Игорь Баранов
Владимир Иванович Поткин в рабочем кабинете. Фото предоставлено автором
17 мая 1999 года. Нижний Тагил. Площадь вокруг Дворца культуры имени Окунева заполнена народом, десятки представителей предприятий со всех концов страны. На орудийном лафете гроб, на подушечках несколько скромных медалей полковника в отставке. Уралвагонзавод прощается со своим главным конструктором – Владимиром Ивановичем Поткиным.
Откуда же такое несоответствие людского признания и скудости государственных наград? Непростой вопрос.
Уралвагонзавод всегда гордился своими главными конструкторами бронетанковой техники. За каждым из предшественников Поткина стоят их знаменитые машины.
Танк Т-34 – главный конструктор Александр Александрович Морозов, генерал-майор, Герой Социалистического Труда, лауреат Госпремии, ордена (и это только до отъезда из Тагила).
Танк Т-62 – главный конструктор Леонид Николаевич Карцев, генерал-майор, лауреат Государственной премии СССР, ордена, медали.
Танк Т-72 – главный конструктор Валерий Николаевич Венедиктов, генерал-лейтенант, Герой Социалистического Труда, дважды лауреат Госпремии и пр.
Разумеется, кроме этих «титульных» танков за каждым главным конструктором числятся модификации этих танков, другие изделия и опытные образцы. В этом отношении Владимир Иванович, как главный конструктор, формально мало чем отличался от своих предшественников.
Основное детище – танк Т-90 и его модификации; комплекс инженерных машин на базе танка Т-90, изделия гражданской продукции и новые разработки бронетанковой техники, по своим характеристикам шагнувшие далеко вперед от мирового уровня и потерявшие своего «отца» на полпути. Основное отличие заключается в том, что предшественники Поткина работали в плановой социалистической экономике. Вот задачи, вот сроки, вот ресурсы – твори, главный конструктор. В свое время Венедиктов обосновал свой уход на пенсию тем, что по состоянию здоровья не может участвовать в испытаниях. Это была правда, но не вся. Валерий Николаевич был умнейший человек, и он не мог не видеть, куда катится страна, и понимал, что это уже не его время.
В преемники он выбрал начальника конструкторского отдела, сделавшего себе имя на знаменитых танковых бегах, где в жесточайшей конкурентной борьбе решалась судьба тагильского танка. Именно там проявился лидерский характер будущего главного конструктора, умение выбирать соратников, ставить перед ними сверхзадачи и строго спрашивать за исполнение. Там проявилась его железная хватка и умение быть выше ситуации.
Придя к руководству КБ, Поткин быстро реорганизовал структуру управления. Он должен был получать информацию из первых рук. О состоянии дел ему докладывали не его заместители, а начальники конструкторских отделов, руководители служб опытного производства, испытатели.
Он всегда знал численный состав предприятия. В кармане его пиджака лежала бумажка с актуальными данными о банковских вкладах УКБТМ. Владимир Иванович готовился встретить смутные времена во всеоружии. И это время накатывало. Управление промышленностью и государством в целом стремительно рушилось. В прессе царила вакханалия по поводу армии и ОПК.
Одно из солидных изданий на полном серьезе писало, что в Нижнем Тагиле есть танковый завод, продукция которого после заводских испытаний идет через дорогу прямиком на металлургический комбинат. И там новые танки режут и отправляют в шихту. Казалось бы, серьезные люди предлагали собрать иностранных корреспондентов и на их глазах порезать танковый конвейер Уралвагонзавода.
И в таких условиях Поткин добивается принятия на вооружение танка Т-90. И тут же приступает к работам по его совершенствованию.
ОН ПОПРОСТУ ОПЕРЕДИЛ СВОЕ ВРЕМЯ
Вскоре ГАБТУ предложило техническое задание (ТЗ) на разработку принципиально нового изделия. По техническим характеристикам предполагалось оставить далеко позади все, что есть и у нас, и за границей. Крейсер – по вооружению и защите, а боевой самолет четвертого поколения – по электронному оборудованию. Эта работа не пошла в Харькове, не взялся за нее Питер, отказался Венедиктов. И это еще в благодатные для ОПК советские времена. А тут безденежье в Министерстве обороны, на предприятиях-смежниках жизнь еле теплится.
