Станислав Сафонов По проблеме трофейных ценностей высказались все без исключения СМИ. Поводом для словоизъявления послужила история с графикой, вывезенной Виктором Балдиным из Германии в 1945 году. О ней писали все СМИ до середины года, а затем замолчали, как будто, по выражению В.Маяковского, в рот долларов набрали... Интерес к проблеме вспыхнул опять по случаю появления на международном антик-рынке полотна П.Рубенса "Тарквиний и Лукреция".
Предмет торга - картина с популярным в прошлом сюжетом из древнеримской истории "Обесчещенная Лукреция". Полотно площадью шесть кв. м написано П.Рубенсом между 1609 и 1612 гг., работа подписная (подпись была обнаружена во время реставрации). Атрибуция картины подтверждена специалистами ГЭ и немецкими из галереи Потсдама. К моменту реставрации полотно было сложено несколько раз, и на сгибах видна осыпь красочного слоя. Качество реставрации неизвестно.
Провенанс картины. До 1942 г. находилась в собрании дворца Сан-Суси в Потсдаме. В списке вывезенных в СССР ценностей не значится. В 1945 г. оказалась в доме любовницы министра пропаганды Геббельса. В 1945 г. дом занимает советский комендант г. Бранденбург, а позже, после окончания его службы, как это было тогда принято, картина вместе с обстановкой была вывезена в Россию. Для удобства перевозки полотно было сложено в несколько раз и в таком виде пролежало до наших дней. Дочь офицера продала картину за 800 долларов. Сейчас картина находится в собственности предпринимателя и коллекционера икон Владимира Логвиненко и до решения вопроса о статусе картины помещена в хранилище РОСИЗО.
Оценка картины. Называлось несколько сумм: 95/80 млн. долларов, 80 млн. евро. По мнению специалистов, сумма завышена, так как сейчас на антик-рынке нет ажиотажного спроса на Рубенса. Картина была предложена немецким музеям за 30 млн. долларов, по другим источникам, за четверть суммы оценки. Платить за нее немецкая сторона отказывается.
Эту сцену с изнасилованием можно отнести к странным военным трофеям 1945 года. Удивительно, но тогда в каждом вещмешке-"сидоре" солдат и офицеров, возвращавшихся из Германии, находилось место для эротических открыток, журналов, альбомов с обнаженкой, фигурок-голышек и т.п. Похоже, уже тогда проявился дефицит секса в Советской России.
Вернемся к урокам полемики вокруг "коллекции" Балдина. Высветились четыре разные позиции, четыре подхода к проблеме.
Позиция первых, назовем их патриотами, ясна и понятна. Они помнят или слышали от родителей о той страшной войне: виселицы почти в каждом селе или деревне, рвы, забитые трупами, у каждого города и "от Москвы до Бреста нет такого места, где бы не было руин и пепелищ". Их позиция обозначена подписью под фотографией С.Раскина 1943 года.: "Мы этого никогда не забудем"!
Позиция вторых, поборников общечеловеческих ценностей, или, как они себя еще именуют, "западников", более сложная и трудная. Им надо помочь немецкой стороне и убедить электорат, что "по общемировым правилам трофейные ценности подлежат безоговорочному возврату" Германии (как писала одна из московских газет 1 апреля нынешнего года). Они замысловато уравнивают в перенесенных бедствиях войны нашу и немецкую стороны, а также урон, нанесенный нашим и немецким культурным ценностям.
Вот что пишут две дамы из комсомольской газеты после встречи со второй женой В.Балдина: "После победы антикварные пастушки и полотна великих мастеров буквально заполнили московские комиссионки. Друг Балдина продал четыре рисунка из бременской серии в Пушкинский музей, получил сорок тысяч рублей и отметил удачную сделку на радостях в "Праге". Откуда такая курьезная информация? Юлия Федоровна Балдина тогда находилась в местах, удаленных от Москвы. Вероятно, комсомольские дамы и не знают, что в 1945 г. в Москве было всего четыре комиссионки, где принимали антиквариат, и они физически не могли быть "буквально заполнены полотнами великих мастеров". В остальных "магазинах случайных вещей" торговали "трофеями" в ассортименте нынешних вьетнамских и китайских рынков, и антиквариат мог попасть на их полки только по невежеству товароведов. Ресторан "Прага" открылся десять лет спустя после Победы - в 1955 г., а ГМИИ до 1956 года работал с перерывами на "сталинские" и "дрезденские" выставки.
