Звонил ли Мартин Борман в монастырский колокол

В НСДАП не было единого мнения о политике в отношении религий: пока одни партийные бонзы боролись с церковным влиянием, другие пытались создать «нацистское христианство». Фото 1933 года из Федерального архива Германии

Антицерковная кампания в Третьем рейхе официально началась в 1941 году. Ответственным за нее был рейхсляйтер (партийный функционер высшего уровня в НСДАП) Мартин Борман. Но еще раньше, пусть и неофициально, в феврале 1937 года, тот же Борман издал указ о недопустимости принятия членов духовенства в Национал-социалистскую партию и об исключении из НСДАП тех, кто будет рукоположен в сан. Борману удалось добиться сокращения школьного преподавания богословия до двух часов в неделю, при этом директорам школ было предписано убрать из классов распятия.

Борман железной рукой гнул антицерковную линию. Как свидетельствовал личный архитектор Гитлера Альберт Шпеер, в период работы над проектом послевоенного Берлина Борман заявил, что будущая столица Рейха обойдется без храмов.

С началом Второй мировой войны сотни монастырей в Германии и Австрии были конфискованы гестапо, а насельников просто выгнали на улицу. Борман становился все нетерпимее к церкви. После того как в 1941 году католический епископ Август фон Гален в серии проповедей публично осудил идею принудительной эвтаназии инвалидов и неизлечимо больных, Борман призвал Гитлера жестоко расправиться со смутьяном: повесить мятежного священнослужителя. Правда, Гитлер отложил решение этого вопроса до завершения войны, не желая придавать фон Галену статус борца и мученика и повышать его авторитет и влияние его проповедей.

Второй человек в партии

После странного перелета в Великобританию заместителя фюрера в НСДАП Рудольфа Гесса и его последующего ареста английской контрразведкой в 1941 году второе место в партии занял Борман. Он возглавил так называемую партийную канцелярию, важный и крайне влиятельный пост. Геббельс в своих дневниках отмечал, что фюрер отстранился от проведения внутренней политики и ею занимался Мартин Борман, умело создавая у Гитлера иллюзию, что бразды правления по-прежнему у фюрера.

В своем новом качестве Борман подписывает директиву для гауляйтеров от 6 июня 1941 года, в которой говорится: «Идеи национал-социализма и христианства несовместимы. Христианские церкви возводятся на людском невежестве. Напротив, национал-социализм основан на научных выводах. Когда мы говорим о вере в Бога, мы не имеем в виду, подобно наивным христианам и их духовным эксплуататорам, человекообразное существо, сидящее где-то во вселенной. Силу, действующую по тому естественному закону, который заставляет двигаться бесчисленные планеты вселенной, мы называем всемогуществом или Богом. Предположение, будто эту вселенскую силу могут волновать судьбы отдельных людей и самых мелких земных бактерий, что на нее можно повлиять так называемыми молитвами и другими вещами, покоится исключительно на наивности и бесстыдном своекорыстии профессионалов… Верующих необходимо отобрать у церкви и манипуляторов-священников».

Перед Рождеством 1941 года Борман дал указание изъять из праздничных радиопередач традиционное исполнение гимна Христу «Святая ночь». Вместо него следовало передавать в эфир сусальную, весьма нейтральную песню «Елочка». Разгорелся скандал: Геббельс пожаловался фюреру на самовольство, превышение Борманом полномочий и неуважение к солдатам-фронтовикам. Гитлер пожурил своего зама по партии, но не более того.

Сопротивление в верхах Рейха вызвала и попытка Бормана упразднить в армии службу военных капелланов. Еще один скандал, разгоревшийся с подачи Бормана, связан с гауляйтером Йозефом Вагнером, который, будучи набожным католиком, отказался выдать свою дочь Герду замуж за офицера СС Клауса Вейля. Вагнер не мог смириться с тем, что жених его дочери отпал от церкви. Жена гауляйтера поддержала мужа и предупредила свою дочь: если брак все же состоится, то родители не пожелают видеть молодоженов в своем доме. Это письмо с помощью «доброжелателей» попало в руки Борману, и он им козырял, докладывая Гитлеру о «религиозной нетерпимости» гауляйтера Вагнера.

