Борис Хавкин
Национальная народная армия ГДР была образована из казарменной полиции как раз после мятежа 1953 года. Фото Федерального архива Германии
Прошло 33 года после исчезновения с политической карты Германской Демократической Республики (ГДР). И 70 лет со времени народного восстания в Восточной Германии.
Без демократических движений в Центральной и Восточной Европе, порожденных советской перестройкой, не было бы народных революций конца 1980-х и крушения «социалистического лагеря». Восстание в ГДР в 1953 году – первое после смерти Сталина народное выступление против сталинского социализма.
ПРИЧИНЫ ВОССТАНИЯ
После образования 7 октября 1949 года на территории советской зоны оккупации Германии «первого на немецкой земле государства рабочих и крестьян», руководство ГДР не имело собственных представлений о путях строительства социализма.
Политическим кумиром руководства Восточной Германии был Иосиф Сталин. А Вальтер Ульбрихт, лидер правящей Социалистической единой партии Германии (СЕПГ), объединявшей коммунистов и левых социал-демократов, был одним из самых консервативных сталинистов, сторонником «планомерного строительства социализма» по сталинским лекалам.
Решение об этом строительстве приняла вторая конференция СЕПГ в июле 1952 года.
Реализуя этот курс, правящая номенклатура ГДР проводила принудительную коллективизацию, перекрывала кислород фермерам, частным торговцам, предпринимателям. Примером для руководства ГДР были «красногвардейская атака на капитал» и строительство социализма в СССР.
У властей ГДР висели на ногах две гири: 19% госбюджета составляли репарационные платежи, 11% – траты на оборону. Эта нагрузка обернулась галопирующей инфляцией. Упал и без того низкий уровень послевоенного благосостояния. В апреле 1953 года повысили цены на общественный транспорт, одежду и обувь, хлеб, мясо и сахар. Заработная плата рабочих не позволяла им обеспечить семьи самым необходимым.
Под руководством СЕПГ была реформирована система образования. В школах и университетах ввели курс «Основы марксизма-ленинизма». Усилилось давление на протестантскую церковь.
С июня 1952 по июнь 1953 года количество заключенных в тюрьмах ГДР удвоилось. Широко развернулась партийная чистка СЕПГ, часто по ложным обвинениям. Выбранный Ульбрихтом путь завел страну в тупик.
Жители ГДР хотели, чтобы Ульбрихт ушел в отставку. Но поскольку уходить он не собирался, восточные немцы стали уходить сами. С января 1951 по апрель 1953 года из ГДР в ФРГ сбежало без малого полмиллиона человек.
СТАЛИНСКИЕ ДИАДОХИ
В Москве были хорошо осведомлены о кризисе в ГДР. В 1953 году во главе Советского Союза встал триумвират: Лаврентий Берия, Георгий Маленков, Никита Хрущев. Началась частичная десталинизация.
Из трех соправителей СССР самым компетентным в германском вопросе был Берия. Он отвечал за этот вопрос в Политбюро (Президиуме) ЦК КПСС со сталинских времен. После смерти Сталина активность Берии на германском направлении возросла.18 мая 1953 года он представил проект постановления Президиума Совета министров СССР «Вопросы ГДР».
Германский исследователь Кисла Бурхард отмечает: «Кремлевскому руководству было ясно, что Запад пойдет на обсуждение германской проблемы лишь в том случае, если в политическом курсе ГДР появятся новые акценты. СЕПГ предлагалось отказаться от ускоренного строительства социализма и сосредоточиться на вопросах, которые могли способствовать объединению Германии».
2 июня приняли распоряжение Совмина СССР «О мерах по оздоровлению политической обстановки в ГДР». Указывалось, что следует «признать неправильным в нынешних условиях курс на форсирование строительства социализма в ГДР, взятый СЕПГ». Но идея создания «единой, демократической, миролюбивой, независимой Германии» была сохранена.
ПРИМИРЯЮЩИЙ ЕЛЕЙ
Донести эту идею до руководства ГДР должен был советский дипломат Владимир Семенов, прибывший в Берлин 5 июня в качестве верховного комиссара СССР в Германии. «Правительство ГДР находилось в состоянии полного паралича – ходили слухи, что дни Ульбрихта сочтены», – вспоминал Семенов.
В начале июня руководителям Восточной Германии было передано решение Президиума ЦК КПСС «исключить элементы голого администрирования в политической работе с населением». Ульбрихт признал, что в прошлом имели место «некоторые нарушения социалистической законности». В ГДР был объявлен экономический «новый курс»: снижение цен, отказ от тотальной коллективизации, возвращение в частную собственность национализированных мелких предприятий.