Другая "комсомольская" дама, проведя собственную инвентаризацию наших и немецких потерь, делает вывод: "Тем не менее культурных потерь глобального значения вроде "Сикстинской мадонны" мы не понесли".
Если даже отвлечься от подсчитанных людских материальных потерь, немцы должны нам еще за выжженную землю. Оккупанты выбили и выжгли историко-культурный слой на западе России "до материка", как говорят археологи. Теперь там остались города без прошлого. У них от прошлого остались старые названия и книжная история без вещественной среды. Иначе и быть не могло. Из 1418 дней войны на нашей территории она бушевала 1000 дней, а по немецкой прошла за 100 дней. Современный немецкий историк пишет, что Германия не заплатила десятой доли за то, что творилось на оккупированных территориях.
Позиция немецкой стороны: "Отдать, и никаких гвоздей!" Нам разъясняют: "На территории ФРГ нет культурных ценностей России". Это правда с примесью лукавства. Немцы знают, куда уехали и уплыли наши и немецкие культурные ценности после войны, но то ли из чувства атлантической солидарности, то ли по другим причинам стесняются потребовать их возврата. Американцы тоже не спешат следовать "общемировым правилам". Зато теперь с ослабленной России можно требовать всего, что душа пожелает.
В 1945 году Германия была разделена на четыре оккупационные зоны. В советскую зону попала третья часть Германии, остальная была оккупирована западными союзниками. Начался вывоз из Германии материальных и культурных ценностей в порядке репараций, изъятий, конфискаций, а также личных инициатив. Наших солдат интересовали исключительно "товары повседневного спроса": велосипеды, радиоприемники, фотоаппараты... Предприимчивых и смышленых американцев волновали "вечные ценности". За океан уплыла большая часть этих вечных ценностей. Достаточно перелистать наши газеты с 1947 по 1950 г.
Позиция чиновников Минкульта: "Отдать все, но при соблюдении видимости - все по закону". Чтобы облегчить передачу "балдинской коллекции" немецкой стороне, чудака В.Балдина назначили мародером - он-де незаконно вывез коллекцию из Германии (лучше бы оставил листы солдатам на самокрутки или для другого применения бумаги, а не отдавал за них свой паек и хромовые офицерские сапоги).
Чиновники горячо приветствуют любые скромные подношения немецкой стороны, символизирующие, имитирующие или симулирующие встречный процесс возврата ценностей. В прошлом году чиновники Минкульта в каждом выступлении "полоскали" комодик и панно из царскосельского дворца, переданные нам немцами. В этом восторгались копией Янтарной комнаты, оплаченной немецкой стороной, настала очередь радоваться строительству копии церкви Успения в Волотовом Поле под Новгородом. А в августе, несмотря на насмешки СМИ, министр культуры восхищался второсортной графикой, поступившей из Германии.
Пятое действующее лицо, электорат, пока безмолвствует. Русский вопрос: "Что делать?" Ответ: "Ничего не делать и подождать". В середине 1950-х гг. американские специалисты исследовали вопрос, что делать, чтобы иссякла ненависть армян к туркам за резню 1915-1916 гг. Вывод ученых - это произойдет, когда умрет последний свидетель резни. Историческая практика показала, что этого срока недостаточно. Должны умереть те, кто слышал из первых уст о тех страшных событиях. У нас, кажется, это случится к 2020 году. К этому времени придет к власти другое поколение, и оно решит, как поступить с трофейными ценностями 1945 года.
