Спасение моряков остается их личным делом

«Бестер» позволяет эвакуировать до 18 подводников за одно погружение.

Фото с сайта www.army.mil

Электронная библиотека экс-президента США Билла Клинтона рассекретила его разговор с главой России Владимиром Путиным о ситуации, связанной с гибелью атомной подводной лодки «Курск». Беседа состоялась 6 сентября 2000 года, когда никаких надежд на спасение экипажа субмарины уже не осталось. Исследователи катастрофы в Баренцевом море 12 августа 2000 года вряд ли найдут в тексте стенограммы, какие-либо новые факты. Клинтон сочувствует Путину. Российский президент говорит о моральной ответственности и грузе, свалившемся на него, фактически признавая бессилие в той ситуации. Это видно всего из одной фразы – он «боится, что нечто подобное может повториться».

К чести главы российского государства, он сделал выводы из той ситуации. Через 10 лет после катастрофы была принята самая масштабная в новейшей истории программа модернизации армии и флота стоимостью в 22 трлн руб. Она до неузнаваемости изменила не только облик Вооруженных сил России, но и их технические возможности. Однако и 20 лет спустя спасать подлодки в океанских глубинах по-прежнему некому и нечем.

Уроки «Курска»

О катастрофе 12 августа 2000 года, когда погибла атомная подводная лодка «Курск», написано достаточно, чтобы понять весь ужас произошедшего с кораблем и экипажем. Взрыв торпеды и детонация основного боекомплекта корабля привели к разрушению трех отсеков субмарины. Взрывная волна несколько раз прокатилась от носа до кормы, добивая моряков. В живых остались только те, кто в момент катастрофы находился в кормовых отсеках. Корабль лишился управления и лег на грунт на глубине чуть более 100 м. Попытка покинуть корабль через аварийно-спасательный люк изнутри субмарины закончилась неудачей. Подводники не справились с системой запоров аварийно-спасательного люка и утратили надежду на то, чтобы самостоятельно покинуть корабль.

Впрочем, для них это все равно был не выход. Подняться самостоятельно без специального оборудования с глубины в 108 м они бы не смогли. Людей убила бы кесонка, в переводе с водолазного жаргона декомпрессия – болезнь, вызываемая перепадом давления, из-за чего в крови и тканях тела появляются газовые пузырьки, нарушающие работу организма. Человек буквально выкипает изнутри. Декомпрессию можно получить и на куда менее серьезных глубинах. Она опасна как для профессиональных акванавтов, водолазов, так и для простых любителей дайвинга. Это только сейчас на вооружение принят водолазный комплекс ССП-М фирмы «КАМПО», позволяющий морякам выйти из субмарины через торпедные аппараты или рубочный люк на глубине 200 м и по буйрепу подняться наверх.

Экипаж «Курска» пытались спасти с поверхности. К лодке несколько раз спускался глубоководный аппарат «Приз», однако пристыковаться к аварийному люку он не смог. В итоге через несколько недель отчаянных действий на борт корабля с помощью специального оборудования смогли пробиться норвежские водолазы со спасательного судна Seaway Eagle. Однако к этому моменту все уже было кончено: видеокамеры показали, что все отсеки затоплены и никаких воздушных карманов нет. 21 августа начальник штаба Северного флота вице-адмирал Михаил Моцак официально заявил, что весь экипаж АПЛ К-141 «Курск» погиб.

В вину флотскому командованию тогда поставили неготовность к подобным ситуациям. Советский ВМФ имел корабли и глубоководные аппараты, способные оказать помощь терпящим бедствие морякам. На Тихоокеанском флоте с их помощью даже спасли экипаж затонувшей субмарины. На Севере этого не произошло. Единственный глубоководный аппарат «Бестер» не имел новых аккумуляторных батарей, из-за чего его экипаж рисковал так и остаться на аварийно-спасательном люке погибшей субмарины. Оправдывая ситуацию, некоторые военачальники утверждали: кто же мог знать, что лодка затонет на такой маленькой глубине? Если бы это произошло в глубоководных районах Атлантики или Тихого океана, то спасать ее было бы просто бессмысленно. Та же АПЛ «Комсомолец» затонула на глубине 1658 м, и ее до сих пор не могут поднять.

Современное водолазное снаряжение обеспечивает всплытие с глубины 200 метров. Фото с сайта www.mil.ru

В октябре 2012 года Военно-морской флот получил уникальный корабль проекта 21300 типа «Дельфин» – «Игорь Белоусов». С советских времен он стал первым современным спасательным средством для оказания помощи терпящим бедствие морякам-подводникам. По своим возможностям «Игорь Белоусов» – бесспорно, уникальный корабль. На его борту установлен глубоководный водолазный комплекс ГВК-450. Есть обитаемый спасательный аппарат проекта 18270 «Бестер». Он предназначен для проведения различного рода исследовательских и спасательных работ на глубине до 800 м, в том числе для спасения экипажа терпящей бедствие подводной лодки. Возможности аппарата позволяют ему осуществлять стыковку с аварийной ПЛ, обследование внутреннего и забортного пространства, вывод из аварийного объекта личного состава. За одно погружение он может спасти до 18 человек.

