Мидыхат Вильданов В Послании президента России Владимира Путина Федеральному собранию РФ была высказана озабоченность состоянием дел в области контроля над вооружениями. США предложено приступить к взаимным консультациям по замене Договора о сокращении и ограничении стратегических наступательных вооружений (Договор СНВ-1) новым соглашением. В этой связи полагаем необходимым высказать ряд выводов из анализа хода выполнения основных положений Договора СНВ-1 с учетом значительного опыта работы по его реализации в части, касающейся мобильных ракетных комплексов, и участия в международно-договорной деятельности.
КАК НА ЛАДОНИ
Результаты анализа выполнения Договора СНВ показывают, что его основные положения, применительно к мобильным ракетным комплексам, носят для стратегических ядерных сил ВС РФ односторонний, ущербный характер и не в полной мере соответствуют интересам национальной безопасности России. Учитывая, что данный вид стратегических наступательных вооружений имеется только у нас, целесообразно остановиться на этом более подробно.
Военно-политическое руководство США уделяет особое внимание полному и пунктуальному выполнению всего комплекса контрольно-инспекционных процедур Договора СНВ в отношении мобильных ракетных комплексов. Не приходится сомневаться, что связано это с совершенствованием средств борьбы с мобильными целями. Так, в ядерной стратегии США определено: «Министерство обороны будет реализовывать системный подход, обеспечивающий поражение важнейших стационарных и мобильных целей на различных дистанциях, в любых погодных условиях и географических районах, включая районы, закрытые для американских войск┘ Одной из серьезных проблем в настоящее время является необходимость определения точного местоположения мобильных целей. Планируется усовершенствование группировки спутников, которые создадут новые возможности по оперативному и точному обнаружению и сопровождению мобильных целей от момента их развертывания из пунктов базирования до возвращения в эти пункты».
Не случайно ведутся испытания системы DCGS (Distributed Common Ground System), обеспечивающей cбор информации о местонахождении мобильных объектов и передачу команд на их поражение непосредственно ударным средствам. Кроме того, в интересах применения высокоточного оружия большой дальности для поражения важнейших мобильных целей реализуется концепция «Ричбэк». При этом отмечается, что основными проблемами являются: формирование базы данных об идеологии рассредоточения и последующих маневрах мобильных стратегических целей; повышение оперативности и точности расчетов, передачи и ввода целеуказаний в систему управления носителей средств поражения; гарантированное уничтожение движущихся целей в широком диапазоне дальностей и скоростей в реальном масштабе времени.
Можно с большой вероятностью предполагать, что значительный и явно завышенный объем контрольно-инспекционной деятельности американских инспекторов по контролю над мобильными грунтовыми и железнодорожными ракетными комплексами СЯС ВС РФ позволил военному руководству США за 15 лет действия Договора СНВ в определенной степени вскрыть основы боевого применения, систему подготовки и проведения стратегических учений, структуру, состав и параметры позиционных районов, принципы боевого патрулирования ракетных полков с автономными пусковыми установками. Этому способствует и недостаточно гибкая позиция органов военного управления ВС РФ, в части, касающейся разработки и представления уведомлений американской стороне о составе и содержании мероприятий, проводимых в группировке мобильных ракетных комплексов. Кроме того, американскими экспертами по Договору СНВ проведено 437 инспекций различного вида, более половины из них в позиционных районах ракетных дивизий ПГРК «Тополь».
Российская сторона, строго выполняя требования п. 2-4 ст. VII Договора СНВ и Протоколов о переоборудовании или ликвидации, осуществляет ликвидацию уникальных мобильных ракетных комплексов, не имеющих аналогов в мире, которые американцы к моменту заключения Договора СНВ не смогло создать. В результате пунктуального выполнения данного Договора в стратегических ядерных силах ВС РФ за период с 2003 по 2006 год ликвидированы три ракетные дивизии БЖРК, имевшие 36 МБР с 10 боевыми блоками индивидуального наведения каждая. Процедуры ликвидации проводились при обязательном присутствии американских инспекторов, которые выражали неподдельное удовлетворение. Это вполне понятно, поскольку БЖРК давно являлся объектом особой озабоченности военно-политического руководства США. Главное достоинство этого ракетного комплекса заключалось в его исключительных маневренных возможностях, живучести и способности в кратчайшие сроки выйти из пунктов постоянной дислокации и оперативно рассредоточиться по территории России. Кроме того, американцам так и не удалось решить задачу полной идентификации БЖРК в ходе боевого патрулирования с применением самых совершенных средств космической разведки. Это объясняется тем, что БЖРК почти не имеет демаскирующих признаков и на марше не отличается от обычного подвижного состава.