Друг Вагнера, гауляйтер Швабии Карл Валь, тоже убежденный католик, много позже вспоминал: «Это долго готовившийся удар Бормана по Вагнеру, не желавшему плясать под дудку Бормана, нанесенный в тот момент, когда никто не ожидал этого. Во время тяжелейшего периода войны, когда нервы Гитлера предельно напряжены из-за тяжелейшего положения на востоке, и к тому же в национальный день памяти НСДАП, 9 ноября, Гитлер грубо выгнал Вагнера из зала и резиденции в самом начале съезда руководителей… Какое преступление совершил Вагнер, что подвергся подобному унижению «перед строем»? Как сумел дьявольский секретарь Гитлера «прожужжать ему уши», что в минуту раздражения тот буквально предал анафеме одного из своих верных и компетентных соратников, чего раньше никогда не бывало?»

Но Борман не унимался и все-таки добился того, чтобы Вагнер предстал перед Высшим партийным судом. Но из НСДАП гауляйтера не исключили, сочтя, что не следует влезать в семейные дрязги. Злопамятный Борман поквитался с Вагнером лишь через несколько лет, после покушения на Гитлера 20 июля 1944 года, добившись того, чтобы гауляйтера арестовало гестапо по подозрению в участии в заговоре. Вагнер так и провел в заключении всю войну и, по некоторым данным, погиб во время падения Берлина.

Важную роль в работе партайгеноссе занимали связи со Святым престолом. Как секретарь фюрера Борман по своей должности отвечал за переписку с Ватиканом, а также вел дневник встреч с ватиканскими эмиссарами. Иерархи Римско-католической церкви побаивались Бормана, общение с ним было крайне острожным. Но и он проявлял должную корректность и уважительное отношение к священнослужителям. Возможно, все это ему впоследствии пригодилось.

Донесение агента ЦРУ о том, что Мартина Бормана якобы опознали в итальянском монахе.  Документ с сайта www.cia.gov

В продиктованном 29 апреля 1945 года политическом завещании Гитлер назначил Бормана министром по делам партии и распорядителем ее имущества. По сути – своим преемником. Потом была свадьба Гитлера и Евы Браун в подземном бункере, на которой присутствовал и Борман. Едва было выпито праздничное шампанское, как ворвавшиеся в Берлин советские танки уже грохотали по улицам столицы поверженной нацистской Германии и вчерашние бонзы стали никем и пытались спастись, у кого как получится. Есть сведения, что бункер Гитлера Мартин Борман покинул 1 мая. И, как долгое время считалось, погиб в Берлине во время бомбежки.

В 1972 году во время дорожных работ в Берлине были найдены останки, которые по косвенным признакам – перелому ключицы, расположению пломб в зубах – эксперты идентифицировали как принадлежавшие Борману. В 1998 году был проведен ДНК-анализ, подтвердивший принадлежность останков скелета. Поэтому историки и политики предложили «закрыть тему» и оставить в ряду домыслов и мифов версию о том, что Борману удалось эвакуироваться в 1945 году из горящей германской столицы и доживать свой век где-то в Латинской Америке.

Тему на какое-то время оставили лишь «желтой» прессе. Но сегодня мнения по вопросу судьбы Бормана вновь высказываются серьезными исследователями. Некоторые из них считают, что генетический тест, проведенный в 1998 году, некорректен. Специалисты утверждают: методы ДНК-анализа девяностых годов часто давали так называемые ложноположительные результаты в том случае, если останки долго пролежали в земле и генетическая информация, сохранившаяся в тканях, по выражению специалистов, «разрывалась». Версия гибели партайгеноссе во время бомбежки потеряла свою убедительность.

Сутана как камуфляж

Рассекреченные недавно документы ЦРУ и ФБР позволяют внимательнее изучить гипотезу о том, что, используя свои связи с Ватиканом, Борман мог скрыться от возмездия с помощью влиятельных людей в Католической церкви, сменив мундир на сутану.

Вот что можно прочитать в рапорте, составленном в сентябре 1947 года сотрудником ЦРУ: «Утверждается, что Мартин Борман в настоящее время скрывается в окрестностях Санкт-Лоренцена, Пустерталь, Южный Тироль, замаскированный под священника. Говорят, что его дочери живут в семье Хеллвегера в монастыре Сан-Лоренцо, а один сын изучает теологию в Зальцбурге».

