Данила Моисеев
Жители страны бегут в другие части Африки, чтобы иметь возможность нормально питаться и жить в безопасности. Фото Reuters
Число беженцев из охваченного вооруженным конфликтом армии и спецназа Судана достигло 1 млн человек, по данным ООН. Еще 3,4 млн человек стали внутренне перемещенными лицами. Разногласия между силовыми структурами переросли в войну, которая рискует превратиться в полномасштабную гражданскую. Столица Хартум серьезно пострадала, а население погибает не только от боевых действий, но и от нехватки гуманитарной и медицинской помощи. При этом суданские официальные лица заявляют, что пока конца конфликта не видно, и для его завершения противодействующим силам все равно придется сесть за стол переговоров.
Заместитель председателя Переходного суверенного совета Малик Агар, выступая перед журналистами, заявил, что армии и спецназу скорее всего придется договариваться о компромиссах, и одним из них могло бы стать создание временного правительства, которое устроило бы обе стороны. Но пока к подобной цели и уж тем более возвращению всех силовых структур под единое командование ждать не приходится: боевые действия не утихают, а прежние перемирия постоянно нарушались.
По данным организации Save the children («Спасем детей») уже сейчас порядка 8 млн детей в Судане сталкиваются с недоеданием. К сентябрю это число может достичь 9,5 млн несовершеннолетних. Всего же проблемы с питанием испытывают 20,3 млн человек, притом что население страны до конфликта составляло 49,1 млн. Бежать при этом в восточноафриканской стране почти некуда: Судан сам недавно принимал беженцев из соседней Эфиопии, где только сейчас «заморозилась» гражданская война между федеральными войсками и штатом Тыграй. Также в Эфиопии повстанцы сражаются с войсками Аддис-Абебы в штате Амхара, где наносятся авиаудары: жертвами одного из них стали 22 человека.
В итоге суданцы бегут преимущественно в Египет, на который тоже ложится большая нагрузка. Не случайно саммит по примирению проводился в середине июля именно в Каире. Впрочем, некоторые беженцы стараются добраться хотя бы до Чада или Южного Судана, притом что последний тоже еще совсем недавно страдал от этнического конфликта между динка и нуэр.
Проблема заключается и в том, что гуманитарная помощь до остро нуждающейся в ней страны не доходит, поскольку есть обоснованные опасения, что она будет разграблена. В целом такие бытовые преступления, как погромы магазинов и изнасилования, участились. О них стали докладывать на 50% чаще, указывают в ООН.
При этом противостояние армии и спецназа происходит непосредственно в городах, в том числе в Хартуме и в провинциях Дарфура. Именно туда гуманитарные миссии добраться зачастую не могут, равно как привезти не только еду, но и необходимые медикаменты, в том числе инсулин. Другой проблемой являются постоянные отключения электричества.
Число погибших в ходе конфликта могло достичь уже 5 тыс. человек. Армия Судана, хотя и располагает военной авиацией, в открытом бою зачастую проигрывает спецназовцам, имеющим больше боевого опыта (см. «НГ» от 16.04.23).
При этом Судан не обладает первоочередной стратегической важностью, как, например, Мали или Нигер, традиционно находившиеся в сфере влияния Франции. Хотя США и Саудовская Аравия пытались выступить посредниками в конфликте, после нарушения нескольких перемирий происходящее в Судане стало интересовать меньше как западных чиновников, так и СМИ. В то время как переворот в Нигере приковал к себе всеобщее внимание, несмотря на то что там жертв происходящего политического процесса практически нет. В Нигере уже готовятся к потенциальной интервенции и набирают добровольцев в армию.
Заместитель директора Института Африки РАН Леонид Фитуни считает, что в Судане Западу трудно сделать ставку на какую-либо из сил, в том числе потому, что военизированные формирования зачастую могут принимать решения субъективно и не гарантировать политических дивидендов впоследствии.
«Впрочем, то же самое касается и России, хотя имидж страны в регионе стал более выигрышным. В целом же геополитических игроков больше беспокоят районы проливов в Красном море из-за их связи с Ближним Востоком», – подчеркивает эксперт.