Продолжается также затратный вывод из боевого состава и уничтожение подвижного грунтового ракетного комплекса «Тополь» и всей его дорогостоящей инфраструктуры, имеются серьезные проблемы передачи высвобождаемых специальных объектов инфраструктуры. Кроме того, в соответствии с требованиями Договора СНВ предусматривается даже подрыв фундаментов сооружений с последующим контролем со стороны американских инспекторов.
По сообщениям официальных источников, основными причинами ликвидации мобильных ракетных комплексов являются истечение сроков эксплуатации МБР, отсутствие у государства финансовых и материальных средств на проведение работ по продлению их эксплуатационного ресурса, развал и нахождение предприятий кооперации промышленности в странах СНГ и т.д. Тем не менее следует признать, что исчерпывающих мер по сохранению группировки БЖРК принято не было, а проблема продления сроков эксплуатации нескольких десятков МБР типа РТ-23УТТХ свыше 15 лет была вполне разрешима. Потребные средства для воспроизводства необходимого количества МБР можно было изыскать.
Негативную роль сыграла и явно ошибочная позиция, что благоприятным условием для развития стратегических ядерных сил является совпадение процесса сокращения СНВ с окончанием сроков эксплуатации отдельных видов стратегических наступательных вооружений. Это было задано в качестве исходных данных и нашло свое отражение в соответствующих планах и программах. В результате такого совпадения в перспективе спланированы к ликвидации еще несколько ракетных дивизий ПГРК «Тополь».
В это же время военно-промышленный комплекс США осуществляет программу замены всех трех твердотопливных двигателей ракет «Минитмен-III» (PRP – Propulsion Replacement Program), рассчитанную до 2008 года. Фактически создается новая ракета.
Здесь вполне резонным является следующий вопрос. Почему ракетные ступени МБР «МХ», заявленной как мобильная ракета, и шахтные пусковые установки на авиабазе Уоррен, в нарушение требований Договора СНВ, до сих пор не ликвидированы? В результате военно-политическое руководство США имеет реальную возможность восстановить боевую готовность ракетной системы «МХ» с количеством ядерных боезарядов до 500 единиц.
ЖЕСТКИЙ КОНТРОЛЬ ПЕНТАГОНА
Анализ хода реализации Договора СНВ в стратегических ядерных силах РФ свидетельствует, что большинство его положений, а также контрольно-инспекционный механизм в части, касающейся мобильных ракетных комплексов, требуют внесения поправок или прекращения выполнения в одностороннем порядке. Это подтверждается следующими выводами.
Так, в п. 1 ст. VI Договора СНВ определено, что район развертывания мобильных ракетных комплексов не должен по своим размерам превышать 125 000 квадратных километров.
Поскольку границы этого района американской стороне известны, то группировка космических аппаратов оптикоэлектронной и радиолокационной разведки США имеет возможность в мирное и военное время постоянно контролировать все перемещения ПГРК «Тополь», а в перспективе и «Тополь-М», имеющих много демаскирующих признаков. Знание основных параметров района развертывания позволяет органам военного управления США заблаговременно спланировать нанесение ударов (в том числе по площади) с применением ядерных и неядерных средств поражения. Кроме того, при таких ограничениях не представляется возможным в полном объеме реализовать тактико-технические характеристики ПГРК «Тополь-М», который способен осуществлять боевое патрулирование в позиционном районе, площадь которого превышает указанную в данной статье. Сдерживается решение оперативных задач по расширению района боевого патрулирования, что снижает маневренные возможности и показатели живучести ракетного комплекса данного типа.
В п.10 этой же статьи установлено, что передислокация развернутых грунтовых мобильных пусковых установок МБР и связанных с ними ракет завершается в 25-дневный срок. Не более 15% общего количества развернутых грунтовых мобильных пусковых установок МБР и связанных с ними ракет могут находиться вне ограниченных районов в целях передислокации. Тем самым навязаны ограничения, которые не могут не учитываться органами военного управления при планировании и проведении мероприятий оперативной и боевой подготовки, связанных с передислокацией и другими перемещениями ракетных комплексов. Следует отметить, что выполнение этих условий, как правило, не соответствует планам командования, здравому смыслу и требованиям ядерной и пожаро-взрывобезопасности ракетно-ядерного оружия, отрицательно сказывается на боевой готовности и боевом применении ПГРК «Тополь».
