Путин и Эрдоган поставили войну в Ливии на паузу

Президенты России и Турции призвали стороны ливийского конфликта к немедленным переговорам. Фото Getty images

Состоявшаяся 8 января в Стамбуле встреча президентов России и Турции Владимира Путина и Реджепа Тайипа Эрдогана породила робкие надежды на то, что удастся предотвратить наиболее опасный и кровопролитный сценарий в Ливии.

Во всяком случае, у лидеров обеих стран хватило здравого смысла и мудрости, чтобы сделать, пусть даже через силу, шаги навстречу друг другу и призвать в Стамбуле противоборствующие ливийские стороны прекратить огонь с 12 января и незамедлительно сесть за стол переговоров. Кроме того, Эрдоган заявил, что направленные в Ливию 35 турецких военных ни в коем случае не будут принимать непосредственного участия в боевых действиях на стороне правительства национального единства (ПНЕ) Фаиза Сараджа. Их задача, по словам Эрдогана, ограничивается созданием оперативного центра и подготовкой лояльных ПНЕ сил.

После похожих на истерику криков из Анкары о том, что на стороне главкома Ливийской национальной армии (ЛНА) Халифы Хафтара якобы воюют аж 2 тыс. «русских наемников» из ЧВК Вагнера, и намерения Турции снарядить на помощь признанного ООН ПНЕ Сараджа экспедиционный корпус, Эрдоган отработал хоть и малый, но все же задний ход. Причем Путину уже не в первый раз удается, когда словом, а когда, что называется, на пальцах, убеждать своего турецкого коллегу не принимать поспешных решений и соглашаться на предлагаемые варианты выхода из сложнейших ситуаций. Нечто подобное имело место чуть более двух месяцев назад в Сочи, когда президенту РФ удалось убедить Эрдогана прекратить военную операцию на севере Сирии, что спасло от гибели тысячи мирных жителей, прежде всего курдов. Кроме того, встреча Путина и Эрдогана в определенной степени снизила угрозу прямого столкновения между российскими и турецкими военными.

Разумеется, всех ливийских проблем это не решит, но худшего сценария избежать пока что удалось. По крайней мере совместное заявление Путина и Эрдогана может служить основой для дальнейшего обсуждения и принятия мер по прекращению огня. На состоявшейся в среду вечером встрече в Риме премьер-министр Италии Джузеппе Конте и Хафтар обсудили призыв Москвы и Анкары прекратить огонь. Конте, со своей стороны, выразил обеспокоенность растущей нестабильностью и обострением ситуации в Ливии. «Премьер Конте еще раз подчеркнул, что выход из кризиса может быть найден только политическими методами», – указывает пресс-служба правительственного дворца Киджи.

После переговоров с Хафтаром глава итальянского правительства должен был встречаться с Сараджем, однако встречи не получилось. Сарадж, который проводил переговоры в Брюсселе с председателем Европейского совета Шарлем Мишелем и верховным представителем ЕС по иностранным делам и политике безопасности Жозепом Боррелем, сразу же улетел в Триполи, так как заподозрил Конте в намерении устроить его встречу с Хафтаром. По словам официального представителя ПНЕ в Брюсселе Хафеда Гаддура, Сарадж был уязвлен тем, то Конте принимал «военного преступника Хафтара» в своей рабочей резиденции. Иначе говоря, встал в позу обиженного мальчика. И совершенно напрасно.

Дела в последнее время складываются далеко не в пользу ПНЕ, которое палец о палец не ударило, чтобы покончить или хотя бы ослабить влияние исламистов, идеологически близких «Братьям-мусульманам» (организация запрещена в РФ) и практически «приватизировавших» правительство Сараджа. Кроме того, в ЕС не скрывают недовольства поведением ПНЕ, которое пошло на поводу Турции и подписало с Анкарой меморандум о разграничении морских юрисдикций в восточной части Средиземного моря. Европейцы считают, что этот документ ущемляет суверенные права третьих стран и не соответствует морскому праву. Более того, некоторые государства, интересы которых этот меморандум затрагивает напрямую, например Греция и Кипр, вообще настроены на то, чтобы отозвать свое признание ПНЕ в качестве единственного легитимного правительства в Ливии. Это повысит их шансы объявить указанный меморандум вне закона.

В Брюсселе, кстати, не в восторге ни от подписанного Сараджем соглашения с Турцией о военном сотрудничестве, ни от просьбы ПНЕ к Турции оказать военную помощь. Анкара, как известно, и без того фактически в открытую нарушала ооновское эмбарго на поставки оружия Сараджу и направляла в Ливию своих кадровых военных и боевиков из отрядов сирийских джихадистов и оппозиционеров. Кстати, намерение Турции направить на помощь Сараджу боевиков всерьез обеспокоило не только европейцев, но также Тунис и Алжир. Обе страны наотрез отказались предоставлять свою территорию в качестве транспортного коридора для переправки таких боевиков в Ливию.

Первую попытку уговорить алжирцев и тунисцев предпринял Эрдоган еще в декабре. В Тунис он прилетел без всякого официального приглашения со стороны своего тунисского коллеги Каиса Саида. Министр внутренних дел ПНЕ Фатхи Али Башага сначала попытался даже выдать желаемое за действительное и объявил о согласии Туниса. Позднее тунисским дипломатам пришлось делать официальное опровержение. Реакция алжирцев была весьма убедительной. В ответ на просьбу Эрдогана они развернули на границе с Ливией зенитные ракеты, нацелив их в сторону соседней страны.

Вторая попытка была предпринята уже в новом году министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу. Она тоже окончилась неудачей. Расчет, по-видимому, делался на то, что с Алжиром у Турции традиционно существуют тесные деловые и политические связи, а в Тунисе большое влияние имеют все те же «Братья-мусульмане». Тем не менее ничего толкового из попыток Анкары создать нечто вроде протурецкой коалиции не получилось. Турция оказалась в изоляции, что, вероятно, сыграло не последнюю роль в «умиротворении» Эрдогана к моменту его встречи с Путиным в Стамбуле.