Виктор Шнирельман Под русским неоязычеством надо понимать движения, ставящие целью сконструировать "истинно русскую (славянскую) религию", которая бы полностью удовлетворяла современным потребностям русского общества и государства.
ИЗОБРЕТЕНИЕ ТРАДИЦИИ
Попытка построить здание новой религии путем обращения к древнейшим пластам местной культуры не является чем-то новым. Это встречалось и прежде. Однако до сих пор ревитализационные движения - именно так их называют специалисты - были характерны прежде всего для малочисленных коренных народов (индейцев Америки, аборигенов Австралии и пр.), которые, сопротивляясь гибельным для них последствиям колониализма и модернизации, пытались преодолеть кризис путем "возврата" к заветам предков.
Полного "возврата" им осуществить никогда и нигде не удавалось. На самом деле продуктом культуротворческой деятельности их лидеров являлись новые религии, синтезирующие древние верования и привнесенные извне христианские представления и культы. Поэтому такую деятельность можно с полным правом относить к широкому кругу явлений, получивших в науке название "изобретения традиции".
Современное русское неоязычество служит примером того, что ревитализационные движения не ограничиваются малочисленными коренными группами, но могут охватить и крупный, сильный народ, попавший в критическое положение. Хотя остатки дохристианских верований и ритуалов сохраняются в основном в самых глухих уголках русского ареала, воссозданием "славянской религии" занимается прежде всего городская интеллигенция, оторванная от своих сельских корней и испытывающая ностальгию по размеренной патриархальной жизни. Традиционной русской крестьянской культуры эти интеллектуалы не знают. В поисках "национальной духовности" они приписывают древним некую единую "национальную религию" и пытаются восстановить ее из фрагментов локальных дохристианских верований.
Дошедшие до нас раннесредневековые источники принадлежат перу христианских миссионеров, которые вели бескомпромиссную борьбу с язычеством и не испытывали большого интереса к глубинным смыслам местных верований и обрядов. Мало того, в силу различий процессов христианизации на Западе и на Востоке верования и ритуалы западных славян и балтов известны нам лучше, чем религиозные воззрения восточных славян. Все это значительно осложняет задачу изучения дохристианских славянских верований, ведет к бесконечным спорам среди специалистов, но в то же время открывает широкое поле для "изобретателей религии" - ведь чем меньше первичных источников, тем легче давать им самые различные интерпретации. Если же источников слишком мало, их можно создать. И вот на сцене появляются фабрикации типа созданной в начале 1950-х годов русскими эмигрантами "Влесовой книги", однако немало наших современников склонны почитать ее как "древнейшую русскую летопись".
Еще одной парадоксальной особенностью русского неоязычества является неутомимый поиск "русской доистории". Чем же неоязычников не устраивает русская история, воссозданная профессиональными историками? Ведь и бурных событий, и славы предков в ней хватает! Все бы ничего, да вот беда - история эта развивалась под знаком православия, а русские неоязычники воспринимают христианство как привнесенную извне чужеродную идеологию, которая ничего хорошего, кроме разрушения и закабаления, русскому народу не принесла. Хуже того, тоску русских неоязычников по самобытности не может удовлетворить и недолгая история Киевской Руси эпохи язычества. Ведь в те годы восточные славяне находились под сильным влиянием иудейской Хазарии. Разумеется, все это не может утолить жажду по "самобытности" и заставляет изобретать некую "Русскую империю" эпохи первобытности, обнаруживать "русов" в глубинах археологической древности, отождествлять их с этрусками, урартами, шумерами и даже хананеями.
БЫЛИ ЛИ СЛАВЯНЕ АРИЙЦАМИ"?
Надежды на деидеологизацию после коммунизма не оправдались. На смену советским мифам приходят новые, и место "классовой борьбы" заступает "этническая конфронтация" (иногда ее называют "столкновением цивилизаций") со своими мифами, не менее опасными. Главным из этих мифов является "великий арийский миф", отождествляющий славян с арийцами и целенаправленно ведущий поиски их предков в самой глубокой древности.