Для понимания масштаба: только одна барокамера на «Игоре Белоусове» рассчитана на 120 мест. Она занимает более 20% объема корпуса судна. Его основу составляют пять барокамер, разделенных на восемь отсеков длиной от 4,5 до 5,5 м и диаметром 2,3 м. Барокамеры разделены на жилые, санитарно-бытовые и приемно-выходные отсеки. В комплекс входит система жизнеобеспечения для регулирования температуры и влажности, насыщения кислородом, удаления газообразных примесей и запахов.

Главная проблема создания таких кораблей – это импортозамещение глубоководного водолазного комплекса. Размещенный на «Игоре Белоусове» ГВК-450 имеет иностранное происхождение. Его работа напрямую зависит от санкций, введенных против России. Ну и от такого малозначительного факта, на который указывают источники в ОПК: обслуживание ГВК-450 стоит 200 млн руб. в год. Флот такие деньги выделять не очень хочет.

В 2018 году Главкомат ВМФ рекомендовал открыть опытно-конструкторскую работу по созданию «максимально импортозамещенного» ГВК-300. Этому решению предшествовал целый ряд обсуждений и консультаций. Однако в начале 2019 года старт опытно-конструкторской работы сдвинули. Существенного для начала работы прогресса не удалось достичь и в последующие месяцы. По состоянию на начало сентября 2020 года опытно-конструкторская работа не открыта.

Иллюзия простоты

В начале нулевых высокопоставленные чиновники от оборонки любили рассуждать о том, что военно-техническое сотрудничество с Западом возможно. А если они откажутся, то все нужное купим в Азии. Министр обороны заказывал во Франции большие десантные вертолетоносцы, так как аналогов у нас не было, а ему не хотелось ждать. Его заместитель по вооружению готов был купить даже американские танки M1 Abrams или немецкие Leopard только потому, что в Т-90 стоят рычаги управления, как и на Т-34, а это говорит о том, что наша машина застряла в 40-х годах прошлого века и не отвечает вызовам времени. Тренд прекрасно уловили авиастроители. Авиалайнеры Sukhoi Superjet 100 и МС-21 более чем на треть состоят из иностранных комплектующих и сделаны из западных материалов. Сегодня Владимир Путин с возмущением говорит о хамстве западных производителей, отказавшихся без всяких санкций поставлять необходимое нам оборудование и композиты.

В случае со спасательными кораблями типа «Дельфин» все не менее печально. На них много чего надо импортозамещать. Например, два гребных электродвигателя KL6538В-AS06 Schorch, винторулевые колонки Aquamaster US 305FP. Глубоководный водолазный комплекс остается главным камнем преткновения для запуска кораблей 21300 в серию. ГВК – это сложная система. Он состоит из спускаемой водолазной станции – фактически самостоятельного подводного аппарата для длительного нахождения водолазов и спасаемых моряков на глубинах до 300 м, декомпрессионной камеры практически для всего экипажа аварийной подлодки на борту корабля-носителя, а также специального оборудования для производства глубоководных дыхательных смесей. Кроме того, существует еще и система подачи дыхательной смеси и другого необходимого материально-технического имущества на подводную спасательную платформу.

Есть еще один важный нюанс. Чтобы справиться со всем имуществом, находящимся при выполнении работ под водой, «Игорь Белоусов» обладает очень точной системой позиционирования. Она отвечает за то, чтобы корабль не дрейфовал в районе проведения спасательных работ. В противном случае он «оборвет» подводный лифт и потеряет не только водолазную платформу, но и всех, кто на ней находится. «Стояние» в точке достигается благодаря системе ГЛОНАС и как раз тех самых импортных рулевых колонок, которые позволяют кораблю двигаться хоть кормой, хоть бортом в нужном направлении.

По данным источников в ОПК, глубоководный водолазный комплекс ГВК-450 московская фирма «Тетис ПРО» создавала в тесном сотрудничестве с иностранным партнером, которого сегодня не существует. Отработав технологии и концепцию создания подобной техники, ведущие специалисты предприятия организовали свое СП и быстро переехали в Китай. Как говорят эксперты, благодаря им Пекин сегодня имеет оборудование, способное спасать моряков с глубины в 500 м. Учитывая китайские амбиции, ясно, что это, видимо, не предел. А что до москвичей, у них сменился гендиректор.

Всего ВМФ планировал заказать не менее шести спасателей проекта 21300. По два для Северного и Тихоокеанского, по одному для Черноморского и Балтийского флотов. Однако выяснилось, что этого не произошло. По словам бывшего замминистра обороны Юрия Борисова, закладка серийных «Дельфинов» произойдет «только после обобщения опыта эксплуатации» единственного корабля проекта 21300, несмотря на то что они записаны в госпрограмму вооружения. Учитывая сроки разработки ГВК и постройки спасателя, флоты дождутся новых кораблей не ранее 2030 года. Вот тут и вспомнишь слова нашего президента.