Вызывает недоумение необходимость выполнения п. 3 ст. IX: «Каждая Сторона обязуется не применять меры маскировки, затрудняющие осуществление контроля национальным техническим средствам контроля на испытательных полигонах┘ в том числе меры, приводящие к сокрытию МБР, БРПЛ, мобильных пусковых установок или взаимосвязи между МБР или БРПЛ и их пусковыми установками при проведении испытаний. Такая «прозрачность», которой часто восхищаются независимые эксперты, обеспечивает сбор национальными техническими средствами США информации об охраняемых характеристиках при подготовке и проведении испытательных и учебно-боевых пусков МБР ракетных комплексов «Тополь» и «Тополь-М», в том числе с разделяющимися головными частями, при отработке перспективных средств преодоления ПРО США, мероприятий по унификации МБР «Тополь-М» и БРПЛ «Булава-30» и др.
Кроме того, интенсивную разведывательную деятельность в период проведения пусков МБР ведут станции слежения США, расположенные вдоль трасс полета ракет и их головных частей до полигона «Кура» (Камчатка).
Таким образом, американская сторона может иметь исчерпывающую информацию о ходе испытаний перспективных ракет и новых видов боевого оснащения, которая будет использована при отработке и развертывании системы ПРО. В то же время известно, что Соединенные Штаты Америки при проведении испытаний БРПЛ «Трайдент-2», осуществляемых с Восточного ракетного полигона, уведомления и телеметрическую информацию российской стороне не передают. Неоднократно заявляли, что испытания проводятся в интересах Великобритании, которая не является участником Договора СНВ. Это позволяет сделать вывод о проведении скрытых летных испытаний БРПЛ «Трайдент-2» с целью неконтролируемого совершенствования их боевых характеристик.
Даже не все специалисты в области стратегических ядерных сил знают, что в соответствии с п. 4 ст. IX Договора СНВ в целях содействия контроля каждая МБР для мобильных пусковых установок получает собственный опознавательный знак, представляющий собой буквенно-цифровой номер, наносимый на ракету и контейнер. Можно утверждать, что все МБР группировки ПГРК «Тополь» давно учтены в базе данных США. Кроме того, положениями Договора СНВ определено достаточное количество разрешительных позиций, когда американские эксперты имеют возможность беспрепятственно считывать и сверять эти номера, допускаясь даже в сооружения с боевыми ракетами (п. 11 Приложения 1 к Договору СНВ). Почему же не отказаться от выполнения этой статьи Договора СНВ в одностороннем порядке? О каком скрытном рассредоточении группировки ПГРК в мирное и военное время может идти речь, если границы районов боевого патрулирования известны, ракеты пронумерованы и учтены в базе данных, все маневры ПГРК отслеживаются космическими аппаратами вероятного противника, американские инспекторы свободно посещают специальные сооружения с ракетами на боевом дежурстве и т.д.?
Тут опять-таки уместно задать вопросы. Будет ли сделана очередная уступка американской стороне с целью присвоения опознавательных знаков ракетам ПГРК «Тополь-М», предназначенным для перевооружения ракетного полка одной из ракетных дивизий РВСН в декабре текущего года? А какие типы ракет США получают опознавательные знаки и проводится ли их считывание российскими инспекторами с посещением специальных сооружений?
Большинство статей такого документа, как Протокол об инспекциях по своему содержанию и направленности позволяют американской стороне поставить под свой жесткий контроль всю повседневную деятельность группировки ПГРК «Тополь», а в перспективе и «Тополь-М».
Так, в п. 12 Раздела VII Протокола┘ определено: «...инспектируемая Сторона возвращает в ограниченные районы намеченной для инспекции базы МБР все находящиеся вне ограниченных районов грунтовые мобильные пусковые установки МБР┘ Возвращение завершается в срок не позднее чем через 18 часов после начала инспекции». (Кстати, о каких сторонах идет речь в этой и других статьях Договора СНВ, если в США мобильных ракетных комплексов нет?)
В войсках хорошо известно: если началось стратегическое учение с рассредоточением мобильных ракетных комплексов, то жди инспекционную группу США. Еще не было случая, чтобы американская сторона не воспользовалась правом объявления какой-либо инспекции в этот период, а российская сторона, имея возможность отклонить такую заявку американцев, обычно идет на уступки. В этом случае командно-штабные учения и другие мероприятия оперативной и боевой подготовки, как правило, срываются, поскольку войска должны выполнить комплекс прединспекционных процедур и занять исходное положение в пунктах постоянной дислокации в сроки, установленные Договором СНВ.
