Артема Чернова
Уиткин убежден, что фотографирование безобразных вещей делает их прекрасными.
Фото предоставлено Галереей Гари Тацинцяна
28.11–20.01. Выставка Джоэла Питера Уиткина. Галерея Гари Тацинцяна.
═
«Ни в одной картине не может быть больше жестокости, чем в самой жизни», – отвечал Роджер Бэкон на обвинения в присутствии жестокости на его картинах. Что-то в этом роде может сказать о своих работах и нынешний гость столицы.
Второй раз за этот год в Москве будет представлен шокирующий мир Джоэла Питера Уиткина, фотографа, чьи работы не спутаешь ни с чем. Весной 25 листов этого автора уже экспонировались в стенах МДФ, став гвоздем фестиваля «Мода и стиль в фотографии». Однако сенсации не случилось. Отбор происходил без участия автора, зато с учетом пожелания руководства «излишне не травмировать публику»┘ Люди, знакомые с его творчеством в более полном объеме, называли эту выставку «гламурненьким» Уиткиным. Подумаешь, всего одна отрезанная грудь на блюде с засохшими гранатами. Вот и весь эпатаж. Мы-то знаем, что настоящий Уиткин – это ого-го, это нечто пострашнее┘
«Он очень милый дядечка, до начала выставки давал мастер-класс. Добрый и скромный. Показывал замечательные фотографии. На одной была запечатлена ступня со вбитыми в нее гвоздями. Рассказывал, что когда он вколачивал в нее гвозди, он испытал религиозный шок. А в целом сильный фотограф, компьютером не пользуется, все эффекты сам!» – щебечет в интернет-форуме юная особа, невинное дитя цифрового века, под впечатлением от встречи с мастером.
Теперь спустя всего полгода нам, похоже, наконец покажут Уиткина настоящего. Целью открывающейся в Галерее Тацинцяна ретроспективы будет представить ключевые работы знаменитого автора с начала 1980-х годов до наших дней. Умственно отсталые, карлики, горбуны, транссексуалы на промежуточной стадии перевоплощения, животные и люди с недостающими либо дополнительными частями тела, живые или мертвые – короче, весь спектр типичных моделей Уиткина займет места на стенах галереи без оглядки на цензурные и вкусовые ограничения.
Среди сорока двух отобранных листов будут помимо достаточно хорошо известных знатокам черно-белых фотографий его редкие цветные работы, коллажи и даже карандашные рисунки. Сам автор уже прибыл в Москву, раздает интервью и готовится провести мастер-класс в помещении галереи в ближайшее воскресенье. По отзывам, в жизни это приятнейший и очень позитивный человек.
«Все-таки, между нами говоря, он, конечно, псих. Здоровый человек такое не снимет», – понизив голос, с заметным облегчением констатируют многие из столкнувшихся с его работами впервые. Отстраниться и объяснить все безумием – самая простая и, наверное, естественная реакция на эстетские натюрморты (буквально – мертвую натуру) Уиткина. Однако некоторые люди завещали этому «психу» свои тела для фотосъемки после собственной смерти. Чтобы на фотоэмульсии превратиться в еще один фантасмагорический и прекрасный образ, отсылающий воображение к Босху и Гойе, к Бодлеру и Рембо.
Мы все боимся смотреть на смерть, мертвую плоть. А также на калек, уродов и просто странных людей. И, однако, когда никто не видит, мы не прочь щекотнуть нервы чем-то таким┘ «Как-то недалеко от дома кошку машина переехала, так я все ходила и смотрела, пока ее дворники не убрали», – простодушно признается в сетевой дискуссии об Уиткине девушка из города Дедовска.
Уиткин, если не отводить взгляд после первого шока, нервы вовсе не щекочет. Его образы полны покоя и величия, иногда даже с долей мягкого юмора. «Я верю в этот парадокс: фотографирование безобразных вещей делает их прекрасными», – говорит он о своей работе «Пир глупцов», созданной среди неопознанных тел в мексиканском судебном морге. А как еще подтолкнуть своего зрителя поискать ответы на вопросы: там ли проходит грань между жизнью и смертью, красотой и уродством, нормой и патологией, где проводит ее обыденное сознание?
Что-то это напоминает? Ах, вот оно: «Триумф цветка наступает, когда он уже срезан, настоящая его жизнь неотрывна от смерти. То же и с человеческим телом. Пока оно живет, ему не дано явить себя во всем великолепии своего восхитительного устройства. Я помогаю телу┘ Я делаю красивыми тех, кто безобразен». Это строка из дневника вымышленного героя – Джека-Потрошителя из повести Бориса Акунина «Декоратор». Что-то в этом есть, не правда ли?
