Омар Нессар
Фото Reuters
Уже очевидно, что на ситуацию в Афганистане оказывает большое воздействие начавшееся сокращение численности западных сил. На протяжении последних 15 лет США являются «игроком номер один» среди иностранных государств, имеющих влияние на Афганистан. Американцы в значительной степени влияют на развитие ситуации внутри страны и вокруг Афганистана. После начала операции «Несокрушимая свобода» в 2001 году США наряду с Россией и Китаем стали мощной силой в Центральной Азии. Впервые на территории стран бывшей советской Средней Азии появились военно-воздушные базы США. Американское влияние в Центральной Азии обеспечивалось прежде всего новой системой региональной безопасности, составной частью которых стали силы НАТО, дислоцированные в Афганистане. Исходящая с территории Афганистана террористическая угроза является одним из главных вызовов для центрально-азиатских стран, поэтому можно сказать, что основным инструментом влияния США в Центральной Азии стал «защитный зонтик» от афганских угроз.
Хотя США до сих пор являются ключевым игроком на афганской шахматной доске, тем не менее есть основания полагать, что достаточно скоро ситуация изменится. Вполне вероятно, что через некоторое время Вашингтон потеряет почетное место игрока номер один в Афганистане, а соответственно уменьшится и его влияние на Центральную Азию. В этой связи возникает вопрос: удастся ли Кабулу укрепить свои политические позиции и снизить степень зависимости Афганистана от внешних игроков или же место США займет какой-то другой внешний игрок?
Анализ событий, происходивших в период 2009–2014 годов, показывает, что одновременно с началом активной фазы ухода западной коалиции из Афганистана к этой стране стал расти интерес со стороны других стран. Одним из таких государств, например, оказался Китай. В июле 2014 года Министерство иностранных дел Китая объявило о назначении спецпредставителя по делам Афганистана. Спецпредставителем КНР в ИРА стал хорошо знакомый с афганской ситуацией дипломат Сунь Юйси, ранее исполнявший обязанности посла Китая в Афганистане.
Стоит отметить, что интерес Китая к Афганистану носит вовсе не односторонний характер. Президент Афганистана Мохаммад Ашраф Гани после вступления в должность главы государства в ходе одной из первых поездок посетил Пекин, тем самым продемонстрировав, что китайское направление в его внешней политике приобретает особый статус.
Параллельно с активностью на приоритетном китайском направлении президент Гани поставил перед собой нелегкую задачу – налаживание отношений с соседним Пакистаном. Поэтому, очевидно, неслучайно одним из главных направлений работы китайского спецпредставителя Сунь Юйси стало содействие ускорению мирного процесса в Афганистане с опорой на Пакистан. По имеющимся данным, в 2015 году представители движения «Талибан» посещали Китай не один раз. В мае прошлого года в китайском городе Урумчи прошли переговоры между представителями правительства Афганистана и «Талибана». На днях в Исламабаде и Кабуле прошли встречи представителей Афганистана, Пакистана, Китая и США, центральной темой которых стал мирный процесс.
Эта китайская активность наглядно демонстрирует эволюцию подходов Пекина к Афганистану и афганскому кризису. Так, в 2007 году, когда китайцы получили контракт на разработку самого крупного афганского месторождения меди «Айнак», было очевидно, что КНР в Афганистане преследует исключительно экономические цели. Однако успешная разработка медного месторождения была немыслима без создания энергетической и транспортной инфраструктуры. Создание же такой инфраструктуры упиралось в проблему безопасности и стабилизации обстановки внутри Афганистана.
В итоге Китай не только принял решение не замыкаться на одном лишь проекте разработки медного месторождения «Айнак», одновременно участвуя и в других перспективных экономических инициативах, но и активно включился в политический процесс поиска мирного урегулирования в Афганистане. Прагматичный экономический интерес делает сегодня Пекин кровно заинтересованным в установлении мира и стабильности в Афганистане.
Нам представляется, что китайский подход к урегулированию афганского кризиса отличается от подходов других стран, в частности, западных. Можно предположить, что Китай намерен сделать Пакистан главным оператором процесса урегулирования афганского кризиса. А с учетом того, что Пекин преследует в Афганистане исключительно экономические цели, то с большой долей вероятности он примет условия и технологии Исламабада, у которого свое видение афганского кризиса и, очевидно, свои рецепты по его урегулированию.
Заметные колебания в отношениях между Кабулом и Исламабадом за последний год показывают, что китайско-пакистанскому тандему с его подходами к афганскому урегулированию придется нелегко. Ведь в Афганистане переплетаются интересы разных геополитических игроков, в том числе и тех, кто не заинтересован в укреплении позиций Пекина в регионе.
