Моцарт и конец масонской эпохи

У масонов имя Адонирама символизировало высшую ступень посвящения, в которую, как полагают, был возведен и Моцарт.  Иоганн Георг Эдлингер. Портрет Вольфганга Амадея Моцарта.  1790. Берлинская картинная галерея

Перефразируя Пушкина, гений и масонство – две вещи совместимые. Стоит только добавить: гений может быть масоном, но не все масоны гении. Одним из величайших участников тайного общества в Австрии стал современник и друг композитора – Игнац Эдлер фон Борн, почетный член Петербургской академии наук: химик, палеонтолог, знаток минералов и древнеегипетских мистерий. Моцарт вывел его в «Волшебной флейте» под видом верховного жреца Зарастро. Опера воспроизводит обряд посвящения в таинства Исиды и Осириса, столь любимые «вольными каменщиками». Фон Борн углубил первоначальное, довольно поверхностное либретто, созданное театральным деятелем Эмануэлем Шиканедером, тоже масоном. Этот факт упомянут, например, в биографии композитора, написанной членом Французской академии Марселем Брионом:

«Игнац фон Борн и Моцарт задумывали пьесу как символическую драму, которая хоть и в странной, но привлекательной и загадочной форме должна напомнить о самых возвышенных тайнах предназначения человека. Вольфгангу отныне оставалось лишь прислушиваться к собственной тревоге, опираться на собственную концепцию человеческой жизни, чтобы повести развитие сюжета в направлении цели, поставленной Игнацем фон Борном, правда, соблюдая при этом необходимые меры предосторожности, чтобы профаны не получили доступа к возвышенным истинам, поднимающим человека на самый высокий уровень человечности. Он должен был поведать Евангелие, которое отвечало бы не только масонским правилам, но и натурфилософии. Представить в форме аллегорического действа религиозные убеждения, которые не открывают какой-то одной догмы, но охватывают их все… Кто сможет, тот услышит послание, переданное музыкой «Волшебной флейты», каждому надлежит подойти к высшему знанию при условии, что, подобно Тамино, он сумеет очистить свои ум и сердце».

Моцарт обратился к масонскому учению в первую очередь из-за своего свободомыслия. Вольфганг Амадей был демократичен и не преклонялся перед сильными мира сего. Он осмеливался перечить даже Иосифу II, государю Священной Римской империи. В «Жизнеописаниях Гайдна, Моцарта и Метастазио» Стендаль приводит пикировку между композитором и монархом:

«О первых успехах Моцарта итальянцы давали такие отзывы, в которых было больше зависти, чем справедливости, а император, почти не имевший собственного мнения, с легкостью присоединялся к суждениям этих дилетантов. Однажды, только что прослушав репетицию комической оперы («Похищение из сераля»), им же самим заказанной Моцарту, он сказал композитору: «Дорогой Моцарт, это слишком хорошо для наших ушей: тут чересчур много нот». – «Простите, ваше величество, – ответил Моцарт очень сухо, – здесь ровно столько нот, сколько нужно». Иосиф на это ничего не сказал и был как будто несколько смущен ответом; но после первого же спектакля он отозвался об опере с самой большой похвалой».

Другая причина увлечения композитора масонством – охлаждение к католичеству. В книге Микеле Морамарко «Масонство в прошлом и настоящем» цитируется фрагмент из исследования Алоиза Грейтера «Моцарт»: «Не благодать и искупление, но мудрость, доброта, братская любовь между людьми, жизнь, воодушевляемая мыслью о смерти, – вот идеалы, верность которым Моцарт старался сохранить. Вряд ли он ожидал, что все люди вдруг кинутся в объятия друг друга, подвигнутые на это чувством человеколюбия. Но в узком кругу, где все были равны друг другу, ему казалось возможным проявление человеколюбия и братства людей, совместно стремящихся к мудрости, исповедующих незыблемую веру в добро, правящее миром, которое лишь временно затемнено злом… Этим идеалам и служил Моцарт в последние годы жизни».

Самое яркое музыкальное подтверждение свободолюбия Моцарта – его опера, написанная им по собственной инициативе на основе пьесы Пьера Бомарше «Безумный день, или Женитьба Фигаро», о которой Наполеон I сказал: «Это уже революция в действии». Опера «Свадьба Фигаро» была поставлена в 1786 году, а через три года, в 1789-м, началась Великая Французская революция.