Следует напомнить, что ариями или индоариями специалисты называют ту часть индоиранских племен, которая во второй половине II тыс. до н. э. пришла в Индию с севера. Предполагается, что ранее индоиранцы обитали в причерноморско-прикаспийских степях, где после ухода индоариев остались ираноязычные степные скотоводы, наиболее известными из которых были скифы и сарматы. За последние двадцать лет археологи сделали поистине сенсационные открытия на Южном Урале, где обнаружены поселения и могильники, которые, по мнению специалистов, могут быть связаны с индоиранцами начала II тыс. до н. э.
В свою очередь, индоиранцы входили в более широкую лингвистическую общность, которую в XIX в. в германских странах было принято называть индогерманцами, а в англосаксонских - индоевропейцами. Одновременно в качестве синонима для нее тогда широко, хотя и ошибочно, использовался термин "арийцы". Ошибочно потому, что мы никогда не узнаем, как называли себя праиндоевропейцы, уж, разумеется, не "арийцами". В первой половине нашего столетия "арийская теория" взята на вооружение и предельно политизирована германским национал-социалистическим движением, которое положило ее в основу дискриминационного антиеврейского законодательства - Нюрнбергских законов 1935 г., по которым "неарийцы" (т.е. евреи) были существенно урезаны в правах. После Второй мировой войны дискредитированный германскими расистами термин "арийцы" вышел из употребления. Вместо него специалисты используют термины "индоевропейцы" (для обозначения всей языковой семьи) или "арии/индоарии" (для той ее подгруппы, которая переместилась в Индию).
Славяне, входящие в балто-славянскую группу индоевропейской языковой семьи, не имеют никакого отношения к индоариям. Все эти сугубо лингвистические категории не имеют отношения и к каким-либо расовым общностям. Как это ни странно, с недавних пор "арийская теория" нашла себе восторженных почитателей в России, где, подобно нацистской Германии, термин "арийцы" стал использоваться для обозначения как индоевропейцев в целом, так и конкретно индоариев. Мало того, этих "арийцев" все чаще отождествляют с древними славянами, что создает еще большую путаницу.
В 1990-е годы русским неоязычникам в особенности полюбилась славянизированная форма германского "арийского мифа", пропагандой которого успешно занимались этнограф и индолог Наталья Романовна Гусева и эзотерик Александр Гельевич Дугин. Арийский миф пришелся по душе и лидеру Русского национального единства Александру Баркашову, который отождествил арийцев с белой расой, а русских представил их "наиболее прямыми генетическими и культурными потомками".
О чем же повествует арийский миф? Он представляет русских древнейшим племенем, которое вначале обитало якобы в Арктике, где в те далекие времена существовали едва ли не тропические условия. Именно там русские выработали древнейшую систему ведических знаний и даже, по некоторым версиям, изобрели первую письменность. Затем из-за резкого похолодания им пришлось отправиться на юг, где на своей второй родине (некоторые помещают ее на Южном Урале) они создали высокую цивилизацию. Оттуда их отдельные группы расселялись по всей Евразии, неся местным народам культуру, письменность и ведические знания. По этому мифу, русские оказываются культуртрегерами, создателями едва ли не всех древних цивилизаций и родоначальниками многих народов мира. Миф приписывает русским "нордические ценности", связанные с высокими нравственными качествами.
Это не единственная версия арийского мифа. Другая помещает далеких предков славяно-русов гораздо южнее, и они оказываются либо родоначальниками всех древних скотоводческих культур степного пояса Евразии - так писал об этом первый в России пропагандист "Влесовой книги" Валерий Скурлатов, либо исконными обитателями Средиземноморья и создателями древнейшей протогородской цивилизации Малой Азии - этой версии придерживаются писатель-фантаст Владимир Щербаков и его верный последователь, другой писатель Юрий Петухов. Мало того, Щербаков отождествляет древнейших славяно-русов с "восточными атлантами", которым удалось спастись после гибели легендарной Атлантиды.