Браться за такую работу в этих условиях кажется полным безумием. Но Поткин хотел именно этим заниматься, и он берется за эту тему. Чем тяжелей ситуация, тем выше накал работы в КБ. Владимир Иванович имел удивительный дар стимулировать деятельность своих подчиненных. Провинившимся он не читал морали, не стыдил, не угрожал. Посмотрит тяжелым взглядом, скажет пару слов не для печати, и тому на полжизни хватает. Доходило до анекдотов.
Как-то в столе одного из его заместителей коллеги обнаружили большую фотографию Поткина. В ответ на ехидные вопросы тот откровенно сказал:
– Знаете, мужики, иногда наваливается на меня лень. Ну, неохота работать и все. Тогда я открываю этот ящик, гляну на фото шефа, и как будто плеткой по спине. Мать честная, работы столько, а я тут прохлаждаюсь!
Но никаким энтузиазмом нельзя было компенсировать рухнувшие кооперационные связи с предприятиями-соисполнителями.
При содействии руководства УВЗ и ГАБТУ Поткин создает и возглавляет Совет главных конструкторов, куда вошли главные конструкторы и директоры предприятий – изготовителей составных частей танков. Совет собирается регулярно и решает технические, организационные и финансовые вопросы. Каждое заседание совета начинается с доклада Поткина о состоянии дел с подробным анализом успехов и неудач. Надо было видеть, с каким напряженным вниманием слушали участники совещания своего председателя и как нервничали те, кто докладывал о своих недоработках.
Финансирование работ (мизерное, но все же) ГАБТУ осуществлял через УКБТМ. И все знали, что если деньги поступили на счет УКБТМ, то завтра они будут распределены и разосланы соисполнителям в соответствии с объемом выполненных работ. Честность Владимира Ивановича была эталонной. Но и спрос у него был строг. И в голову никому не приходило положить государственную копеечку себе в карман. И КБ сделало эту машину. Да, испытывалась она после смерти Поткина, но сделана она была при нем.
Сколько энергии потратили журналисты, чтобы представить облик нового танка... Жалкое зрелище по сравнению с тем, что действительно было сделано тагильчанами.
Танк прошел цикл испытаний, и они подтвердили соответствие характеристик заданным в ТЗ. Да, он не был принят на вооружение – он попросту опередил свое время. Но технические решения, найденные и реализованные в этой работе, еще долго будут использоваться в отечественном танкостроении. И не надо забывать, в каких условиях все это делалось.
ПАПА-ТАНК
Лихие ветры, бушевавшие в стране, не обошли и УКБТМ. Там тоже появились новоделанные демократы, требовавшие всего и сразу. И прежде всего они требовали смены профиля деятельности КБ.
Ответ Поткина был как всегда краток: или КБ будет продолжать делать танки, или ищите себе другого Главного конструктора. Коллектив выбрал первый вариант и не ошибся. За все смутное время в УКБТМ не было случая задержки выдачи зарплаты. Она была невелика, но позволяла не бедствовать.
Введя режим жесточайшей экономии, Поткин умудрялся выделять значительные средства на техперевооружение. И постепенно из КБ исчезли чертежные доски, а на их месте появились персональные компьютеры, объединенные в локальную сеть. У исследователей материализовалась многолетняя мечта о стенде для комплексного исследования параметров изделия. А на механическом участке – новые станки.
Поткин не только сохранил КБ в тяжелые времена, но многократно повысил его потенциал. Захватив лидерство в применении для конструирования вычислительной техники, КБ не уступает его и в настоящее время. Нынешнее руководство УКБТМ придает этому вопросу приоритетное значение.
Главный конструктор внимательно следил за загрузкой всех звеньев предприятия. В то время, когда в сборочном цехе собирались опытные изделия, конструкторы, не упуская из виду сборку, вовсю работали над модернизацией серийного танка, инженерных машин, экскаваторов, ПУМов. А в отделе перспективного проектирования на экранах компьютеров уже крутился прообраз боевой машины поддержки танков «Терминатора».
