О неблагодарных «потомках» Минина и Пожарского

На открытии памятника не было духовенства, использовать патриотические образы Минина и Пожарского церковники стали уже в наше время.

Парад при открытии памятника Минину и Пожарскому. Гравюра XIX века

20 февраля 1818 года (4 марта по новому стилю) напротив Московского Кремля в торжественной обстановке был открыт монумент, посвященный предводителям Второго народного ополчения 1612 года – нижегородскому земскому старосте Кузьме Минину и князю Дмитрию Пожарскому. По задумке известного в те времена скульптора Ивана Мартоса, памятник отображал момент формирования народного ополчения, благодаря которому из Москвы были изгнаны польско-литовские интервенты и завершилась Смута. Минин, призывая раненого Пожарского возглавить добровольцев, левой рукой передает ему меч, а правой указывает на захваченную врагами Москву. Пожарский сидит, опираясь на круглый щит с изображением Спаса Нерукотворного. Оба героя одеты в римские туники, что символизировало их гражданственность и патриотизм. О духовном верноподданстве говорило как раз присутствие образа Спаса Нерукотворного – одного из самых почитаемых изображений Христа.

Любопытно, что источники, перечисляя тех, кто присутствовал на торжественной церемонии открытия монумента – императора Александра I и членов императорской семьи, а также прибывших из Петербурга четырех гвардейских полков, – никак не упоминают представителей государственной церкви. Хотя известно, что на создание памятника, инициаторами возведения которого выступили члены Вольного общества любителей словесности, наук и художеств, средства собирали всем миром. Да и само мероприятие привлекло широкое внимание горожан: крыши ближайших зданий, а также стены и даже башни Кремля были заполнены людьми. Впрочем, подчеркнутый нейтралитет московских архиереев находит следующее объяснение: во время создания монумента народным героям духовенство предлагало рядом воздвигнуть еще и памятник патриарху Гермогену, чью роль в истории России периода Смутного времени в церкви оценивали даже выше, чем вклад Кузьмы Минина и Дмитрия Пожарского. Этот монумент предлагали установить на территории, где сейчас располагается Мавзолей Ленина, то есть напротив памятника народным героям (изначально он стоял там, где потом появился ГУМ).

Однако скульптурное изображение святителя в Москве появилось лишь в мае 2013 года. На открытии этого монумента помимо представителей российской власти в лице тогдашних главы администрации Кремля Сергея Иванова и управделами президента Владимира Кожина присутствовал и патриарх Кирилл, благодаря которому, собственно, памятник и появился у стен Кремля. Правда, не там, где планировался изначально, а в Александровском саду, около Романовского обелиска.

В 2004 году указом Владимира Путина на государственном уровне был учрежден День народного единства, который отмечается 4 ноября – когда воины народного ополчения штурмом взяли Китай-город, освободив Москву от польских интервентов. В этот же день в Русской церкви празднуют торжество иконы Божьей Матери «Казанская», которая по указу патриарха Гермогена сопровождала ополченцев в их походах и перед которой они молились накануне битв. Любопытно, что в русских святцах есть две «Казанские»: в июле и ноябре. «Осеннюю» в 1649 году на церковном уровне повелел праздновать царь Алексей Михайлович. Примечательно, что до восшествия патриарха Кирилла на предстоятельский престол 1 февраля 2009 года в Московском патриархате от Дня народного единства предпочитали максимально дистанцироваться. Но уже в ноябре того же 2009 года новый глава РПЦ возглавил праздничное шествие, посвященное Дню народного единства. А начиная с 2012 года патриарх вместе с президентом страны и представителями других религиозных объединений ежегодно возлагает цветы к памятнику Минину и Пожарскому на Красной площади. Таким образом, изначально светский праздник приобрел черты почти церковного. В 2011 году, накануне 400-летнего юбилея победы народного ополчения, патриотично настроенная общественность даже предлагала Московскому патриархату рассмотреть вопрос возможности канонизации национальный героев. Правда, тогда в Русской церкви эту затею назвали «сомнительной» и не увидели для этого «достаточных оснований».