Все эти авторы настаивают на глубочайшей древности славяно-русов, считают их едва ли не древнейшим народом мира, от которого произошли многие другие народы. Они приписывают этому народу высочайшие достижения: будто бы именно он создал древнеегипетскую цивилизацию, заложил основы древнегреческой и древнеримской, широко расселился по Земле от Западной Европы и Северной Африки до границ Китая.
Разумеется, все эти построения ненаучны. Однако они на удивление оказались очень популярными в современной России. Мало того, фрагменты арийского мифа встречаются даже в некоторых газетах и журналах, весьма далеких от неоязыческого движения. Не говоря уже об изданиях, гордящихся своей православной позицией, таких, как московский журнал "Держава" или волгоградская газета "Колокол", перепевы арийского мифа можно обнаружить даже в журнале "Живая Арктика", издаваемом экологами. Иногда эти представления просачиваются на телевидение; в 1998 году они, например, звучали в передаче "Мир кинопутешествий". Самое печальное то, что "арийский миф" уже начинает завоевывать пространство на страницах учебных пособий, книги В. И. Щербакова "Века Трояновы" (М., 1995) и Г. С. Беляковой "Славянская мифология" (М., 1995) вышли в издательстве "Просвещение"!
БЕДЫ И ГРЕЗЫ РУССКИХ НАЦИОНАЛИСТОВ
Здесь следует говорить не столько о научных, сколько о национальных и территориально-политических проблемах, которые остро дали о себе знать в момент распада Советского Союза. Именно политическая динамика последнего десятилетия оказала колоссальное воздействие на становление и развитие русского неоязычества, которое более всего озабочено не столько богословскими проблемами, сколько судьбой русского народа и его культуры.
Откуда такая неуемная страсть к арийским исследованиям? Советский Союз, наследник императорской России, всегда воспринимался русскими как государство, созданное многовековыми усилиями своих предков. До недавнего времени русские легко меняли местожительство и везде чувствовали себя как дома.
Ситуация стала меняться в последние 10-20 лет перед распадом СССР. Рост местного этнического национализма на окраинах, особенно в Средней Азии, на Кавказе и в Прибалтике, впервые заставил русских почувствовать себя чужаками, и многие из них стали возвращаться в центральные регионы России. Остро встал вопрос о легитимности присутствия русских в различных регионах страны. Возможно, поэтому русские националисты начали лихорадочно искать исторические аргументы, способные оправдать пребывание русских на всей территории бывшей империи.
Недавняя и средневековая история, полные завоевательных походов, мало для этого подходили, ибо свидетельствовали об одном: новые территории приобретались Россией главным образом силой оружия. А это давало аргументы прежде всего нерусским националистам для выдвижения требований отделения от России и создания своих независимых государств. Поэтому более заманчивые перспективы русским националистам открывало доисторическое прошлое, позволяющее выдавать произвольные амбициозные построения за перспективные гипотезы или обоснованные теории.
Русские националисты вновь открыли для себя давно отвергнутые наукой и забытые построения "славянской исторической школы" XIX в. (Венелин, Морошкин, Классен, Чертков и др.), тщетно пытавшейся отождествить славян с древними ираноязычными степными кочевниками (скифами, саками, сарматами и пр.), фракийцами или же этрусками. Но и этого им показалось мало. Вооруженные данными современной археологии, они начали настаивать на том, что "предки славян" владели степным евразийским поясом еще в эпоху бронзы, а возможно, и раньше. Этих предков они все чаще отождествляли с "ариями", "арийцами", произвольно включая в эту категорию те или иные группы индоевропейцев, которые им было желательно выдать за таких предков. Тем самым завоевательная политика Российской империи представлялась в ином свете - как возвращение русских на свои наследственные земли. В последние годы это делалось, в частности, для отстаивания гражданских прав русского населения в Северном Казахстане.