Занавес эпохи Просвещения опустился, веротерпимого либерала Иосифа II сменил клерикал Леопольд II, политика просвещенного абсолютизма уступила место жестокой борьбе европейских монархов с инакомыслием. В 1792 году Екатерина II без суда отправляет в Шлиссельбургскую крепость масона Николая Новикова. Годом раньше, 24 июля 1791 года, в возрасте 49 лет внезапно умирает Игнац фон Борн. Этим же летом Моцарт, никогда ранее не жаловавшийся на здоровье, начинает испытывать странные недомогания: у него болит и кружится голова, его знобит, одолевают приступы рвоты, охватывает чувство беспокойства и страха, он худеет. Композитор подозревает, что он отравлен, и даже называет вероятного преступника. Марсель Брион пишет об этом так:

«Он без конца говорил о близкой смерти, о «Реквиеме», который уже должен быть готов, и о Сальери, которого обвинял в том, что тот его отравил. Несмотря на ревность, которую Сальери испытывал к более великому и менее счастливому, чем он сам, сопернику, итальянец явно не был способен на такое преступление, так что Моцарт тут же воздавал должное этому полнокровно живущему конкуренту. Он радовался, когда Сальери хвалил «Волшебную флейту». Но болезнь усиливала в нем манию преследования, подтачивавшую его уже несколько лет, – результат его неудач. Нет сомнения, что, хотя музыканты, которых затмевал его несравненный талант, и не пытались сократить его дни, они делали все для того, чтобы преградить ему дорогу, и в этом весьма преуспевали. Глухая война против Моцарта, которую вели его противники, и притом победоносно, в течение всей жизни, опустошала его больше, чем болезнь. Сальери, как и аббат Фоглер, был ярким представителем тех состоятельных композиторов, которые коварно мешали успеху великого зальцбуржца».

Сочинения Антонио Сальери сегодня пропагандируют, исполняют на концертах вместе с творениями Моцарта. Хотя даже лучшие вещи итальянца выглядят блекло в сравнении с шедеврами гениального коллеги. Не будь легенды о кончине Моцарта, его современник оказался бы прочно забыт. В 1997 году Миланский апелляционный суд снял с Сальери все обвинения. Но было бы странно, если бы в Италии не попытались выгородить своего соотечественника.

Вспомним симптомы болезни композитора. Не дай бог разбить дома ртутный термометр: начнется то же самое. Советский музыковед Игорь Бэлза поддерживал гипотезу об отравлении Моцарта сулемой (солью ртути). Моделью устранения композитора мог послужить сам Моцарт, точнее, его «Волшебная флейта». На титульном листе первого издания либретто оперы помещена гравюра с изображением колонны бога Гермеса, легендарного основоположника всех тайных обществ Европы, римское имя которого – Меркурий. А отравление ртутью у медиков с давних пор называется «меркуриализм»: еще средневековые алхимики именовали ртуть mercurius. На гравюре под колонной Гермеса-Меркурия распростерт умерший: согласно масонским представлениям, Хирам или Адонирам – убитый архитектор храма Соломона. У масонов имя этого зодчего символизировало высшую ступень посвящения, в которую, как полагают, был возведен и Моцарт.

Противники гипотезы возражают: в случае отравления Моцарта сулемой у композитора наблюдался бы ртутный тремор – дрожание пальцев рук, что отразилось бы на его почерке. Между тем в рукописях «Волшебной флейты» и «Реквиема» этого не нашли.

Однако недаром Пушкин произнес: «Бывают странные сближенья». «Волшебная флейта» была создана и поставлена в 1791-м. В том же году, один за другим, ушли из жизни фон Борн и Моцарт: очень уж вовремя. Потому что в 1790 году на престол вступил Леопольд II, относившийся к масонам с подозрением, а к Моцарту с откровенной неприязнью. Леопольд хотел приручить «вольных каменщиков». Но для этого их следовало запугать. Если смерть фон Борна и Моцарта была насильственной, фигуры удаления выбрали идеально: первый воплощал собой разум австрийского масонства, второй – его душу.

Воля масонов действительно оказалась сломленной. Композитор вообще их идеализировал. Приходится с грустью признать правоту Микеле Морамарко: «Реальное поведение братьев-масонов ничуть не соответствовало проповедуемым ими идеалам. Когда Моцарт скончался в декабре 1791 года, они равнодушно взирали на то, как его бренные останки были брошены в общую могилу».