Унизительным для российской стороны является выполнение следующего ограничения: «В период инспекции грунтовые мобильные пусковые установки МБР, находящиеся на момент начала инспекции в пределах этих ограниченных районов, могут покидать такие районы только с согласия инспекторов» (то есть американских). В повседневной деятельности войск всегда возникают самые различные ситуации, требующие выхода мобильной пусковой установки из ограниченного района: плановое занятие, устранение неисправности с отстыковкой головной части, плановая замена мобильной пусковой установки; техническое обслуживание и т.д. Найдется ли такой командир, который будет просить на это согласия американцев? Почему же в эту статью, содержание которой явно подрывает боевую готовность, до сих пор не внесены поправки?
Представляется невозможным выполнение п. 7 Раздела X Протокола: «Применительно к каждой грунтовой мобильной пусковой установке МБР, которая не возвратилась в ограниченный район, о которой сообщено руководителю инспекционной группы┘ указывается географическая координата такой мобильной пусковой установки либо обеспечивается перевозка инспекторов (то есть американских) к такой мобильной пусковой установке МБР...»
Так, в ходе стратегических учений, согласно замыслу или по техническим причинам, например при возникновении неисправностей, одна или несколько мобильных пусковых установок могут оставаться на полевой позиции. В соответствии с планами боевого применения и требованиями руководящих документов местонахождение полевых позиций для автономных пусковых установок «Тополь» и их координаты являются закрытой информацией. Тем не менее российская сторона в очередной раз идет на уступки: географические координаты передаются и перевозки американских инспекторов на полевые позиции предусматриваются.
Представляется абсурдным необходимость выполнения российской стороной требований п. 1 ст. XII Договора: «В целях повышения эффективности национальных технических средств контроля каждая Сторона (реально – только российская сторона) осуществляет следующие меры на основе сотрудничества: выставление под открытым небом грунтовых мобильных пусковых установок, находящихся в пределах ограниченного района┘ Крыши стационарных сооружений для них должны быть открыты на срок выставления┘ Грунтовые мобильные пусковые установки выставляются рядом с такими стационарными сооружениями, выдвинутыми наполовину из таких стационарных сооружений». Можно ли считать нормальным с точки зрения здравого смысла когда группировка ПГРК «Тополь», предназначенная в основном для нанесения ответных ракетно-ядерных ударов по объектам вероятного противника, обладающая высокой живучестью и маневренными возможностями, заранее выставляется напоказ перед этим же противником? К тому же часть этой группировки может находиться в резерве, который должен быть максимально скрыт.
Унизительным в этой процедуре является то, что американская сторона объявляет заявку на подобные показы внезапно, обычно рано утром. В этом случае личный состав ракетного полка вынужден действовать как по учебно-боевой тревоге, выполняя установленные нормативы для выставления агрегатов. При этом схема расстановки боевых агрегатов является нештатной, эксплуатационно-технической документацией не определена и безопасность ракетно-ядерного оружия не гарантируется. В дальнейшем, в течение 6–8 часов все 9 автономных пусковых установок ракетного полка находятся в режиме ожидания пролета разведывательного космического аппарата США над районом развертывания. Как правило, подобная демонстрация «сотрудничества» и односторонней «открытости» ведет к срыву планов боевого дежурства, оперативной и боевой подготовки, расходу моторесурса и топлива, отмене или переносу технических обслуживаний ракетно-ядерного оружия, нарушению распорядка дня, негативно сказывается на морально-психологическом состоянии людей и вызывает справедливое возмущение стратегических ракетчиков. Нельзя исключать и предпосылок к возникновению аварийной ситуации на ракетно-ядерном оружии, поскольку планами командования подобные показы не предусмотрены и личный состав к ним не обязан готовиться.
Почему бы не отказаться от выполнения требований этой статьи в одностороннем порядке? Хотелось бы знать, какие типы МБР демонстрирует под открытым небом для национальных технических средств контроля России американская сторона? О каком открытии крыш стационарных сооружений может идти речь, если строительство подобных сооружений в США даже не предусматривалось? Можно утверждать, что содержание данной статьи (как и многих других) было сформулировано российской стороной в ущерб себе.
