Игорь Субботин
Вице-президент Ирана Мохаммад Мохбер, принявший на себя полномочия главы исполнительной власти, сообщил о создании шести специальных правительственных комитетов для управления страной. Фото Reuters
Верховный лидер Ирана великий аятолла Али Хаменеи объявил в стране пятидневный траур в связи с гибелью в авиакатастрофе президента Эбрахима Раиси и его подчиненных. В соответствии с Конституцией, полномочия главы исполнительной власти принял на себя вице-президент Исламской Республики Мохаммад Мохбер – до тех пор, пока не изберут нового президента. На их организацию отведено 50 дней. Некоторые аналитические центры на Западе были склонны считать Раиси пророссийской фигурой. Но опрошенные «НГ» эксперты отмечают: его гибель вряд ли станет фактором смены курса.
Президент России Владимир Путин провел телефонный разговор с Мохаммадом Мохбером, выразив высшему руководству и всему народу Ирана самые глубокие соболезнования в связи с крушением в Восточном Азербайджане. Российский лидер подчеркнул, что знал покойного политика, который был избран в 2021 году, «как надежного партнера, внесшего неоценимый личный вклад в развитие дружественных отношений между Россией и Ираном».
На борту вертолета Bell-214, операция по поиску которого завершилась на следующий день после неожиданного крушения, находились министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир Абдоллахиян, губернатор провинции Восточный Азербайджан Малек Рахмати и пятничный имам города Тебриз Мохаммад Али Але Хашем.
Гибель правительственной команды потребовала немедленных мер. 20 мая Мохбер сообщил о создании шести специальных правительственных комитетов для управления страной. Отдельно было объявлено о назначении на пост министра иностранных дел заместителя Абдоллахияна – Али Багери Кани, дипломата, некогда возглавлявшего иранскую делегацию на ядерных переговорах и курировавшего процесс опосредованных переговоров с американцами.
Тот уровень напряженности и нервозности, который возник в Иране на фоне авиакатастрофы, заставил его экзистенциального противника экстренно дистанцироваться от инцидента.
В разговоре с агентством Reuters неназванный чиновник израильского правительства заметил, что его страна не имеет никакого отношения к падению вертолета Раиси в Восточном Азербайджане. Иран и еврейское государство находятся в состоянии прямой конфронтации.
Тем не менее бывший министр иностранных дел Ирана Мохаммад Джавад Зариф поспешил указать на возможную причину, которая привела к крушению. Отставной дипломат, в прошлом считавшийся прозападной фигурой, заявил, что ответственность за случившееся несут США, наложившие строгие санкции на поставку авиационной техники в Исламскую Республику и создавшие препятствия для соблюдения безопасности полетов.
Раиси и его подчиненные в этот день передвигались на вертолете Bell-214 – довольно старой машине американского производства, которая вышла на конвейер в середине 1970-х и досталась нынешнему руководству страны еще от шахского режима. Вероятно, контрабандная поставка некоторых деталей, которой, как предполагается, промышляли иранские специалисты, не смогла закрыть всех технических потребностей Bell-214.
В течение последних нескольких лет западные издания характеризовали Раиси не иначе как потенциального преемника на пост верховного лидера страны в случае, если Хаменеи закончит свою жизнь. Особый аспект в таких предположениях создавал якобы пророссийский имидж Раиси, сформировавшийся, вероятно, под западным давлением.
|
|
Все тела погибших в авиакатастрофе были найдены и эвакуированы. Фото Reuters |
В ACW подчеркивают: в эпоху Раиси внешнеполитические решения Ирана нередко создавали впечатление, «что страна подчиняется импульсам России».
Конкурентом Раиси в борьбе за власть было принято считать сына верховного лидера – Моджтабу Хаменеи, который очень близок к силовым структурам. Аналитики называют его главным бенефициаром всей ситуации вокруг авиакатастрофы.
Раиси был абсолютным критиком сближения с США. На Западе ему инкриминировали то, что после окончания ирано-иракской войны в 1988 году он был назначен одним из представителей «комиссии смерти», которая, как считается, занималась чистками среди оппозиции. Правозащитники считают, что свыше 5 тыс. заключенных были убиты под надзором этого органа.
Что касается иранского дипломатического корпуса, то в последние годы он и без того находился в слабом положении. Так, на фоне процесса оттепели между Тегераном и аравийскими столицами существенно возросла роль Высшего совета национальной безопасности Ирана, что было воспринято дипломатами как попытка дублировать их полномочия. Критики сетовали на то, что покойного Абдоллахияна пытались вытеснить из наиболее важных встреч и переговоров.
«Президент в системе органов иранской власти – фигура слабая, – заявила «НГ» доцент Ноттингемского университета в Малайзии Юлия Рокнифард. – Если на это смотреть институционально, то он мало на что влияет. Может быть, конечно, он и имеет возможность на что-то влиять, но за счет каких-то закулисных механизмов».
Комментируя версию о том, что Раиси мог рассматриваться высшим руководством как преемник на пост верховного лидера, собеседница «НГ» отметила, что перечень потенциальных кандидатур покойным не ограничивался. В связи с этим, по ее словам, сложно определить то место, какое в вопросе потенциального транзита мог бы занять Раиси.
В разговоре с «НГ» эксперт по международным отношениям Владимир Фролов заявил, что один из ключевых оппонентов Ирана – США – пока не прогнозирует смены курса в Исламской Республике. «Осложняется процесс передачи власти от Хаменеи, который серьезно болен, – отметил аналитик. – Раиси готовили на его место давно и целенаправленно». Фролов выразил сомнение в том, что передача власти Моджтабе Хаменеи устроила бы все группы влияния.
По словам собеседника «НГ», главная конфигурация с доминированием Корпуса стражей исламской революции в политической жизни пока не меняется. «Вопрос заключается в том, спровоцирует ли это новую волну массовых выступлений против режима. Пока не видно достойного повода», – заметил Фролов.
По его словам, сейчас у американцев нет серьезных возможностей влиять на что-либо в Иране. Такие инструменты воздействия могли бы возникнуть только при сохранении ядерной сделки, но она развалилась и вряд ли ее можно восстановить, отметил собеседник «НГ».
Кроме того, Фролов обратил внимание на то, что Ирану сейчас даже не нужна смена своего ядерного статуса, потому что ситуация «порогового государства» для него удобнее, комфортнее и стратегически эффективнее.
В то же время американская сторона по-прежнему будет сквозь пальцы смотреть на расширение экспорта иранской нефти. «Не вижу для американцев сейчас никаких поводов и смысла идти на обострение с Ираном», – резюмировал Фролов.
