Лев Шпринц КНИЖНОЕ искусство своим возникновением обязано средневековым каллиграфам - переписчикам книг. Скорее всего они и были первыми художниками книги. Процесс книжного производства до изобретения книгопечатания был технологически прост - чистые листы бумаги строчка за строчкой заполнялись рукописным текстом, рисованными буквицами и другими книжными украшениями. И хотя книге предстояло еще попасть в руки переплетчика, ее творцом был именно переписчик, так как от него зависел выбор основополагающих книжных параметров - формата и пропорций страничного разворота. Кстати, изобретение Гутенберга не сразу прекратило рукописное производство. Еще долгое время печатание книг и ручное их изготовление мирно уживались друг с другом. А когда все-таки книгопечатание вытеснило рукописную книгу, то переняло у нее не только основные приемы и принципы художественного оформления, но и саму вещественную форму - кодекс.
Бесспорно, внедрение книгопечатания имело огромное прогрессивное значение. В истории человечества оно сравнимо, наверное, лишь с изобретением колеса. Однако по мере усложнения технологического процесса художнику все труднее и труднее становится донести до читателя свой первоначальный замысел. И на определенном этапе (например, в России второй половины XIX века) машинное производство становится фактором, сдерживающим развитие искусства книги. Поэтому неудивительно, что время от времени у отдельных книжных художников появлялось желание исключить машинный этап как своеобразную "помеху" между творческим замыслом и конечным продуктом художественного процесса.
С другой стороны, читатели (особенно те, кого мы привыкли называть "любителями книги", или библиофилами), пресытившиеся внешней новизной книг массового производства, начали тянуться к книгам, в которых сохранялась бы теплота рук их создателя, будь то гравюры, оттиснутые с авторских досок, раскрашенные от руки иллюстрации или переплет ручной работы.
Скорее всего эти два обстоятельства и явились причинами появления в последние десятилетия уходящего века "книги художника", или "artist"s-book" по западной терминологии. С некоторой долей условности можно предположить, что таким образом замкнулся круг, или лучше сказать виток спирали, развития книжного искусства. Хотя искусствоведы пока не могут определить границы этого жанра, лишь констатируя, что термин "книга художника" есть только "метафора для определения еще не вполне оформившегося явления художественной жизни", уже сейчас вполне четко просматриваются два основных направления в этом виде искусства.
Первое из них - это бумаги ручной отливки, пространственные скульптуры, имеющие форму книжного переплета, а также иные художественные опыты с препарированной, разобранной на части книгой. Это направление более лежит в русле концептуального искусства, а его адепты используют книгу лишь как повод для своих экспериментов. К тому же эти "книжные объекты", как их именует современное искусствоведение, изготовляются в одном экземпляре, что a priori лишает их, пожалуй, главного признака книги - тиражности.
Напротив, художники второго направления трактуют книгу как единый организм, со своей структурой, подчиненной выработанным веками законам. Однако в остальном они никак не ограничивают свое творчество. Их книги могут быть отпечатаны офсетом, литографией, высокой печатью (это считается хорошим вкусом), шелкографией или любой другой техникой, способной дать минимальный тираж (10-30 экземпляров). Страницы книги могут быть из бумаги, ткани, картона, пластика, керамики (!) или их комбинаций. Главное - произведение должно сохранять книжную структуру, т.е. иметь книжный блок, состоящий хотя бы из нескольких страниц, одна из которых - титульный лист, все это должно быть заключено в обложку либо переплет, причем любой конструкции и выполненный из любых материалов. Ну и конечно, эти книжные работы должны иметь тираж (как правило, до 100 экз.), потому как они предназначены не только для выставочных показов, но и для рядовых ценителей книги - коллекционеров и библиофилов. Именно в таком направлении работают Михаил Карасик (С.-Петербург), Олег Дергачев (Львов), Леонид Тишков (Москва), Виктор Гоппе (Кинешма) и некоторые другие художники.
Закончить этот короткий экскурс в новую для нас область "арт-бука" хочется очень точными словами Юрия Герчука, искусствоведа и историка книги: "Именно сейчас она (книга художника) остро необходима нашей книжной культуре и как образец качества, утрачиваемого массовой книгой, и как прибежище свободного творчества, теснимого политикой и коммерцией".
