Марина Макарычева
У Карякина был уникальный шанс выиграть у Каспарова. Фото со страницы Grand Chess Tour в Flickr
В американском Сент-Луисе завершился четвертый этап Гранд-чесс-тура, в рамках которого ведущие шахматисты мира сражались сначала в быстрые шахматы, а затем в блиц. В первой части супертурнира победил армянский гроссмейстер Левон Аронян, который смог сохранить свое лидерство до конца соревнования. Главным героем второй половины турнира стал россиянин Сергей Карякин, набравший в первом круге блица 8 очков из 9 возможных и едва не догнавший единоличного лидера. В итоге Сергей уверенно выиграл «свою» номинацию, а в общем зачете разделил второе и третье места с американцем Хикару Накамурой. Шахматный обозреватель Марина МАКАРЫЧЕВА встретилась и поговорила с вице-чемпионом Сергеем КАРЯКИНЫМ.
– Сергей, ты первым среди всех встретился на турнире с Гарри Каспаровым. Как можно оценить выступление легендарного чемпиона, который после 12-летнего перерыва бросил вызов ведущим гроссмейстерам планеты?
– Я никогда не играл с ним ранее, хотя и мечтал об этом. Чувствуя, что имею уникальный шанс выиграть у самого Каспарова, испытывал сильное волнение. Очень хотелось понять, как мыслит этот великий шахматист, но никакой робости не было: я просто играл в шахматы. Что касается подготовки к партии, то было почти невозможно предугадать, как, имея белые фигуры, поставит дебют человек, который не играл до этого целых 12 лет...
– Но ведь было очевидно, что Каспаров перед турниром прицельно готовился под соперников?
– Он тщательно готовился ко всем нам, но какие именно схемы он предпочтет, было совершенно не ясно. Я знал, что его давняя любовь – это шотландская партия, поэтому именно ей посвятил уйму времени при подготовке. Однако шотландскую со мной он так и не сыграл ни в «рапиде», ни в «блице»!
– Каспаров предпочел защиту Нимцовича, весьма оригинально разыграв этот дебют и поставив перед тобой проблемы. Мне очень понравилось, как ты их решил – предоставив сопернику право психологически непростого выбора. Вроде бы у белых лучше, но им нужно или резко обострить игру, или сохранить тягучее статус-кво. И Каспаров, потратив более 11 минут из 22, что в быстрых шахматах случается крайне редко, не решился пойти на обострение.
– Что касается дебюта, то разыгранный нами вариант весьма актуален, и мне предстоит теперь анализировать его, чтобы разобраться: могли ли мы, он или я, где-то сыграть сильнее. Но тогда перед Каспаровым встал выбор: сыграть активно, пойдя на значительный тактический риск, или... Короче, он не стал рисковать.
– У меня сложилось впечатление, что стиль Гарри Кимовича существенно изменился. Если в былые годы 13-й чемпион ничего и никого не боялся, мог даже блефануть и, полагаясь лишь на свою интуицию, смело пойти вперед, то сейчас он все время проверял и перепроверял свои расчеты. Насколько тяжело возвращаться после столь длительного перерыва?
– Вернуться после такого перерыва невероятно сложно. Даже если не играешь несколько месяцев, испытываешь немалые игровые и психологические проблемы. Каспарова выручало то, что он работал с Карлсеном, с Накамурой, помогал перед Олимпиадой сборной США, кроме того, насколько я знаю, часто играл по Интернету. Это позволило ему сохранить игровые навыки и столь достойно вернуться.
– Достойно? Многие его болельщики были страшно разочарованы. Было много разговоров, что, мол, если он возвращается, то, значит, собирается побеждать. Как в связи с этим можно оценить его результат – пятое место в блице и восьмое в общем зачете?
– Вопрос оценки его выступления в Сент-Луисе крайне неоднозначен, 12 лет назад показанный им сейчас результат считался бы для Каспарова страшным провалом. Но он не позиционирует себя теперь как профессиональный игрок. А для непрофессионала обогнать в общем зачете двух таких гроссмейстеров, как Ананд и Навара, и сразу пятерых в блице – это отнюдь не плохо! На мой взгляд, его выступление можно оценить на четверочку. Я бы так сказал.
– Сергей, шахматные болельщики частенько пытаются сравнить силу гроссмейстеров разных времен, эпох и поколений. Скажи, если составить «сборную современности», скажем, Магнус Карлсен, ты, тройка американцев – Каруана, Соу, Накамура. А с другой стороны – звезды 90-х: тот же Крамник и шахматисты его поколения. Какая сборная победила бы?
