Микоян: от Ильича до Ильича

Фото ru.wikipedia.org

Когда в 2014 году мэрия Еревана приняла решение установить памятник Анастасу Ивановичу Микояну, шутили, что он должен стоять без зонта сухим под струями дождя. Демократически настроенные армяне деятельность земляка оценивали неоднозначно, и идея осталась нереализованной, хотя на советском Олимпе власти он оказался долгожителем, пройдя «от Ильича до Ильича». Ему не забыли 1937 год, когда он вместе с Георгием Маленковым провел чистки партийных и государственных органов республики от «врагов народа».

Большевик из духовной семинарии

Анастас родился в 1895 году в бедной армянской семье, смог поступить и окончил Тбилисскую армянскую духовную семинарию, стал, вступив в 1915 году в РСДРП(б), «братом по крови» Кобы, будущего Сталина, с которым познакомился в Баку и прагматично сохранял ему преданность до его смерти. По неизвестным обстоятельствам он не попал в состав 26 казненных бакинских комиссаров, Сталин это помнил, обещая в случае необходимости разобраться. Сам вождь проходил в охранке под кличкой Рябой, и много об этом знавший соратник Тер-Петросян (Камо) в 1922 году погиб под колесами чуть ли не единственного в городе автомобиля. Продвигать Микояна Сталин начал, став генеральным секретарем, расставляя своих людей на ключевые должности в регионах. В Баку тот гибко лавировал между националистическими течениями, отстаивая интересы руководителя.

Нарком торговли и снабжения СССР

В августе 1926 года один из лидеров оппозиции Лев Каменев был освобожден от должности наркома внешней и внутренней торговли и на его место был назначен 30-летний Микоян, который не стремился ни к переводу в Москву, ни к карьере хозяйственника, став самым молодым в составе Политбюро. НЭП уже двигался к закату, и новому наркому против своего желания пришлось принять в этом активное участие. На XV съезде ВКП(б) он предложил получить нужный для экспорта хлеб «путем переброски товаров из города в деревню, даже за счет оголения городских рынков». Сталин не прислушался к мнению Бухарина, Микояна и других умеренных, именно тогда заложилась идея сплошной коллективизации, против которой выступали «правые уклонисты», которым позднее это стоило жизни. Микояна среди них не было. Вскоре НЭП закончился, и Микояну стало просто нечего распределять. «Нет мяса, нет масла, нет молока, нет мыла, но зато есть Микоян», – шутил народ.

Деньги на индустриализацию искали повсюду, в том числе и через ведомство Анастаса Ивановича. В магазинах Торгсина можно было купить все, но за валюту или то, что в нее трансформировалось. Продолжалась продажа ценностей, конфискованных у царской семьи, церквей и монастырей. В это же время возникла идея массовой продажи картин Рембрандта, Рубенса, Тициана, Рафаэля и других западных мастеров. Ведавший музеями страны нарком Анатолий Луначарский был решительно против, но Политбюро отвергло его возражения. Первым клиентом стал британский миллиардер армянского происхождения Галуст Гульбенкян. Больше остальных преуспел в этом американский делец Хаммер, сотрудничавший по замкнутому циклу: выбор объектов продажи, их оценка, согласование встречных поставок. Избежать коррупции было невозможно.

В народной памяти имя Микояна тесно связано с прорывом в области общественного питания. В конце 30-х в СССР было построено 17 крупных мясокомбинатов, 41 консервный завод, 9 кондитерских фабрик, 178 хлебозаводов. Все возводилось по американским технологиям и с их помощью. Обеспеченность Красной армии хромала, поэтому прорыв в пищевой промышленности решал вопросы обороноспособности, но, скажем, колбасу именовали микояновской и после смерти Анастаса Ивановича, настолько она была вкусна. Микоян относился к тем, кто определял общую экономическую политику, не давая властям совсем уж забыть о потребностях рядового человека. Но мог и жестко контролировать все продовольственные ресурсы, на это «расстрельное место» его тоже бросали.

В годы войны

Микоян участвовал в подготовке пакта Молотова–Риббентропа, вел переговоры с немецкими экономическими делегациями, следил за выполнением соглашений. Хотя сроки поставок немецкого оборудования срывались уже в 1940 году, комплектность не соблюдалась, документация была неполной.

К 20 июня 1941 года германские корабли, недоразгрузившись, стали покидать советские порты, и Микоян отдал команду составы в Германию завернуть в Ленинград, но Андрей Жданов, руководитель коммунистов города, категорически отказался их принять и даже пожаловался Сталину, поэтому последний поезд из СССР прошел в 2 ночи 22 июня. В заслугу себе и небезосновательно Микоян ставил перевод стратегических складов с запада в глубь страны.

В годы войны он был председателем комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной армии. И в 1943 году заслуженно стал Героем Социалистического Труда. В 1942 году под Сталинградом в воздушном бою погиб сын Владимир, который рвался именно под Сталинград, и отец ему в этом поспособствовал. Аналогично погиб и сын Никиты Хрущева, а Сталин младшего Василия отправил с передовой в тыл, после того как старший сын Яков попал в плен.

