Александр Панов
Изображение самолетов, покоряющих небесные просторы, – популярная тема живописи 1930–1940-х годов. Фото предоставлено пресс-службой выставки
В Государственном музейно-выставочном центре «РОСИЗО» проходит выставка «Соцреализм: инвентаризация архива» – живопись и скульптура 1930–1940-х годов из собрания ГМВЦ.
Это более компактный ремейк экспозиции с тем же названием, уже показанной пять лет назад в Московском музее современного искусства. Куратор того проекта Зельфира Трегулова ныне стала генеральным директором «РОСИЗО». И в подновленном зале ГМЦ на Люблинской улице показывает избранные работы из безразмерных запасников – гордость центра, когда-то казавшуюся обузой.
Искусство соцреализма из художественного архива «РОСИЗО» в последние десять лет оказалось очень востребованным на выставках, посвященных советскому прошлому, к которому возник интерес не только у записных патриотов-фундаменталистов, но и левых интеллектуалов-концептуалистов. Картины из собрания ГМВЦ побывали даже во Франкфурте-на-Майне и в Льеже, не говоря о том, что их с радостью принимали лучшие столичные залы. А ведь история коллекции очень драматична. Сейчас в это трудно поверить, но она формировалась как своего рода тюрьма, заповедник изгоев и прокаженных.
В 1935 году нарком тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе задумал масштабный проект «Индустрия социализма» (в непонятном названии были зашифрованы заглавные буквы имени «отца народов»). Сотни художников трудились по госзаказу, участников отбирало жюри, и выставка должна была стать художественным аналогом Дворца Советов. Но вернисаж все откладывался, Орджоникидзе успел умереть, триумфа не получилось. И те работы, которые оказались невостребованными музеями, осели в фондах специально созданной в 1940 году Дирекции художественных выставок и панорам. Грубо говоря, с ними не знали, что делать.
После войны при Загорском музее-заповеднике организовывается Специальный архив художественных произведений, и туда, в одну из башен Троице-Сергиевой лавры, переселяются работы-неудачники из расформированной дирекции. После смерти Сталина к ним присоединяются казенные «отличники», воспевавшие культ личности и тут же попавшие в опалу. Все эти диссиденты поневоле в начале 90-х передаются в ведение «РОСИЗО»: в эпоху победившего либерализма они оказались совсем уж ненужными. И надо было пройти целому десятилетию, чтобы освободившиеся от демократического угара искусствоведы и кураторы заново обратились к отверженному искусству соцреализма. Для архива настал звездный час.
Нынешняя экспозиция сознательно лишена какой-то оригинальной идеи. Ее задача – заявить о решительных переменах в «РОСИЗО», связанных с приходом новой команды. И для этого выбрано проверенное, неожиданно ставшее культовым искусство. В итоге «инвентаризации» отобрано 30 работ – от парадных портретов вождей до индустриальных и сельскохозяйственных пейзажей.
Хотя чистоту жанра художники не очень блюли. Например, на картине «Колхозники приветствуют танкистов» (1937) Екатерины Зерновой во вполне идиллический весенний вид с молодой зеленью и голубым небом вторгается грозное военное чудище. А натюрморт «Уголь Кузбасса» (1938) Вильгельма Лукина кажется сюрреалистической шуткой с антисоветским уклоном: совок с кусками антрацита лежит на полосе газеты «Правда» с речью товарища Сталина на Первом всесоюзном совещании стахановцев.
Что уж говорить об абсурдистской композиции во славу резиновой промышленности «От соски до автомобильной шины» (1937) Аркадия Фридриха. Кроме перечисленного в названии, наличествуют женские боты, грелка, игрушечный белый медведь и разбросанные по краям розочки. В картине «И.В. Сталин у гроба А.А. Жданова» (1948) знаменитого Александра Герасимова художника, очевидно, больше, чем два вождя, интересовали написанные в духе Петра Кончаловского астры на первом плане и роскошные сарьяновские пальмы, украшающие похоронный зал Дома Советов.
Но все эти логические сбои были бессознательными для соцреалистической эстетики. В таких случаях художники будто бы пародировали сами себя. Смешно читать некоторые искусствоведческие исследования, сравнивающие произведения разных мастеров 1930-х согласно критерию качества. Искусство новой эпохи стало социалистическим и демократическим, потому что желало отказаться от профессионализма как коммерческого, буржуазного рудимента. Стоит ли напоминать, что многие картины создавались для тиражного всопроизведения в газетах и журналах, а здесь маэстрия совершенно необязательна.
Выставка в «РОСИЗО» показывает и унифицированные, подогнанные под стандарт «творения», и невольные шедевры. Почему они оказались рядом в советских запасниках-узилищах – бог весть. С советским искусством, как с пчелами, никогда нельзя быть ни в чем уверенным.
