Память о Великой Отечественной Войне как нельзя более актуальна сегодня

Фото © Guido Bergmann\www.bundespraesident.de

18 июня федеральный президент Германии Франк-Вальтер Штайнмайер в Германо-Российском музее Берлин-Карлсхорст произнес свою ,как отметила его пресс-служба «центральную речь», посвященную 80-летию немецкого нападения на Советский Союз. Музей Берлин-Карлсхорст представляет собой историческое место ,где 8 мая 1945 года была подписана капитуляция немецкого вермахта.

Президент начал свою речь с воспоминаний советского солдата Бориса Попова, который в первые дни войны попал в плен и сумел выжить, пройдя несколько концлагерей. Как отметил президент , «это история лишь одного солдата. А война, о которой он рассказывает, началась ещё двумя годами ранее с нападения Германии на Польшу – два года, за которые Вторая мировая война повергла значительную часть Европы во мрак разрушения, оккупации и тирании. А то, что последовало за этим и началось 22 июня 1941 года, обернулось разгулом ненависти и насилия, радикализацией войны и превращением её в безумие тотального уничтожения. С первых же дней наступление германских войск было движимо ненавистью: антисемитизмом и антибольшевизмом, расовым безумием в отношении славянских и азиатских народов Советского Союза. Те, кто вёл эту войну, убивали людей всеми мыслимыми способами, проявляя невиданные прежде жестокость и зверства. Те, кто был ответственен за эту войну, пытаясь к тому же обосновать свой националистический бред немецкой культурой и цивилизацией, ссылаясь на Гёте и Шиллера, Баха и Бетховена, опорочили всю цивилизацию в целом, нарушили любые принципы гуманности и права. Война немцев против Советского Союза была варварством убийц. Как бы тяжело нам ни было, мы обязаны помнить об этом! Память об этом инферно, об абсолютной вражде и расчеловечивании других людей – эта память остаётся долгом для нас, немцев, и предупреждением для всего мира».

Как считает президент, «война и её наследие раскололи и нашу память. И этот раскол не преодолён даже сейчас, спустя три десятилетия после падения «железного занавеса. Он лежит бременем на нашем будущем. Наша задача – преодолеть его. Задача, для решения которой нам крайне необходимо прилагать больше усилий, невзирая на границы – ради нашего прошлого, но прежде всего – ради мирного будущего грядущих поколений на нашем континенте». Президент был прав, когда сказал, что прошедшая война «все еще ощутима – как шрам, если провести по нему пальцами». Конечно в этот образ можно сегодня вложить многое: и забытая память о страданиях и гибели миллионов людей, и забытые или ложно трактуемые сегодня обстоятельства, которые привели к войне. Но президент обратил внимание прежде всего на необходимость сохранения памяти об этом событии. По его словам , эта война отбрасывает длинную тень, и эта тень лежит на нас по сей день. Франк-Вальтер Штайнмаер имеет в виду немцев , поскольку он цитирует при этом строчки из письма графа Хельмут Джеймс фон Мольтке, работавшего в августе 1941 года в международно-правовом департаменте Верховного командования вермахта, своей жене и описывавшего в нем зверства, творимые вермахтом и подразделениями СС и СД , на оккупированной территории СССР. «Войну, о которой писал Мольтке, подчеркивает президент, нельзя было измерить никакими человеческими мерками. Но придумали и осуществили её именно люди. Это были немцы. Поэтому она оставила нам в наследство вопрос, который вновь мучает поколение за поколением: Как же это могло случиться? О чём знали наши предки? Что они творили?»

Президент называет своими словами и забвение преступлений нацизма в первые послевоенные годы и тяжелые последствия этого, которые по сути дела были связаны с послевоенным разделом мира на два враждующих лагеря. Он говорит, «но преступления, совершённые немцами в этой войне, лежат бременем на нас, как гнетут они и потомков жертв. До сих пор. Над всеми нами довлеет тот факт, что именно наши отцы, деды, прадеды вели эту войну и были причастны к этим преступлениям. Над нами довлеет то, что слишком многие виновные в тягчайших преступлениях не были привлечены к ответственности. Над нами довлеет то, что мы слишком долго не признавали жертв на оккупированном востоке жертвами. И давайте сегодня не будем забывать: в нас самих, в историях наших собственных семей до сих пор звучит эхо страданий, ужасов той войны и её последствий: изгнания, разделения, оккупации. Среди нас живут старики, которые детьми застали войну. Их отцы воевали тогда. Их матери хлебнули горя, в том числе от наступавшей Красной Армии. Многие отцы, как говорили ещё несколько лет назад, «остались в России». Они погибли, пропали без вести или умерли в плену. На жизненных путях этого выросшего без отцов поколения тоже лежит тень той войны.»

Поэтому важен призыв, с которым президент Германии обратился ко всем гражданам и Германии, и Европы. Он сказал, «У меня есть просьба: давайте в этот день, когда мы вспоминаем миллионы и миллионы погибших, осознаем, сколь великую цену имеет примирение, проросшее из могильных холмов. Дар примирения накладывает на Германию великую ответственность. Мы хотим и должны делать всё для защиты международного права и территориальной целостности на нашем континенте, для укрепления мира с государствами бывшего Советского Союза и между ними».

Что же нам делать, чтобы не повторить прошлого? Президент вновь возвращается к воспоминаниям бывшего советского солдата Попова. Тот указывал в одной из опубликованных сегодня бесед, «не пора ли человечеству принципиально отказаться от войны и перейти к отношениям взаимного уважения, в которых все даже самые сложные вопросы разрешаются мирным путем?»

И Франк-Вальтер Штайнмайер отмечает: « Дамы и господа, этот вопрос Борис Попов задал нам. Европа в своё время уже была ближе, чем сейчас, к ответу на этот вопрос. Десятки лет назад, несмотря на напряжённость и конфронтацию между блоками, по обе стороны «железного занавеса» царил иной дух. Я имею в виду дух Хельсинки. В разгар угрозы обоюдного ядерного уничтожения начался процесс, помогший предотвратить новую войну благодаря признанию общих принципов и сотрудничеству. Этот путь, приведший к подписанию Хельсинкского заключительного акта, был начат ещё полвека назад. Он не был ни простым, ни прямым. Но это был путь, уводящий прочь от логики эскалации и угрозы обоюдного уничтожения. А намного больше, чем тернистые пути, меня страшат топтание на месте и отчуждение. Меня очень беспокоит то, что полная страданий история, о которой мы сегодня вспоминаем, сама всё больше и больше становится источником отчуждения. Если наш взгляд назад будет ограничен единственной, национальной точкой зрения, если обмен мнениями о разных аспектах памяти угаснет либо будет отвергнут, то работа над написанием истории станет инструментом новых конфликтов, предметом новой вражды. Я убеждён: история не должна становиться оружием.»

На этом можно было бы поставить точку, поскольку призыв германского президента как нельзя своевременен и он адресован не только Германии и Европе, он адресован и России и Украине и Соединенным Штатам. Поэтому он актуален и его нельзя обойти молчанием.