Следует отметить, что согласно п. 14 ст. XII каждая из сторон имеет возможность осуществлять деятельность по непрерывному наблюдению на объектах по производству МБР для мобильных пусковых установок МБР с целью подтверждения количества производимых ракет для этого типа комплекса. С 1991 года американские наблюдатели находятся на предприятии по производству МБР «Тополь» и «Тополь-М» в Воткинске и наблюдают за периметром и проходным пунктом завода с использованием современных систем. Обратившись к Приложению 9 Договора СНВ, можно только удивляться тому, какие благоприятные условия созданы американским экспертам для ведения различных видов деятельности. Поэтому можно утверждать, что все ракеты из состава группировки ПГРК «Тополь» были выпущены из проходной завода под контролем американских экспертов и содержатся в базе данных. В настоящее время американские наблюдатели с удовлетворением контролируют ликвидацию МБР «Тополь». Будут ли они и дальше находиться на этом заводе? Ведь решением министра обороны РФ здесь предполагается развернуть серийное производство БРПЛ «Булава-30»?
Правомерно поставить вопрос, а проводят ли российские инспекторы такие же непрерывные наблюдения на объектах США по производству ракет для мобильных комплексов или ракет иного типа?
НЕДОПУСТИМЫЕ ОГРАНИЧЕНИЯ
Положения Договора СНВ сдерживают развитие и негативно сказываются на вопросах боевого применения ПГРК «Тополь-М», поскольку на него пытаются распространить те же запретительно-ограничительные меры, которые применяются в отношении БЖРК и ПГРК «Тополь». Делается это в качестве очередной уступки и с целью обеспечения выполнения п. 1 ст. VI Договора СНВ: «...В пределах ограниченного района (то есть в ракетном полку) не находятся развернутые МБР для грунтовых мобильных пусковых установок МБР более чем одного типа МБР».
Это означает, что при перевооружении в ракетном полку одного ракетного дивизиона на ПГРК «Тополь-М» два других дивизиона должны быть сняты с боевого дежурства и ликвидированы, чем существенно понижаются боевые возможности СЯС ВС. Для перевооружения всего полка, как известно, в государстве отсутствуют необходимые средства. Но есть же и другой путь. Почему не добиваться установленным порядком внесения необходимых поправок в соответствующие статьи Договора СНВ в интересах создания и развития ПГРК «Тополь-М»?
Кроме того, в п. 6 ст. V определено: «Каждая из Сторон обязуется не переоборудовать БРПЛ в МБР для мобильных пусковых установок МБР и не загружать БРПЛ на мобильные пусковые установки МБР, а также не осуществлять с них пуск БРПЛ». Если в этот пункт не внести поправки, то могут появиться проблемы в выполнении задания президента РФ по унификации МБР «Тополь-М» и БРПЛ «Булава-30».
В п. 12 этой же статьи указано: «Каждая из Сторон обязуется не увеличивать количество боезарядов, которое числится за МБР и БРПЛ существующего или нового типа. Не проводить летные испытания и не развертывать МБР или БРПЛ с количеством боеголовок, превышающим количество боезарядов, которое за ней числится».
При таких ограничениях не представляется возможным обеспечить проведение полномасштабных испытаний и оснащение перспективных МБР разделяющимися головными частями. Ставится под сомнение возможность реализации других адекватных мер в ответ на развертывание в США системы ПРО и выполнение решений по развитию стратегических ядерных сил ВС РФ.
Это далеко не полный перечень неблагоприятных выводов, вытекающих из анализа основных положений Договора СНВ в части, касающейся наземных мобильных ракетных комплексов СЯС ВС РФ, имеющихся только в России. Вместе с тем по итогам более чем 350 инспекций, проведенных российскими инспекционными группами на объектах стратегических наступательных сил США, выявлено значительное количество нарушений и обходов договорных обязательств.
Основными из них являются: отказ от ликвидации ракетного комплекса «МХ»; сохранение платформ разведения на 150 МБР «Минитмен-III» после понижения количества боевых зарядов с трех до одного; незаявленное переоборудование ШПУ МБР «Минитмен-III» в пусковую установку ракеты нового типа на Западном ракетном полигоне; проведение неконтролируемых летных испытаний БРПЛ «Трайдент-2»; непредставление возможности подтверждения заявленного количества боеголовок, установленных на БРПЛ «Трайдент-2»; неполная передача телеметрической информации по летным испытаниям МБР; размещение тяжелых бомбардировщиков за пределами национальной территории без соответствующего уведомления; непредставление возможности подтверждения тяжелых бомбардировщиков в качестве «не носителя ядерных КРВБ большой дальности» и др.
С учетом вышеизложенного можно сделать вывод, что Договор СНВ на современном этапе применительно к мобильным ракетным комплексам не в полной мере соответствует интересам России. Представляется, что РФ в одностороннем порядке придерживается принятых договорных обязательств, тем самым серьезно подрывая свою национальную безопасность.
Дарья Гармоненко 
