Александр Шумов
Он был настоящим художником революции...
Иван Пуни. Наган кал. 45. 1917/1918. Работа из Архива Ивана Пуни (Цюрих).
Фото предоставлено Музеем Тэнгли
Плакаты с четкой надписью по-русски "Бани" могут сильно удивить гостя швейцарского города Базеля. Подобное начинание означает не начало некоей новой страницы в помывочной истории города, а прежде всего приглашение посетить выставку Ивана Пуни в музее Жана Тэнгли (картина "Бани" - один из ее хитов, помещенный даже на обложку каталога). Музей, не так давно открытая достопримечательность города на Рейне, пользуется устойчивым интересом публики.
Базель находится в традиционно бойком месте на границе с Францией и Германией. И примечательно уже само монументальное музейное здание, отстроенное по проекту архитектурной знаменитости Марио Ботта. С приходом нового директора Гида Маньягуаньо, известного специалиста по дадаизму, начался довольно интенсивный период в выставочной жизни музея. Причин для устройства ретроспективы русского автора в мемориальном музее швейцарского художника, жившего в Париже, нашлось несколько.
Во-первых, очевидно русское влияние на стиль Тэнгли. Особенно в ранних его работах, называющихся просто и неприхотливо - Мета Малевич, Мета Кандинский┘ Они представляют собой трехмерные объекты с механическими роторами, поворачивающими геометрические элементы вокруг своей оси. В соответствии с движением каждый раз рождается новая пространственная композиция. Жан Тэнгли охотно рассказывал (в том числе и автору этих строк) о русских художниках - эмигрантах, провоцировавших его на поиски собственного стиля, напрямую идущие от авангардистских экспериментов начала двадцатого века. Называлось, в частности, имя Юрия Анненкова, встреченного Тэнгли на одном из вернисажей в Париже. Анненков, автор известных мемуаров, был свидетелем и участником, от первого лица рассказавшим о событиях в России. Анненков был также близким приятелем Пуни.
Во-вторых, в Швейцарии находится несколько знатных коллекций русского и советского искусства. Нынешняя выставка объединяет две из них - архив Ивана Пуни из Цюриха и собрание фотографий Руфи и Петера Герцогов из Базеля. Представлены около четырехсот документальных фотографий времен Октябрьской революции и живопись, графика, абстрактные рельефы Ивана Пуни. В целом получился довольно любопытный сплав истории и искусства. Иван, сын виолончелиста, внук известного итальянского композитора Цезаря Пуни, принимал в свое время участие в самых скандальных художественных объединениях. Он был организатором и, как принято сейчас выражаться, спонсором экспозиции "Ноль-Десять" в Петербурге, на которой впервые представлялся супрематизм. Преподаватель Художественной школы в Витебске, основанной Шагалом, он в 1920 году окончательно перебирается на Запад. Через Берлин, где демонстрирует свои работы в галереях Ван Димена и "Штурм", Пуни переправляется в Париж.
В 1946 году Иван Пуни принимает французское подданство. Вероятно, самой значительной удачей в биографии художника было его знакомство с торговцем египетским тонкорунным хлопком, австрийцем со швейцарским паспортом Херманом Бернингером в 1952 году. Коммерсанта удивили и заинтересовали необычные произведения мастера. В результате общения вначале с Пуни, а затем с его вдовой Ксенией Богуславской появляется монографическое собрание, послужившее основой нескольких персональных выставок Пуни и представлявшееся на самых важных выставках русского авангарда, таких как "Великая утопия". Энтузиазм Бернингера не может не вызывать восхищения. Этот человек с искрящимися глазами с большим воодушевлением может часами рассказывать об увлечении, ставшем для него смыслом и наполнением жизни. По сути, именно господин Бернингер сделал Пуни таким, каким мы его знаем сейчас. И возможно, уже не важно, был ли Пуни столь уважаем и почитаем при жизни. В наши дни это один из бесспорных классиков модернизма, стоящий рядом со своими современниками и прославившийся эпохальными эстетическими открытиями.
Базель-Москва