5 февраля 1952 года в центральный аппарат ЦРУ из резидентуры Берлина поступает секретная телеграмма о том, что Борман якобы дал корреспонденту немецкого журнала интервью (неопубликованное): «Эберхард Штерн, лидер SPR (бывший чиновник нацистского Министерства вооружений и военного производства и лидер в то время уже распущенной в Западной Германии ультраправой Социалистической имперской партии, SPR. – «НГР»), видел Бормана в Италии. Интервью с ним появится в мюнхенском иллюстрированном журнале. Борман отказался фотографироваться, но фотография получена без его ведома. Облачен в одежду монаха. С ним в монастыре находится его сын».

Штерн лично знал Бормана и якобы опознал того по родинке на носу. Вскоре в печати появились фотографии некоего монаха Мартина, который был похож на Мартина Бормана как две капли воды. Но затем последовало опровержение: генерал ордена францисканцев Августин Серпинский заявил, что на фотографии – монах Ромуальдо Антонуцци, а вовсе не Борман. Никакого интервью с Мартином Борманом ни в каком журнале так и не напечатали.

Продолжим читать документы. ЦРУ, 25 марта 1957 года: «Субъект (имеется в виду информатор ЦРУ. – «НГР») и двое друзей из SS получили 24-часовой пропуск в Италию от некоего профессора Гризера. Курьер из Ватикана отправился в Испанию через Францию. Там он познакомился с Мартином Борманом, жившим под псевдонимом Хосе Гучия в Забадель, Каталония. Многие офицеры SS работали там».

Особо примечателен отчет сотрудника ФБР в июле 1960 года:

«Источник ранее работал в Секретариате по аэронавтике правительства Аргентины в Буэнос-Айресе. Он получил следующую информацию в 1949 году.

Офис секретаря аэронавтики был расположен на улице Талькауано, № 1067, Буэнос-Айрес. На первом этаже здания находился офис коменданта Оскара Мариано Яге. Вооруженные охранники постоянно патрулировали здание. В подвале была комната для записей, в которой находились дневники посещений секретариата. Там тоже всегда дежурили трое вооруженных охранников.

Информатор во время работы познакомился с разными людьми в здании. Он свел знакомство с неким капитаном Байоном Ваго, который сказал ему, что Мартин Борман приехал из Германии в Патагонию и что после своего прибытия туда он переехал в Буэнос-Айрес, где ему сделали пластическую операцию на лице. Впоследствии информатор узнал от одного из сотрудников в здании, личность которого он точно не помнил, но, возможно, это был капитан Ваго, что Борман уехал жить в монастырь в Корринтес, расположенный недалеко от границы Парагвая. Позже неназванный клерк в регистрационной комнате в подвале здания показывал информатору фотографию, на которой был изображен человек в монашеском одеянии, звонящий в монастыре в колокол. Мужчина стоял спиной к камере. Человек, показывавший фотографию, сказал, что этим человеком был Мартин Борман.

Информатор продолжил: он крепко подружился с доктором по имени Раймон, чья фамилия не была им названа. Доктор Раймон сказал информатору, что он провел ряд успешных операций по пластической хирургии в Буэнос-Айресе по указанию правительства Аргентины. Он похвастался, что оперировал Мартина Бормана так, чтобы Бормана никогда не узнали. Информатор утверждает, что доктор Раймон был очень богатым человеком, который был прикреплен к больнице, управляемой Секретариатом по аэронавтике. Информатор рассказал, что другой человек в здании, личность которого он не помнил, но, возможно, он был хранителем документов в подвале, однажды сказал ему, что Борман числится под именем Дуэнио Хесу или Денио Хесу. Это имя было воспроизведено устно, так как информатор никогда не видел учетную карточку, которая указывала бы на Бормана».

Вероятно, всю правду о Бормане узнают лишь наши потомки, когда, в свою очередь, потомки тех, кто сегодня строго хранит военные и государственные тайны в архивах СВР и ФСБ, рассекретят документы о работе советской внешней разведки. Не исключено, что какие-то следы остались и в архивах католических монастырей, в которых мог скрываться Борман, – тот самый Борман, который в свое время выгонял на улицу немецких католических монахов и планировал будущий нацистский Берлин без храмов. Если, конечно, это был Борман, а не его двойник или просто похожий на него человек.

Любопытно, что сын нацистского главаря, Мартин Адольф, стал католическим священником и миссионером, много лет служил в Африке. Имя его примечательно: в 1930 году новорожденный наследник партайгеноссе был наречен двойным именем в честь своего отца и своего крестного – Адольфа Гитлера.