Алексей Портанский
Фото Gettyimages
В канун Нового года американский еженедельник Bloomberg Businessweek имеет обыкновение публиковать свой «Пессимистсгайд» – прогнозируемый пессимистический список событий. Год назад в этом прогнозе было сказано о предстоящем в 2016-м брекзите и победе Трампа на выборах в США, чему тогда, разумеется, мало кто придал серьезное значение. Оказалось, что зря.
«Пессимистсгайд-2017» предсказывает победу на президентских выборах во Франции лидера «Национального фронта» Марин Ле Пен с последующим референдумом о выходе Франции из ЕС. Далее, Ангела Меркель проигрывает выборы осенью 2017-го, а в Италии лидеру движения «Пять звезд» комику Беппе Грилло каким-то образом удается организовать референдум о выходе страны из зоны евро и восстановлении итальянской лиры. Добавим к этому прогнозу высокие шансы на победу на мартовских выборах в Нидерландах правопопулистской Партии свободы Герта Вилдерса. Евроскепсис не чужд и Австрии: хотя Австрийская партия свободы и проиграла президентские выборы, ее лидер Хайнц-Кристиан Штрахе метит в федеральные канцлеры. Чего ожидать в итоге всего этого: конец единой Европе? Верить в такое мучительно трудно. И все же...
Во-первых, прогноз Bloomberg только что сбылся, и это не может не завораживать. Во-вторых – и в этом суть, – Европа явно не справляется с набором вызовов, перед которыми она оказалась в последние годы. Резко возросшая активность ультраправых, неспособность справиться с миграционным кризисом вкупе с провалом политики мультикультурализма, экономические потрясения в Греции и ряде других стран ЕС, наконец, брекзит и победа Трампа. Последние два события, кажется, стали неким шоком, формирующим нарратив неизбежного коллапса.
Недавно я поинтересовался мнением министра экономики и финансов Франции Мишеля Сапена о возможном будущем ЕС. Если все существующие на сегодняшний день негативные сценарии воплотятся в жизнь, не придется ли Евросоюзу ради спасения европейского проекта вернуться к почти забытым идеям 1970-х об интеграции с изменяемой геометрией и о Европе разных скоростей? Ответ министра показался поразительно откровенным, что не очень характерно для действующих политиков: «Возможно все».
Сапен не одинок в жесткой оценке ситуации. Зло зашло далеко, может, даже необратимо далеко, пишет экс-глава МИД Франции Юбер Ведрин в своей последней книге «Спасти Европу!». Евросоюз гибнет изнутри, так как он утратил доверие народов. Французский политик обвиняет Брюссель в недопустимом высокомерии и расплывчатости. Создание единого европейского рынка не обошлось без неконтролируемого потока директив, «бесцеремонных и придирчивых норм», исходящих от брюссельской бюрократии, признает Ведрин.
А что ощущают простые европейцы – неужели идея «общего европейского дома», которым законно гордились члены сообщества более полувека, теряет привлекательность и драйв? Что пошло не так в этом уникальном и успешном на протяжении десятилетий проекте? Ожидания граждан государств Евросоюза естественным образом заключались в первую очередь в том, что усиление экономической интеграции должно повлечь за собой активизацию роста и занятости. Исследования экспертов германского фонда Бертельсмана показали, что в течение многих лет Евросоюзу удавалось соответствовать этим ожиданиям. Тем не менее уровень одобрения ЕС со стороны граждан уменьшается. Почему?
Не секрет, что люди склонны привыкать к определенным преимуществам и спустя какое-то время воспринимают их как нечто само собой разумеющееся. В результате евроинтеграции материальное положение многих европейцев улучшилось. Но одновременно им пришлось перечислять некую сумму в общеевропейские фонды, при этом в итоге все равно получался плюс. Однако через какое-то время граждане забывают об источнике дополнительного дохода и начинают испытывать беспокойство по поводу взноса в общий фонд. Эта негативная эмоция становится устойчивой. А тут еще отказ от части национальных полномочий и делегирование их Брюсселю, где засела армия высокооплачиваемых евробюрократов, ни за что не отвечающих, но регулярно раздающих директивы национальным государствам. Продолжающиеся разговоры о глобализации и единой Европе не сопровождаются улучшением положения европейцев. Тогда возникает ощущение, что выгоды от всего этого получает лишь верхушка.
Так формируется устойчивая база для недовольства, которым не без успеха пользуются правые националистические партии. Но все же не все так мрачно – у ЕС остается твердое ядро в лице Германии. Несмотря на успех крайне правых на региональных выборах, напрямую связанных с неудачами в решении миграционного кризиса, страна находится вне подозрений, полагают европейские аналитики. Ведь у немцев есть историческая память – они помнят о нацизме и о коммунизме после Ялты, и это является мощным сдерживающим фактором.
Однако описанные негативные тенденции в странах ЕС не позволяют списать со счетов результаты состоявшейся экономической интеграции. «Мы зашли слишком далеко, система производства слишком интегрирована, чтобы давать обратный ход. Цена будет ужасающей. Мы переживаем не кризис евроинтеграции, а кризис недостатка интеграции», – не устает повторять бывший еврокомиссар по торговле и экс-глава ВТО Паскаль Лами, который не верит в возможность распада.
Многие независимые эксперты и отставные политики, с которыми удалось обсудить тему, полагают, что приближается час подведения итогов европейского проекта, надо понять, что следует сохранить, а что уже не работает. Не исключено, что потребуется созвать новую «учредительную» конференцию, которая выработала бы политический документ о новой ориентации всей системы: новое строгое распределение полномочий между европейскими учреждениями и государствами; новое определение роли этих учреждений; обновленную формулировку европейского проекта, который уважал бы национальное пространство каждой страны и восстановил бы амбиции Европы в завтрашнем мире. Кстати, эти амбиции могут пойти на пользу и России, для которой ЕС остается главным торговым партнером.