Мало того, на всякий случай арийский миф пытается прибрать к рукам и ряд других регионов, которые никогда не принадлежали России, но всегда разжигали аппетиты то царской, то советской дипломатии. Скажем, старая российская дипломатия всегда стремилась добыть для России Константинополь. Но если она при этом опиралась на идею "византийского наследия", которое якобы по праву должно было в конечном итоге отойти Москве-Третьему Риму, то русские неоязычники приводят другой аргумент - якобы славяно-русы являлись едва ли не исконными жителями Малой Азии. Если царская дипломатия с вожделением смотрела на Иерусалим как на величайшую христианскую святыню, то русские неоязычники объявляют Палестину исконной территорией обитания своих "предков-хананеев".
Многих современных русских неоязычников увлекает идея Арктики как прародины русского традиционализма. Любопытно, как эта идея вписывается в их общее мировидение. Например, некоторые неоязыческие общины устраивают свои святилища таким образом, что жертвенник и изображение идола оказываются в северной части. При ритуалах и молениях волхвы и паства оказываются лицом к северу, откуда якобы на них и смотрят языческие боги. Неоязыческий календарь начинается с XII тысячелетия до н. э., когда якобы в результате всемирной катастрофы легендарный материк, будь-то Арктида или Атлантида, ушел под воду.
БЛАВАТСКАЯ И ВИРТ СМЕНИЛИ МАРКСА И ЛЕНИНА
Не случайно многие неоязычники испытывают глубокий интерес к построениям основательницы теософии Елены Блаватской (1831-1891 гг.) и ее последователей Николая и Елены Рерих. Оккультные идеи органично вплетаются в ткань целого ряда неоязыческих учений. Напомню, что учение Блаватской сводило всю историю человечества к смене рас, которые развивались циклически и как бы наследовали друг другу. Блаватская пыталась изобразить историю человечества историей последовательных рас: если Кювье писал о вымирании динозавров, то Блаватская - о вымирании "лемурийской расы". Но если Кювье опирался на известные ему факты палеонтологии, то Блаватская занималась вымыслами: ничего подобного выдуманным ею расам и тем более какой-либо их смене наука не знает, хотя Блаватская и апеллировала к науке.
Интеллектуалам конца XIX - начала XX вв., ожидавшим резких изменений на Земле в ближайшем будущем, идея Блаватской казалась соблазнительной; они мечтали о "новой расе", которая рисовалась им в облике "нового человека". Эта идея весьма эффективно использовалась в Советском Союзе. Однако мало кто сознает, что ее корни уходят, в частности, к оккультному учению Блаватской.
Это учение не отличалось последовательностью, Блаватскую мало интересовала точность в описании физического многообразия человечества и реальная история сложения отдельных его типов. Ее вдохновляли быстрые успехи европейской цивилизации, и она приписывала их "арийской расе", которую отождествляла с европейским населением. Поэтому ее учению было имманентно присуще представление о "высших" и "низших" расах, причем вторые трактовались как реликты прежней расовой эпохи, будто бы самой историей обреченные на вымирание. Скажем, американских индейцев, эскимосов, австралийских аборигенов и папуасов Блаватская объявляла популяциями, неизбежно вымирающими в силу "кармической необходимости", и резко возражала тем, кто связывал этот процесс с безжалостными действиями колонизаторов. Нашу эпоху Блаватская объявляла временем господства "арийской расы", а священной прародиной человечества называла Северный Полюс.
Взгляды Блаватской, разумеется, отражали атмосферу, господствовавшую в Европе второй половины XIX в., когда идеи расового превосходства, "бремени белого человека" и арийского наследия были там весьма популярны и широко тиражировались изящной литературой, прежде всего фантастической. В этом смысле оккультное учение Блаватской было поистине закономерным продуктом своего времени. Идеи Блаватской были восприняты немалым числом наших соотечественников и получили широкое отражение в современной паранауке.
