Владислав Аменицкий Вера Чайковская. Три лика русского искусства XX века. Роберт Фальк, Кузьма Петров-Водкин, Александр Самохвалов. – М.: Искусство – XXI век, 2006, 195 с.
Проследить путь тех, кто не просто жил в начале XX века, но, по великолепному выражению Мандельштама, склеивал «своею кровью» «двух столетий позвонки», всегда поучительно. А если речь идет о художниках, разных, даже в каком-то смысле несовместимых, то душе дается дополнительное питание – красочное, неожиданное, в высшей степени любопытное.
Три мастера – «городской сумасшедший» Фальк, художник планетарного видения Петров-Водкин и певец «комсомольских богинь» Самохвалов. Три видения века: экстатическое, иконописно-природное и скифское, хтоническое, нутряное, с уходом в рабское служение власти. Три лика, настолько непохожих друг на друга, что диву даешься смелости автора, поместившего их под одной крышей – обложкой собственной книжки. Кстати, написана она прозрачным, ярким языком, под стать самой живописи (книга полна иллюстраций). Это не «искусствоведческий анализ», а живое повествование о трех людях, «посетивших сей мир в его минуты роковые».
Поэтому и наблюдения автора (рука не поднимется написать «замечания», уж больно они естественны – тон плавного рассказа выдержан безукоризненно) по-бунински вкусны, своеобычны.
Не забудем, что строящийся «новый мир» войн и революций страшен, дик и беспощаден. И он же – амбивалентный по сути своей – источник новой жизненной энергии, новых перспектив и нового творческого пафоса. И если мистический Фальк, ускользая от «бега времени», ищет и находит в тиши и сосредоточенном созерцании «трепет живой плоти мира», то Петров-Водкин ощущает «революцию своей просто потому, что она совершалась (как казалось) ради тех людей, из гущи которых он вышел». Ученик же Петрова-Водкина Алексей Самохвалов уходит от живого видения в «холодный и напыщенный официоз».
Лейтмотив книги – созерцание человеческого лица. Три ипостаси портрета: мерцающая душа, проступающая на полотнах Фалька, иконописные черты героев Петрова-Водкина и заключительное слово о Самохвалове: «Поздний Самохвалов отказался от заветов учителя. «Сдал» лицо. Он, как льстивый раб, долгие годы наряду с человеческими лицами изображал «маски» и «имиджи» вождей. Монументализация такого «идола», доведение до трехметровых размеров небольшой картины «Речь с броневика» и стала завершающим аккордом отказа от лица».
Созерцание человеческого лика как образа души, по наблюдению автора являет собой единую «линию русской культуры, сделавшей основой космоса человеческую личность»┘ Поэтому так много в книге портретов и автопортретов – от гипнотических репродукций полотен Фалька до жутковатых советских «богатырш» Самохвалова.
Недаром Петров-Водкин писал огромные головы, «соотносимые с ликами святых в иконостасе». И не декоративные они, вовсе нет. «Как в древнеегипетском, так и древнерусском искусстве (а кстати, и в детском рисунке), размером художник выделяет самое значимое. Нам недвусмысленно говорят, что ЛИЦО – первично в мире, природе, культуре┘»
Поэтому предательство «лица» для художника – великая трагедия, уход в пустоту и фальшь. Не случайно композиционно книга построена так: начинается тихими, завораживающими лицами (душами) Фалька, расцветает кульминацией огненных иконописных ликов Петрова-Водкина и уходит в подземелья метро – в портреты «метростроевок» и «женщин со сверлом» Самохвалова. И за всеми этими «лицами» – «многоразличная и текучая» жизнь каждого художника.
Роберт Фальк – выходец из интеллигентной еврейской семьи, загадочный юродивый, проповедник внутреннего горения. Его слова о себе таковы: «Мне в конце концов удалось то, что я называю «сойти с ума на живописи»┘ Опять отвалилась та твердая кора на глазах и на нервах, которая делала восприятие статичным и прозаичным┘»
Петров-Водкин – потомок волжского разбойника, резкий и страстный, верный античному «космосу», краскам воды, травы и радуг.
Александр Самохвалов – автор знаменитого плаката «Да здравствует комсомол!» и картины «Девушка в футболке», «певец революции», уверенной рукой изображавший варварские лики строителей «светлого будущего», захлебнувшийся в волнах советского скифства.
В общем, как пишет автор в предисловии, «три разных типа национального сознания, восходящих к древнейшим архетипическим представлениям о человеческой личности».
Три лика России. Три виденья «нового мира». Хорошо, что их три, – ведь, как нам известно, русский Бог весьма хорошо относится к троице. Пусть даже и архетипической.
