Андрей Соболевский
Контр-адмирал Г.С.Мигиренко.
Когда ученые начинают ломать голову над какой-либо новой проблемой, то результаты ожидаются в перспективе. Но дальность этой перспективы мало предсказуема. Поэтому лучшие из руководителей нашей страны не требовали от фундаментальной науки скорейшей отдачи: в годы Великой Отечественной ученые трудились над оружием войны холодной, в советскую эпоху – над основами современных вооружений, а сегодня – над оборонными решениями будущего. Сибирское отделение отечественной Академии наук, знаменитое своими академгородками, циклотронами и археологическими находками, на всех исторических этапах вносило в эти работы весомый вклад.
ЦАРЬ-СНАРЯД ОСНОВАТЕЛЯ СО РАН
Новосибирский академгородок, «штаб-квартиру» Сибирского отделения академии наук, длительное время величали Лаврентьевкой – по имени одного из основателей СО АН СССР/СО РАН, академика Михаила Алексеевича Лаврентьева. Но не очень многим известно, что его научное становление связано с важнейшей оборонной тематикой. С начала Великой Отечественной войны М.А.Лаврентьев занимался проблематикой борьбы брони и снаряда. Результатом стала новая гидродинамическая теория кумуляции как основа действия кумулятивных снарядов. О важности этой работы косвенно говорит такой факт, что за время войны толщина лобовой брони фашистских танков увеличилась с 6 до 20 сантиметров, что понизило их маневренность.
В августе 1945 года началась эра атомного оружия. Стратеги по обе стороны океана всерьез изучали перспективу его продвижения непосредственно на поле боя. В 1951 году США успешно испытали ядерный артиллерийский снаряд. Весной 1953 года руководителем ответного советского проекта был назначен молодой академик Лаврентьев. Если американцы располагали к тому времени солидным запасом сырья, то Михаилу Алексеевичу и его команде предстояло создать предельно экономичный боеприпас. Предложенная ими ядерная начинка по форме напоминала среднеазиатскую дыню, которую следовало разместить внутри снаряда солидным калибром около 40 см. Это решение позволяло использовать сравнительно мало атомного материала, но требовало точнейших расчетов. Их Лаврентьев доверил молодежному коллективу во главе со Львом Васильевичем Овсянниковым. Недавно этот видный сибирский ученый отметил свое 90-летие, тогда же ему, самому старшему в группе, было 34 года. Другой будущий академик и корифей сибирской науки Дмитрий Васильевич Ширков рассчитывал процесс развития цепной ядерной реакции от момента схождения волны имплозии к центру «изделия» и вероятности неполного взрыва.
В марте 1956 года «изделие» было испытано на Семипалатинском полигоне. Подрыв ядерного заряда показал достижение верхнего порога расчетной мощности. 7 ноября 1957 года на военном параде в честь 40-й годовщины Октябрьской революции по Красной площади проползли две огромные артиллерийские самоходки, предназначенные для стрельбы атомными снарядами. В следующем же году М.А.Лаврентьев, Л.В.Овсянников, Д.В.Ширков, а также А.И Абрамов и В.М.Некруткин были удостоены Ленинской премии. Но в серию атомные артустановки не пошли: начиналась эпоха ракет. Одна же из самоходок-монстров, поразивших иностранных военных атташе в 1957-м, стоит во дворике артиллерийского музея в кронверке Петропавловской крепости.