Но кризис углублялся. 14 июня органы госбезопасности ГДР и берлинский горком СЕПГ получили сведения о подготовке забастовки строительных рабочих в Берлине. Этим сообщениям они не придали значения и не доложили о них ЦК СЕПГ и советскому комиссару в Германии. Последующие события явились полной неожиданностью для руководства ГДР.
Вечером 15 июня строительные рабочие в Берлине потребовали отменить повышение норм выработки. Берлинская организация СЕПГ и магистрат Восточного Берлина на это требование никак не реагировали.
Последней каплей стала статья 16 июня в газете немецких профсоюзов (подконтрольных СЕПГ). Профсоюзный деятель Леман писал, что повышение норм выработки «в целом было правильным»; трудящихся призвали добиться досрочного выполнения этих норм к 30 июня. Тут же бросили работу строители одной из ударных строек социалистического Берлина – аллеи Сталина (ныне аллея Карла Маркса).
МЯТЕЖ РАЗГОРАЕТСЯ
Днем 16 июня экономическое требование отменить повышенные нормы выработки сменилось политическими лозунгами: свободные выборы, воссоединение страны и немедленная отставка верхушки партии и правительства.
Фактически речь шла об упразднении ГДР. «Долой СЕПГ, свободу политзаключенным, Остробородый (генсек СЕПГ Вальтер Ульбрихт), Брюхо (президент ГДР Вильгельм Пик) и Очки (премьер-министр Отто Гротеволь) – народ не желает вас!» – скандировали демонстранты.
Казарменная народная полиция ГДР (армии оккупированной стране не полагалось) 16 июня не получила никаких указаний. Рабочие без труда захватили агитационные фургоны СЕПГ, оснащенные громкоговорителями, и весь день разъезжали по городу, призывая к всеобщей стачке. Требования демонстрантов передала и РИАС – радиостанция американского сектора Берлина. РИАС являлась, по определению газеты «Нью-Йорк таймс», одним из лучших орудий «холодной войны».
В Восточном Берлине начались схватки демонстрантов с полицией. В некоторых кварталах взяли штурмом и подожгли райкомы партии. Параллельно в Западном Берлине проходил многотысячный митинг с требованиями свободных выборов и объединения Германии.
17 июня массовые выступления охватили Дрезден, Лейпциг, Магдебург, Галле, Йену – всего 400 городов и селений. В демонстрациях участвовало от трех до четырех миллионов человек. В Гёрлице были открыты двери тюрьмы и освобождены все заключенные. В некоторых городах убиты наиболее одиозные партийцы и полицейские.
Руководители ГДР бежали из Берлина в Карлсхорст – под защиту советских войск. Комиссар Семенов встретил их с мрачной иронией: «РИАС передает, что в ГДР больше нет правительства».
МЯТЕЖ ПОДАВЛЕН
При этом до середины дня 17 июня нигде в ГДР не прозвучало ни одного лозунга против советских оккупационных властей. И только около полудня в Берлине несколько человек взобрались на Бранденбургские ворота и сорвали красный флаг, немедленно разорванный в клочья демонстрантами.
Это был вызов, и на него немедленно был дан ответ. В час дня по приказу военного коменданта советского сектора генерал-майора Петра Диброва в Восточном Берлине ввели чрезвычайное положение. Запрещалось собираться группами больше трех человек, с 21.00 ввели комендантский час, нарушителей обещали карать по законам военного времени. Угрозу подкрепили делом: в Берлин ввели 20 тыс. советских солдат и 600 танков.
Для координации действий советских военных властей со 100-тысячными формированиями полиции ГДР в середине дня 17 июня в Берлин прибыл начальник Генштаба ВС СССР маршал Василий Соколовский. Он взял на себя общее руководство полумиллионной Группой советских оккупационных войск в Германии (ГСВГ). Шесть армий ее взяли под охрану ключевые объекты по всей стране. В 167 из 217 городских и сельских округов ГДР ввели чрезвычайное положение.
Телефонограмма, направленная 17 июня Семеновым в Москву министру иностранных дел Вячеславу Молотову и министру обороны Николаю Булганину, напоминала сводку боевых действий:
«Захваченное демонстрантами здание правительства ГДР освобождено от демонстрантов после появления танков... Демонстранты отбиты также от зданий ЦК СЕПГ и берлинского Полицайпрезидиума. У здания Полицайпрезидиума немецкой полицией и нашими войсками был открыт огонь по демонстрантам. Сведений о раненых или убитых не имеем. В районах Александерплац и Панков демонстрантами строились баррикады и завалы... В ряде правительственных зданий и магазинов были выбиты стекла... С начала активности действий наших войск положение в Берлине стало восстанавливаться. При появлении советских танков демонстранты рассеиваются».
