Максим Свириденков В подзаголовке моего эссе внимательный читатель без труда найдет фактическую ошибку. А я, в свою очередь, попытаюсь доказать, что никакой ошибки нет. Начну с биографии. Как говорил сам поэт, писать стихи он начал «с горшка». А дальше – больше. Юный Арсений, когда ему было всего около четырнадцати, вместе с друзьями-мальчишками впервые опубликовался. Рифмованные строчки, напечатанные в газете, ничем особым не выделялись из творчества молодых (очень молодых) людей того времени. Однако при более внимательном прочтении коллективное произведение оказывалось акростихом, первые буквы которого нелестно характеризовали главу советского правительства Ленина. Было ли это до конца осознанным результатом размышлений поэта? Вряд ли, все-таки возраст весьма юный. Скорее Арсений Тарковский тогда впервые уловил честный голос времени. Пожалуй, с этого момента он и стал настоящим поэтом. Правда, настоящие стихи появились намного позднее. Но о них мы еще поговорим.
А вот вышеназванная публикация едва не закончилась для Тарковского весьма плачевно. Его вместе с соавторами арестовали и повезли на расправу в органы. По счастью, юному поэту по пути удалось сбежать. А дальше мальчику, избалованному любовью родителей, пришлось скитаться по Украине и Крыму «без копейки в кармане». Пожалуй, это и стало его «литинститутом».
Жизнь брала под крыло,
Берегла и спасала,
Мне и вправду везло.
Только этого мало.
Такие строчки, обозначающие взгляд поэта на свою жизнь, наверняка отразили и этот период. Не без доли горькой иронии.
София Ротору спела песню на эти стихи совсем не так, как они звучат на самом деле. Однако те же самые слова в фильме сына поэта, Андрея Тарковского, «Сталкер» наполнились еще большим, чем в исходном тексте, пронзительным смыслом.
И мне вдруг показалось, что весь фильм вырос из стихов Арсения Тарковского. Это особенно заметно, если перед просмотром перечитать «Пикник на обочине» братьев Стругацких, а тем более написанный ими по этой книге конечный вариант сценария «Сталкера». Стругацкие – большие писатели, но именно режиссура Андрея Тарковского сделала фильм гениальным. А образы он брал все-таки из поэзии отца.
Эту книгу мне когда-то
В коридоре Госиздата
Подарил один поэт;
Книга порвана, измята,
И в живых поэта нет.
Говорили, что в обличье
У поэта нечто птичье
И египетское есть.
Было нищее величье
И задерганная честь.
Стихотворение «Поэт» Арсения Тарковского, посвященное, насколько я знаю, Осипу Мандельштаму, стоило бы привести здесь полностью. Но газетные рамки не позволяют. Однако, как мне кажется, уже в процитированных строчках мы видим перед собою Сталкера, такого, каким он предстал перед нами в фильме. Дальше я приведу еще всего два отрывка из стихотворений.
Я в детстве боялся растений:
Листва их кричала мне в уши,
Сквозь окна входили, как тени,
Их недружелюбные души┘
В следующих строчках стихотворения Арсения Тарковского «1914» говорится о шабаше акаций, хмеля, медуницы. Произведение посвящено событиям этого страшного для России года, где «лето судьба увенчала венцом всенародного горя». И тем не менее параллель со «Сталкером» неизбежна. В фильме мы видим именно в Зоне первозданную природу, показанную в противовес апокалипсической цивилизации будущего. Не случайно в фильме говорится, что надежда человечества именно в Зоне.
Предчувствиям не верю
и примет
Я не боюсь. Ни клеветы, ни яда
Я не бегу. На свете смерти нет.
Бессмертны все. Бессмертно всё.
Не надо
Бояться смерти ни в семнадцать
лет,
Ни в семьдесят. Есть только явь
и свет,
Ни тьмы, ни смерти нет
на этом свете.
Мы все уже на берегу морском,
И я из тех, кто выбирает сети,
Когда идет бессмертье косяком.
Так звучит первое стихотворение из цикла Арсения Тарковского «Жизнь, жизнь». Последние строчки у меня ассоциируются с евангельскими мотивами. Но какой морской берег имел в виду поэт? Тот ли, где из моря перед судным днем выйдет «подобный снежному барсу зверь»? Либо тот, где апостолы ловили рыбу, а Спаситель предложил им стать «ловцами человеков»? Ответ не ясен.
Так же неоднозначно заканчивается и фильм Андрея Тарковского, где почти в самом финале сначала кажется, что Мартышка, дочка Сталкера, идет сама, выздоровевшая после того, как он посетил Зону (у Стругацких этого нет!), а потом оказывается, что она просто сидит на плечах у отца. И что же – Зона не выполнила главного желания того, кто ни о чем не просил?
Ответ на этот вопрос не важен. Двусмысленность в данном контексте слова «выбирает» также не важна. «И увидел я новое небо, и новую землю» – так заканчивается библейский Апокалипсис.
Такой же оптимистичный заряд ощущается и от поэзии Арсения Тарковского, и от фильма «Сталкер». Стать большим писателем, пожалуй, может только тот, кто состоится как человек. Для мужчины, наверное, это значит состояться в качестве отца. Природа отдыхает на детях великих людей. Арсений Тарковский блестяще опроверг это утверждение. Его сына по праву считают гениальным режиссером. А что же отец? Его поэзию вряд ли назовешь гениальной: широкие массы никогда не поймут и не примут Тарковского так же близко, как того же Есенина. Однако тот, кто по-настоящему понял Тарковского, вряд ли будет оспаривать, что его стихи – одного поля ягода с поэзией Мандельштама, Бродского, Пастернака, Ахматовой, Цветаевой, Блока (больше я не знаю гениальных русских поэтов в ХХ веке).