 Из соображений секретности самоходные установки для стрельбы атомными снарядами называли «минометными». |
МОРСКАЯ ГРОЗА ИЗ СУХОПУТНОГО БИЙСКА
Не все понимают, почему в число официальных российских наукоградов входит Бийск – сравнительно небольшой город на Алтае, больше известный добротной тушенкой, лодочными моторами и тем, что оттуда начинается прославленный в шоферском фольклоре Чуйский тракт. На самом деле здесь на одной площадке расположен уникальный научно-образовательный и производственно-технологический комплекс. Он состоит из Бийского технологического института, Федерального научно-производственного центра «Алтай», Института проблем химико-энергетических технологий (ИПХЭТ) СО РАН и опытных производств. Институтом значительное время руководил академик Геннадий Викторович Сакович, ранее возглавлявший «Алтай». Сегодня он вспоминает о начале пути:
– Космический запуск спутника в 1957 году продемонстрировал уровень развития ракетных технологий в СССР, а наши военные чуть позже получили межконтинентальное оружие, которого еще не было у США – стратегические ракеты на жидком топливе Р-7. Ракетная техника на жидком топливе была сложной в эксплуатации, имела ограниченный срок боевой готовности. Выход заключался в разработке тяжелой ракетной техники на основе отечественных высокоэнергетических твердых топлив, которые еще предстояло создать. В 1958 году вышло постановление советского правительства о создании НИИ-9, в дальнейшем известного как «Алтай». Основные усилия были сосредоточены для создания высокоэффективных твердотопливных зарядов для межконтинентальных баллистических ракет. В 1968 году на параде военной техники по Красной площади проехала первая твердотопливная ракета с двигателями, снаряженными на «Алтае».
Твердотопливные двигатели нашли применение прежде всего на ракетах морского базирования: на атомных подлодках, как нигде, хотелось избавиться от проблем с жидкостной заправкой. «К сожалению, – удивляется академик Сакович, – до сих пор многие отечественные подводные лодки вооружены ракетами на жидком топливе. Невозможность полного исключения их течи в автономном плавании создает серьезные риски, служащие мощным аргументом в пользу оснащения подводного флота исключительно твердотопливными ракетами».
В таких ракетах топливо и двигатель представляют собой, по сути, единое целое. Смесевое топливо помещается и формуется непосредственно в корпусе двигателя, полностью занимая рассчитанный для него объем. Межконтинентальная ракета оснащена несколькими десятками таких двигателей: от многотонных маршевых зарядов до вспомогательных, маневровых, в том числе величиной буквально с сигаретную пачку. Работа такого двигателя позволяет огромной ракете совершать эволюции в полете, чтобы корректировать наведение на цель. «В боевом снаряжении межконтинентальной баллистической ракеты, – считает академик Сакович, – мелочей нет».
В 1960–1970-е годы ученые Сибирского отделения также сделали немало и для модернизации советских субмарин, и для борьбы с вражескими. Исследования велись в нескольких институтах, в том числе Институте гидродинамики под руководством М.А.Лаврентьева, после смерти академика-основателя получившем его имя. Большую роль во взаимопонимании «чистой науки» и моряков сыграл Георгий Сергеевич Мигиренко – доктор технических наук, профессор и┘ контр-адмирал. Он возглавлял Новосибирское отделение Секции прикладных проблем АН СССР, а также прикомандированный к Институту гидродинамики отдел НИИ ВМФ.
 М.А.Лаврентьев (слева) следит за ходом эксперимента. |
ОТ АНТИЛЖЕНАУКИ ДО АНТИТЕРРОРА
1990-е годы стали тяжелым периодом – и для оборонного комплекса России, и для ее науки. Разработки были не востребованы, прикладные НИИ десятками переходили в частные руки, превращаясь в склады и бизнес-центры, а финансирование Академии наук за это десятилетие сократилось в 20 раз! В «лихие девяностые» сибирские ученые продолжали тем не менее работать по оборонной тематике и┘ спасать государственные средства от расплодившихся в это время шарлатанов по части «оборонной магии». Большую роль в этом сыграл советник Института ядерной физики СО РАН академик Эдуард Павлович Кругляков – один из самых активных членов комиссии по борьбе со лженаукой Российской академии. Он разубедил Генштаб и Минобороны в эффективности услуг астрологов – иначе, возможно, сегодня «Маршал Шапошников» не освободил бы наших моряков от сомалийских пиратов «в неблагоприятный день». Благодаря академику не состоялось финансирование работ по созданию генераторов гравитационных волн. Эти чудо-изделия должны были якобы гарантированно уничтожать вражескую ракету над любой точкой земного шара┘ Как физик, Кругляков доказал, что на всем шаре для этого не наберется необходимых масс и энергий. Он опроверг и «теорию торсионных полей», авторы которой сулили самые невероятные прикладные результаты: от левитирующих транспортных средств до, опять же, чудо-оружия.