В частности, именно наследие Блаватской оживляет Гусева, когда настойчиво пишет о совместном обитании славян с ариями на далеком Севере и о том, что именно там они ухитрились создать высокую культуру. Надо сразу отметить, что все имеющиеся к настоящему времени археологические материалы восстают против этого заключения. Напротив, судя по археологическим данным, северные регионы заселялись постепенно, причем выходцами с юга.
Арктические идеи Александра Дугина имеют иной источник. Его вдохновляет учение немецкого этнолога Германа Вирта, который в 1920-е гг. был одним из лидеров крайне националистического движения немецкой молодежи. Занимаясь сравнением доисторических рисунков и орнаментов и давая им совершенно произвольную интерпретацию, Вирт "обнаружил" некую никогда не существовавшую древнейшую "атланто-нордическую" культуру, якобы созданную "атланто-нордической расой" и распространявшуюся из Арктики. Завороженный своими "открытиями", Вирт обличал буржуазный образ жизни и призывал вернуться к ценностям древнейшей первобытной культуры.
Карьера Вирта увенчалась тем, что в 1935 г. он удостоился поддержки руководителя СС Генриха Гиммлера и стал основателем знаменитого Аненербе ("Наследие предков"), псевдонаучной организации, сочетавшей поиск потерянной древнейшей цивилизации с оккультными представлениями. Вирт провозгласил первобытную нордическую культуру идейным основанием для национал-социализма. И в этом смысле Вирт был одним из тех, кто приложил максимум усилий для того, чтобы вернуть Германию XX в. назад в первобытную эпоху.
Впрочем, это мало помогло его карьере, которая закатилась в 1938 г. столь же внезапно, как и взошла тремя годами ранее. Вирт подвергся разгромной критике со стороны профессиональных ученых за веру в аутентичность поддельной фризской хроники, в которой будто бы говорилось о гибели Атлантиды. Это, а также оккультные убеждения Вирта послужили для Гиммлера поводом к его отставке - ведь Гиммлер жаждал, чтобы Аненербе получило признание в научном мире как подлинный центр высокой учености.
ТРИУМФАЛЬНОЕ ШЕСТВИЕ "ВЛЕСОВОЙ КНИГИ"
В современной России псевдонаучные идеи об арктической прародине и дух поддельной "Влесовой книги" уже начали прорываться на страницы школьных учебников. Поэтому авторам ряда других учебников приходится отводить целые страницы доказательству того, что эта так называемая "древняя славянская рукопись" ни в коем случае не может считаться научным источником. Между тем сторонников "Влесовой книги" это не смущает: публикуются десятки основанных на ней псевдоисторических произведений, здесь из общероссийских журналов пальму первенства держат, пожалуй, "Наука и религия", "Чудеса и приключения", "Природа и человек". В 1990-е годы вышло несколько публикаций текста "Влесовой книги", подготовленных геофизиком Барашковым (он любит публиковаться под псевдонимами Асов и Бус Кресень). Он выдает себя за историка, опытного дешифровщика древних текстов, а по сути является одним из самых активных творцов неоязыческой религии.
"Влесова книга" служит вдохновением для целого ряда писателей, искренне увлеченных национальной идеей или же пытающихся с ее помощью сделать себе громкое имя. Там же, где звучит "Влесова книга", как правило, обыгрываются и неоязыческие сюжеты, поминается легендарная Северная прародина и, что немаловажно, явственно слышатся антихристианские нотки. Последние имеют для русских неоязычников особый смысл, ибо нелюбовь к христианству является едва ли не самым сильным чувствоми.