Микоян входил и в Совет по эвакуации, проведший гигантскую работу, переводя в восточные и южные районы миллионы рабочих и служащих, тысячи промышленных предприятий. К началу 1943 года общее число эвакуированных составило 25 млн человек. Перелом в войне и пришелся на то время, когда вывезенный потенциал стал выдавать продукцию. Входил Микоян и в комитет при СНК СССР по восстановлению хозяйства освобожденных районов.

Тучи над головой

С 1951 года Сталин все реже приглашал к себе Микояна. В принципе вождь собирался обновить все свое окружение, заменив Политбюро на более многочисленный и молодой по возрасту состав Президиума ЦК. Уничтожить «старую гвардию» сразу было рискованно, и для начала на XIX съезде партии он жестко раскритиковал Микояна и Молотова. Как писал Константин Симонов, лица у них во время сталинского спича «были белыми и мертвыми». Сам Микоян спустя много лет это объяснял так. За три-четыре месяца до съезда на посиделках на даче Сталин неожиданно признался соратникам, что он постарел и устал, спросил их мнение о преемнике, продолжая ходить неторопливо. Все молчали, и тогда Микоян предложил Молотова как старейшего члена Политбюро, опытнейшего партработника, знающего международные отношения. Пять лет назад вождь сам назвал преемников – ленинградцев Кузнецова и Вознесенского. Затем не только казнили их, но разгромили повторно городской партактив. Сталин ответил коротко: «Да, Молотов человек достойный». Многие считали, оба обречены, но в марте 1953 года вождь умер, и Микоян воспрянул.

В борьбе за власть

В партийной иерархии он вернулся на прежнее место, но воздержался от участия в борьбе за власть, занял выжидательную позицию. Хрущев убедил его в необходимости ареста Берии, и на Президиуме ЦК он его тоже раскритиковал, но посчитал, что тот еще может быть полезным. Судьба Берии известна, а Микоян по всем основным вопросам поддерживал Хрущева. В вопросе о рассмотрении на XX съезде преступлений Сталина он Хрущева не поддержал, но и не выступил против. На самом съезде именно Микоян неожиданно поставил вопрос о преступлениях Сталина: «У нас фактически не было коллективного руководства, процветал культ личности». Он же руководил формированием 100 комиссий по пересмотру обвинений политзаключенных. Лично поставил на место генерального прокурора Руденко, тормозившего работу комиссий.

На июньском (1957 года) пленуме ЦК КПСС в Президиуме ЦК Микоян твердо стоял на стороне Хрущева. В сущности, из членов сталинского Политбюро он оказался единственным, кто поддержал Хрущева, и тот преисполнился к нему таким доверием, что сделал своим первым заместителем по Совету министров и переориентировал на дипломатическую деятельность.

Именно Микоян наладил диалог, а затем сотрудничество с Югославией, прерванное в 1948 году Сталиным, но прекратил сотрудничество с албанским диктатором Ходжи. Зато от другого диктатора – Фиделя Кастро был в восторге: «Да, он революционер. Такой же, как мы. Я чувствовал себя так, словно вернулся в дни юности». Из чего можно сделать вывод, что понятия «большевизм» и «демократия» несовместимы даже у такого либерала, как Анастас Иванович. Кубу СССР фактически взял на содержание за сомнительную компенсацию «пощекотать США в самое подбрюшье». Щекотание чуть не закончилась третьей мировой войной и ядерным коллапсом. Ракеты с острова, почему-то до сих пор именуемого Островом свободы, без согласования с команданте вывезли, отчего тот впал в ярость. Американцы свои устаревшие ракеты из Турции тоже убрали. Телефонный кабель прямой связи между Москвой и Вашингтоном как единственный позитив обошелся очень дорого.

В июле 1962 года Микояна вместе с Фролом Козловым отправили в Новочеркасск, где из-за поднятия цен на продукты и снижения расценок забастовали рабочие. Власти задействовали войска и с согласия столичных руководителей открыли огонь на поражение. Итог – 24 убитых и 70 раненых только по официальным данным. Репутация «палача Новочеркасска» к Микояну в отличие от Козлова не приклеилась, его считали человеком изворотливым, но не жестоким.

Со всеми почестями

В июле 1964 года Хрущев продвинул Микояна на формальную должность председателя Верховного совета СССР, тот догадывался, что зреет антихрущевский заговор, знал об этом и Никита Сергеевич, но относился к нему философски и, как позже Горбачев, отбыл на отдых, но в Пицунду. Заседание Президиума ЦК разыграло процесс снятия Хрущева как по нотам, опыт имелся. Микоян был единственным, кто сомневался в абсолютном отстранении соратника от власти. Для команды Брежнева Анастас Иванович был человеком чужим, однако за «неучастие» его оставили при должности до декабря 1965 года, а членом ЦК он оставался еще 11 лет. Скончался он 21 октября 1978 года и похоронен на Новодевичьем кладбище.