся здесь, я сбегаю за ребятами.

– Беги. Я прикрою и тебя, и всю группу, – ответил Белюженко.

Увидев, что огонь по ним ведет всего один человек, душманы открыли бешеную стрельбу и перебежками начали приближаться к укрытию. Виталий бил короткими очередями, экономя оставшиеся четыре рожка.

Но вот закончились патроны, остались пистолет и две гранаты Ф-1. А душманы приближались все ближе. Офицер достал пистолет, дослал патрон в патронник, в гранате, разогнул усики. Можно еще повоевать, но последний патрон – себе. Лучше смерть, чем унижение пленом.

Вдруг из-за дувала показалась чья-то голова. Не успев выстрелить, Виталий услышал голос своего товарища Лемпита:

– Виталий, ты здесь?

– Да, здесь. Не высовывайся. Спасибо, что пришли за мной. У меня как раз кончились патроны. Думал, что хана.

– Тебе спасибо от всех ребят. Ты своим огнем помог нам выбраться из ловушки. Сейчас мы тебя вытащим.

Белюженко, потерявшего сознание в связи с большой кровопотерей, доставили в медсанбат, где ему сделали первую операцию. Затем в течение шести месяцев в госпиталях он ежедневно боролся за жизнь.

За этот бой Виталий Белюженко был удостоен звания Героя Советского Союза. А его верный друг Борис Плешкунов – ордена Красной Звезды.

Новый год под обстрелом

«Нашими основными задачами были обучение сотрудников ХАДа и работа с агентурой, – говорит Евгений Стрекозов. – Это была нелегкая работа: за представленные сведения ответственность несли мы, а проверить их достоверность было очень сложно. Многие агенты-афганцы и даже сами хадовцы работали на обе стороны.

Вообще у меня иногда складывалось впечатление, что за деньги они готовы на что угодно. Именно деньги для большинства агентов были главным, ради чего они с нами сотрудничали. Хотя были, конечно, и идейные. Но в любой рейд, на любую армейскую операцию, проводимую по нашим данным, мы обязаны были выезжать вместе со своим агентом-наводчиком.

Однажды от разведки поступила информация, что в городе Ханабад концентрируются большие силы боевиков. Решено было провести боевую операцию силами мотострелкового полка. Группа «каскадовцев» придавалась полку для проведения разведмероприятий, получения сведений от военнопленных.

Вскоре выяснилось, что ситуация несколько отличается от того, как было спланировано. Командир полка, направленный на операцию, сказал, что реально мы имеем не полк, а мотострелковый батальон. Кроме того, не было прикрытия с воздуха, шел плотный снег и вертолеты не могли работать.

Через некоторое время мы подошли к Ханабаду. Провели артподготовку – несколько залпов ГРАДа, и только потом вошли в город. К тому времени город был уже пуст – все, кто там был, ушли в горы. В Афганистане информация разносится очень быстро. На ночевку остановились недалеко от центра города. Дома открыты, все вещи брошены, никого нет и тишина».

Правда, тишина длилась недолго. Той же ночью боевики предприняли первую попытку штурма. Наши ее отбили, но дорога назад была блокирована нашим же подбитым танком. Оперативная группа оказалась запертой в Ханабаде.

И началось. Концентрация боевиков там оказалась действительно очень высокой – тысячи две штыков. А наших – человек триста. Штурмовали постоянно – покоя не было ни днем, ни ночью. Там Евгений Стрекозов получил контузию. В БМП попала граната, его сбросило с брони, потерял сознание…

Так «каскадовцы» и встретили Новый 1982 год – под непрерывным обстрелом. Выпили по стакану водки, закусили остатками консервов, а потом дали залп из всех стволов. Душманы решили, что русские пошли на прорыв.

Через несколько дней «каскадовцам» удалось связаться со штабом дивизии, им прислали подкрепление и вытащили из Ханабада.

Пробный камень

Размеры статьи не позволяют поведать еще о многих подвигах «каскадеров». Но не могу не рассказать об одной важной операции, проведенной под руководством командира спецотряда «Урал» Николая Еремина.

Совершая запланированный рейд по тылам душманов, Еремин был уверен, что в этом районе находится американский советник, и собирался захватить его. С этой целью было сформировано сводное подразделение из двух групп «Каскада», группы МВД «Кобальт» и роты мотострелков.

Сначала подразделение двигалось на БМП. Потом спешились и двигались по горной дороге. Вскоре попали в засаду, устроенную душманами. «Каскадеры» вступили в бой. Спасая жизнь своих товарищей, погибли как герои Александр Пунтус, Юрий Чечков, Владимир Кузьмин и Александр Петрунин.

«Каскад был пробным камнем в деятельности органов безопасности за рубежом. Его опыт показал необходимость иметь в распоряжении государства спецподразделения, способные решать в тылу противника сложные и разнообразные разведывательные, контрразведывательные и оперативно-боевые задачи. Как подметил в одном из своих выступлений бывший начальник нелегальной разведки генерал Юрий Иванович Дроздов: «Это была команда, которая не знала слова «невозможно».

Со времени тех событий прошло около 40 лет. Давно закончилась война «за речкой» – последняя война Советского Союза, да и самого Союза давно нет.

По-разному сложились судьбы героев этой истории – кто-то ушел на покой, кто-то в бизнес, а иных уже нет с нами. Отряд «Каскад» вместе с афганской войной стал историей, а его история уже стала легендой. И столкнувшись на московской улице с живыми героями этой легенды, никто не догадается, что этот скромный, с палочкой пенсионер или вот тот элегантный пожилой человек – это и есть отчаянные «каскадеры», исполнившие 40 лет назад свой «смертельный номер» у южных рубежей СССР.

С одним из них я знаком более 20 лет. Но только недавно узнал, что этот скромный человек трудной и даже трагической судьбы – это и есть замкомандира группы «Север-2». Благодаря Сергею Николаевичу Корневу и написана эта статья.

Слава героям группы «Каскад»!