Следующее десятилетие сибирская наука как часть отечественной медленно восстанавливала силы. Многие исследователи уехали за рубеж, заново приходилось создавать установки и опытные производства. Тем не менее сегодня Сибирское отделение РАН сотрудничает со всеми звеньями силового блока России: министерствами обороны, внутренних дел и по чрезвычайным ситуациям, ФСБ, крупными оборонными корпорациями. Многие работы носят фундаментальный характер и нацелены на дальнюю перспективу. Например, четыре института СО РАН разрабатывают для авиахолдинга «Сухой» основы создания перспективных материалов. Академик Виктор Евгеньевич Панин – советник РАН одного из них, Института физики прочности и материаловедения (ИФПМ) Томского научного центра СО РАН. «Создание самолетов пятого поколения, – объясняет он, – резко повысило требования к материалам авиационного назначения. Авиационные материалы работают в экстремальных условиях нагружения и должны обладать высокими характеристиками удельной прочности, надежности, износостойкости и усталостной долговечности». В ИФПМ открыли «эффект шахматной доски» в распределении нагрузок, ведущий к получению «умных» поверхностных материалов для авиатехники шестого и последующих поколений.
При этом Сибирское отделение РАН предлагает силовым ведомствам и разработки сегодняшнего дня. «Сохраняя свой научно-технический потенциал и материальную базу, – считает председатель СО РАН академик Александр Асеев, – мы обладаем возможностью доведения технологических и приборных НИОКР до конкретных результатов, включая выпуск готовых образцов материалов, приборов, систем, в большинстве своем соответствующих мировому уровню или его превышающих». Эти слова подтверждаются, например, десятками блоков тепловизионных каналов «ТПК-Т» и «ТПК-З» для укомплектования обзорно-прицельных систем вертолета Ми-28Н («Ночной охотник»). Эти устройства созданы академическим КБ на базе разработок Института физики полупроводников СО РАН. На вооружение – в прямом смысле слова – принят мобильный хромато-масс-спектрометр, предназначенный для обнаружения наркотических, отравляющих, взрывчатых и других веществ, разработанный в Институте нефтегазовой геологии и геофизики СО РАН и доведенный до промышленного образца конструкторским подразделением, входящим в его состав.
Пассажиры, летающие из Москвы в Новосибирск и обратно, оценили возможности малодозного рентгеноскопа «Сибскан», разработанного в Институте ядерной физики СО РАН. При его прохождении доза облучения такая же, как в течение 5 минут полета на высоте 10 000 метров, зато пассажиры избавлены от очереди и не очень приятного ручного досмотра┘ Но гораздо больше ценят «Сибскан» милиционеры и таможенники: он прекрасно «видит» любые предметы и вещества, в том числе неметаллические и нетвердые, как на теле человека, так и в нем. В новосибирском аэропорту «Толмачево» немало наркокурьеров-глотателей было выявлено именно благодаря «Сибскану». Правда, это устройство работает в считанных аэропортах России – более охотно его приобретают страны ближнего зарубежья и Китай. «Не признанными в своем Отечестве» остаются и многие разработки гражданского применения, созданные в Сибирском отделении РАН. Впрочем, задача сделать и экономику, и государственные органы, и все общество более восприимчивым к научно-техническим новшествам, ставится сегодня в России на самом высоком уровне.
Новосибирск