В чем причина этого? Во-первых, понимая "русский народ" расширительно (включая в него украинцев и белорусов), русские неоязычники обеспокоены тем, что разные христианские конфессии по сути разорвали его на части и мешают сплочению. Путь к последнему неоязычники видят в формировании единого "русского" самосознания на основе славянского язычества, которое они ошибочно представляют как целостную непротиворечивую систему. Во-вторых, неоязычники отвергают антропоцентризм христианства, его сознательное стремление возвысить человека над окружающим природным миром, пренебрежение радостями жизни на Земле и установку на посмертное воздаяние. В этом неоязычники видят корни бездумного хищнического отношения современного человека к природе, способного ее окончательно погубить и тем самым поставить точку в истории человечества. В-третьих, неоязычники активно не приемлют христианское смирение, подозревая в этой установке заговор внешних сил с целью поработить славян. Христианство представляется им чужеродной идеологией, занесенной извне и не соответствующей "русскому духу". Многие неоязычники видят в христианстве ядовитую разрушительную идеологию, специально созданную евреями для установления мирового господства. Вот почему антихристианство русских неоязычников фактически означает юдофобию и ведет к созданию образа реального врага.
Это - важная сторона арийского мифа, которая иной раз специально скрывается от непосвященных, ибо многие его авторы прилагают все усилия, чтобы не прослыть антисемитами. Впрочем, мало кому из них это удается - глубокие внутренние убеждения так или иначе, пусть и в завуалированной форме, прорываются в их произведениях. И повествование, включающее рассуждения о "Влесовой книге", сплошь и рядом отражает настроения, навеянные другой фальшивкой - "Протоколами сионских мудрецов". "Влесова книга" и "Протоколы" оказываются в положении сиамских близнецов, и на это есть веские основания - обе подделки создавались людьми, обуреваемыми очень сходными идеями. Правда, чтобы не идти на прямую конфронтацию с Русской Православной Церковью, некоторые из современных любителей арийского мифа пытаются установить некую преемственность между русским язычеством и тем, что они называют "истинным христианством", очищенным от "семитской идеологии".
Одно из коренных отличий русского неоязычества от христианства связано с решением проблемы Добра и Зла. Ведь с христианской точки зрения, признающей греховность человека, водораздел между ними проходит через душу каждого, и человек прежде всего должен преодолеть зло в себе самом. Напротив, неоязычники, отрицающие исконную греховность, выносят зло вовне. И это заставляет их искать внешнего врага и готовить себя к физической борьбе с ним. Вот откуда у них большой интерес к славянским боевым традициям.
Но пока до массового физического насилия дело не дошло, и русские неоязычники борются с евреями идеологическими приемами. Во-первых, опираясь на "Влесову книгу" (но отнюдь не на исторические источники!), они настаивают на том, что у славян никогда не было кровавых жертвоприношений. В подтексте подразумевается, что зато у евреев они практиковались, а это ведет неоязычников прямехонько к кровавому навету, который они, ничуть не смущаясь, заимствуют из традиции христианского антисемитизма. Во-вторых, утверждается, что "славянские ведические знания" являются исконными, откуда якобы и черпали информацию создатели Библии. В-третьих, славянский политеизм самым неожиданным образом увязывается с "монотеизмом", который якобы является исконно славянским наследием (во "Влесовой книге" говорится: "Бог един и множествен"). Соответственно, в-четвертых, именно славяне представляются "избранным народом". В-пятых, хананеи объявляются если и не славянами, то их ближайшими родственниками. Тем самым приход древних израильтян под руководством Иисуса Навина в Палестину трактуется как первое (но далеко не последнее) посягательство евреев на исконно "русские" территории. Наконец, некоторые идеологи неоязычества объявляют Иисуса Христа "русским пророком".
Иными словами, подобно тому как в советское время Маркс отлучался от марксизма, так в постсоветское время Христос отчуждается от христианства. И преодоление советского наследия на поверку оказывается новым триумфом советской идеологии. Такое не снилось и Оруэллу...