Берия был в ярости. «Почему Семенов жалеет патроны?!» – кричал он по телефону из Москвы. Но поведение советских солдат по отношению к повстанцам никак не соответствовало формуле «патронов не жалеть». В донесениях верховного комиссара США в Германии Джеймса Конанта указывалось, что некоторые демонстранты даже выражали признательность советским солдатам за сдержанность в применении силы и отсутствие случаев стрельбы на поражение в толпу. Конант отмечал, что «советские войска продемонстрировали чрезвычайно высокую дисциплину, самообладание и выдержку, что явилось неожиданностью для всех, но в первую очередь для восточных немцев».
В основном по своим соотечественникам стреляли бойцы казарменной народной полиции ГДР. Пропаганда ГДР называла заниженные цифры потерь: по официальным данным, 17 июня погибли 25 и были ранены 378 человек. К вечеру на улицах Берлина оставались только советские солдаты и полиция. Но в других местах восстание продолжалось до 21 июня. Военное положение в Восточном Берлине сохранялось до 10 июля.
ПАДЕНИЕ ЛУБЯНСКОГО МАРШАЛА
В ходе этих событий Берия проявил себя как сторонник решительных действий по наведению порядка привычными методами. 19 июня «лубянский маршал» направил в Берлин шифровку:
«Немедленно организовать при военных комендатурах в округах ГДР следственные группы из работников особого отдела советских оккупационных войск и аппарата уполномоченного МВД СССР в Германии. Обязать руководителей следственных групп срочно провести тщательную фильтрацию арестованных… Неотложно провести следственные мероприятия с задачей выявить… организующие центры и агентуру иностранных и западногерманских разведывательных органов, подготовивших и руководивших событиями. Следствие вести без затяжки. Законченные следствием дела на организаторов, зачинщиков и активных участников событий рассматривать в военных трибуналах советских оккупационных войск в Германии».
Но Берия не оставил мысль о воссоединении Германии. Демонстрация силы, как он надеялся, лишь увеличит шансы на компромисс с западными державами. Запад расстанется с иллюзией, будто советское присутствие в Германии может быть устранено путем массовых выступлений.
Германский вопрос сыграл важную роль в кремлевской борьбе за власть. 26 июня, через девять дней после событий в Восточном Берлине, Берия был арестован в Москве на заседании Президиума ЦК КПСС. Арест произвела группа генералов во главе с маршалом Жуковым. Хрущев обвинил Берию в «ревизионизме и антисоциалистическом подходе к ситуации в ГДР», а также в «шпионаже в пользу Британии в 1920-х годах».
После подавления восстания в Восточный Берлин прибыли эмиссары Берии – первый замминистра внутренних дел генерал-полковник Богдан Кобулов и начальник управления военной контрразведки генерал-полковник Сергей Гоглидзе. Они искали «доказательства» для обвинения комиссара Семенова и главнокомандующего ГСВГ маршала Василия Чуйкова в «подготовке фашистского путча». Но когда в Москве был арестован Берия, в кабинете Семенова в Карлсхорсте арестовали Кобулова и Гоглидзе.
СТАЛИН УМЕР, УЛЬБРИХТ ЖИВ
Кризис в ГДР покончил с колебаниями в советском руководстве. Арест Берии не только сделал невозможным реализацию плана мирного объединения Германии, но и позволил Вальтеру Ульбрихту избавиться от неугодных ему лиц. Министра госбезопасности ГДР Вильгельма Цайссера и партийного идеолога Рудольфа Гернштадта обвинили в связях с «заговором Берии».
Кризис в ГДР побудил руководство СССР принять в августе 1953 года решение об освобождении ГДР от дальнейших репарационных поставок. И – по договоренности с польским правительством – от уплаты оставшейся части репараций на сумму в 2,54 млрд долл. Восточной Германии были переданы 33 советских акционерных предприятия.
В октябре социалистические страны подписали с правительством ГДР соглашения о преобразовании дипломатических миссий в посольства и обмене послами. 25 марта 1954 года последовало заявление советского правительства, а 27 марта – заявление правительства Восточной Германии о суверенитете ГДР.
В августе 1954-го утратили силу все приказы и распоряжения Советской военной администрации в Германии. 14 мая 1955 года ГДР стала членом Организации Варшавского Договора и приступила к созданию своей армии. Вскоре Казарменная народная полиция была преобразована в Национальную народную армию ГДР.
Так ГДР получила все атрибуты государственной независимости. Договор об основах отношений СССР и ГДР, подписанный в Москве 20 сентября 1955 года, закреплял полный суверенитет ГДР при сохранении на ее территории контингента советских войск.
Таким образом, июньский кризис 1953-го завершился временной стабилизацией режима Ульбрихта, достигнутой при экономической помощи и политической поддержке советского руководства.
Но тактическая победа обернулась стратегическим поражением: шансы на реформирование социализма после смерти Сталина были упущены, раскол Германии углублялся, холодная война разгоралась.
Дарья Гармоненко 
комментарии(0)