Вячеслав Ушаков
Последние ракетные испытания Ирана вызвали крайнюю обеспокоенность как Вашингтона, так и Израиля. Министр обороны Биньямин Бен-Элиэзер заявил, что иранская программа перевооружения заставляет Израиль готовиться к худшему и усиливать систему ПРО. Он также заметил, что иранская ракетная программа представляет угрозу для всего региона. Однако в этом вопросе все не так просто, как может показаться на первый взгляд. Иран, например, официально заявляет о том, что ближневосточный конфликт можно и должно решить только исключительно военным путем, силами самих исламских стран, при игнорировании мнения Запада. Однако на практике за последние годы позиция Тегерана в этом вопросе претерпела изменения. Еще при прежнем президенте Хашеми-Рафсанджани иранские власти заявляли, что не планируют направлять в зону палестино-израильского конфликта свои войска, не желая начинать большую ближневосточную войну. Весьма виртуально выглядит сегодня угроза Тегерана "сбросить" израильский народ в море, уничтожив Израиль как государство.
Несмотря на то что израильско-иранские отношения на всех уровнях были разорваны после исламской революции 1979 г., с началом ирано-иракской войны (1982-1988 гг.), обозначилось неофициальное торгово-экономическое и даже военное сближение Тель-Авива и Тегерана, политическим мотивом которого стала их вражда с арабским миром. Все этого делалось исключительно через третьи страны. Если сразу после прихода к власти аятоллы Хомейни Израиль был вынужден переориентироваться на закупку нефти в таких далеких государствах, как Венесуэла или Мексика (что экономически крайне невыгодно), то после 1982 г. через посредничество британских, французских и даже японских фирм начался экспорт иранской нефти в Израиль. Эти коммерческие операции столь засекречены, что трудно определить их нынешние объемы. Зато известно, что в годы ирано-иракской войны объемы ежегодной военной помощи Израиля Ирану составляли от 500 тыс. до 1 млн. долларов.
Еще при шахе Израиль подготовил немало офицеров и сержантов для иранской армии, так что можно говорить об определенных "произраильских" настроениях в армейской среде. Иранские евреи, в свою очередь, составляют "протегеранское" лобби в Израиле. Кстати, Бен-Элиэзер, будучи выходцем из Ирака, относится к числу противников какого-либо сближения с Ираном. Общим для части представителей иранских и израильских интеллектуальных кругов является такое "универсальное" вероисповедание, как бехаизм, объявленный иранским духовенством ересью, подлежащей искоренению. После революции 1979 г. бывший шахский премьер Аббас Ховейда был расстрелян прежде всего потому, что являлся одним из наиболее ярких адептов этого религиозного направления.
В числе главных неофициальных посредников при поставке иранской нефти в Израиль можно назвать Египет. После крушения шахского режима у Каира не было полноценных дипломатических отношений с Тегераном, контакты между двумя странами стали восстанавливаться лишь во время войны 1991 г. в Персидском заливе, когда Иран официально придерживался нейтралитета. Последнее импонировало Египту, претендующему в арабском мире на роль "старшего брата". Теперь из Каира приходит информация о возможности восстановления дипотношений с Ираном уже в этом году. Многое зависит от того, чем закончатся ирано-эмиратские переговоры по поводу трех спорных островов в Ормузском проливе. Египет однозначно требовал от Ирана "возвращения" этих территорий, Иран же лишь в последние дни - в ходе визита в Тегеран госминистра ОАЭ по иностранным делам шейха Аль Нахайяна - согласился на прямые переговоры со своим оппонентом по этой проблеме.