И еще отличительная черта Поткина – он никогда не относился к людям предосудительно. Его отношение к работнику соответствовало отношению последнего к своим обязанностям. Как-то волей случая на должность начальника отдела был выбран (был такой эпизод в жизни КБ) ведущий конструктор, который, по мнению Владимира Ивановича, никак не соответствовал этой должности.
Поткин не упускал случая высказать свое негативное отношение к нему как к начальнику. В конце концов мужик запросился на прежнюю должность. И все! Он снова уважаемый специалист. Мало того, когда пришла разнарядка на правительственные награды, Поткин вычеркнул из подготовленного списка свою фамилию и вписал фамилию этого специалиста.
Но нельзя думать, что КБ в те времена только работало не поднимая головы. Были праздники, торжества, юбилеи. Правда, из праздников Владимир Иванович признавал только Новый год и День танкиста. К этим праздникам предполагались премии, поощрения, художественная самодеятельность. В канун праздника «генералитет» предприятия собирался в комнате отдыха директора за «рюмкой чая». И не было строгого начальника и подчиненных, а были коллеги. Усталые, озабоченные, но счастливые своей совместной работой.
Но если в КБ дела шли более или менее терпимо, то на заводе все было гораздо хуже. Выпуск танков стремительно сокращался, пока не прекратился совсем.
В начале объявленной конверсии руководство завода решило приступить к изготовлению дорожно-строительной техники. И УКБТМ разработал по его заказу конструкторскую документацию на гусеничный и колесный экскаваторы и целую гамму погрузчиков, так называемых ПУМов. Но в условиях всеобщего застоя спрос на эти изделия был невелик, а себестоимость непрофильной продукции весьма высока. Завод без танков тихо умирал.
Есть документация на танк, но родная армия не в силах его заказать. Есть потенциальный иностранный покупатель, но нет разрешения выходить на внешний рынок. Складывалось впечатление, что кто-то намеренно решил удушить завод. Когда казалось, что завод уже ничего не спасет, пришло разрешение выйти с танком Т-90 на внешний рынок.
Вдохновленные руководители УВЗ, ГАБТУ и УКБТМ выехали в Индию для согласования контракта. И снова неудача. Несмотря на чувство глубокого уважения к главному конструктору (недаром в Индии Владимира Поткина называли «папа-танк»), индусам нужен был Т-90 с более мощным двигателем и современным тепловизором. Такие задумки в КБ были, но на их реализацию требовалось 1,5–2 года, а завод не мог уже ждать.
Короткое совещание, и на следующий день главный конструктор предлагает индусам новую комплектацию танка. Те принимают ее на ура. Срок поставки трех танков на испытания – шесть месяцев. Это был риск на грани авантюры. Но нельзя было вернуться без результатов. Лучше умереть. Так и пришлось одному из них.
Это были тяжелейшие полгода. Согласование поставок комплектующих с предприятиями, прекратившими их выпускать, круглосуточные испытания вновь спроектированных узлов, бесконечные отказы, поломки, брак. Лучше не вспоминать. А у главного конструктора уже были два инфаркта, и врачи настоятельно рекомендовали лечь в больницу. Ответ один: «Отправлю танки – лягу!» не успел. Он умер 13 мая 1999 года у себя в кабинете, как солдат на боевом посту.
Но танки были собраны и отправлены в срок. Они с блеском прошли испытания. Был подписан контракт. Завод задышал, зашевелился. Снова потребовались броня, пушки, приборы, материалы. Ожили десятки предприятий.
А в тот день, когда самолеты с опытными танками улетали в Индию, Вагонка провожала в последний путь своего главного конструктора. Тысячи людей. Почетный караул, орудийный лафет и скромные медали за военную службу. Позже посмертно Поткина наградили орденом «За заслуги перед Отечеством IV степени» за разработку танка Т-90, но его заслуга, как одного из немногих, кто выдернул танковую отрасль из глубочайшей мглы, чиновниками была проигнорирована.
Каждое время выбирает своих героев. И УКБТМ благодарно судьбе за то, что в самые скверные времена у его руля стоял Владимир Иванович Поткин – руководитель от бога, причем прошедшие 15 лет со дня его смерти подтвердили правильность заданного им курса танкостроения в XXI веке.
А награды?! Да не в них счастье, так, во всяком случае, считал Владимир Иванович.
Дарья Гармоненко 