– Мне трудно говорить про себя, но, если взять Каспарова, Крамника и Ананда, то, думаю, они ничем не уступают Карлсену, Соу, Каруане и Накамуре. Наверное, это был бы примерно равный матч, и уж точно фаворитом в нем была бы не команда молодых.
– А что, если заглянуть еще глубже: Ласкер, Капабланка, Алехин?..
– Заглянуть-то можно, но при этом трудно оставаться объективным. Понимаете, они для своего времени очень здорово играли, но сейчас, чтобы конкурировать с лучшими современными гроссмейстерами, нужно все-таки играть посильнее. Скажем, Капабланке и Алехину это было бы под силу, а вот Стейницу или Чигорину – вряд ли. Слишком уж велик разрыв.
– Как ты оцениваешь свое выступление в Сент-Луисе? Спрошу прямо: почему ты не первый?
– Мое выступление в «классике» – дележ 4–5 мест – это абсолютно нормально, у меня плюсовой баланс, и я выиграл у Уэсли Соу, это очень значимая для меня победа. В итоге я набрал +1 и повысил свой рейтинг. Иными словами, мой результат никак не может считаться провальным. Почему я не первый? На победу в турнире стало очень трудно рассчитывать после поражения от Магнуса Карлсена. Проигрывать ему было совершенно не обязательно, хотя и случайным этот результат не назовешь. Могу лишь констатировать: мне есть еще чему учиться у чемпиона мира, поэтому буду продолжать работать.
– Тот же Магнус в очередной раз не занял первого места в классике. Более того, чемпион уже перестал восприниматься шахматной общественностью как явный фаворит на турнирах. Так, в Сент-Луисе Вашье-Лаграв играл лучше него, хотя многое предопределила партия между ними, которую француз выиграл.
– Средние результаты у Карлсена высокие – это вторые-третьи места, но выигрывать турниры он действительно перестал. Причем произошло это как раз после нашего матча. Возможно, это связано с тем, что он чуть-чуть утратил уверенность...
– Когда после неудачного выступления в «рапиде» ты выходил на блиц, какое у тебя было чувство: желание отыграться, отмобилизованность? То, что ты сделал в первом круге блица, это фантастика!
– Если говорить о психологической составляющей, мне очень хотелось показать, на что я способен, потому что в «рапид» я проигрывал не то чтобы незаслуженно, но как-то глупо. И мне ужасно хотелось отыграться. Тем более что блиц всегда был моим коньком, я и сейчас чемпион мира по блицу, да и в целом у меня в эту игру очень хорошие результаты. И мне удалось мобилизоваться. Как ни парадоксально, но отчасти помогло то, что в первом туре я играл с Гарри Каспаровым. У меня была совершенно выигрышная позиция, но при этом мало времени, отчего я не нашел достаточно простой путь к победе. Я думал, что выигрываю, но зевнул его ловушку и мы сыграли вничью. И я очень разозлился, ведь такие позиции я просто обязан доводить до победы. Эта досадная ничья меня очень подстегнула, и в оставшихся партиях я набрал 7,5 из 8.
– Когда в первом круге ты набрал 8 из 9, у тебя не возникло мысли-мечты: догнать и обогнать Левона Ароняна в общем зачете четвертого этапа?
– Безусловно, у меня появилась такая цель. И на следующий день я начал с двух побед, но в третьем туре второго круга, играя с Давидом Наварой, решил получить позицию попроще – «рукой поиграть», и это была ошибка. Давид играл очень жестко, очень хорошо, а я наоборот – посредственно.
– Весной в марте состоится главный для тебя турнир – турнир претендентов на шахматную корону. Кого из соперников ты мог бы выделить как самых главных своих конкурентов? Мне кажется, что это тройка американцев. Хотя такое впечатление, что они в последнее время чуточку слабее стали играть...
– Да, есть ощущение, что Соу немного сдал – ведь совсем недавно он был по рейтингу вторым шахматистом в мире. Временами казалось, что он вообще непобедим: у него была блистательная серия из шестидесяти с чем-то партий, он играл просто супер. И все зависит теперь от того, в какой форме он подойдет к турниру претендентов. Но в принципе последние турниры показали, что с Уэсли Соу можно играть. А что касается Каруаны и Накамуры, то и на прошлом турнире претендентов они были одними из фаворитов. Чего стоит одна лишь наша последняя партия с Каруаной на турнире претендентов в Москве!
– ...решающая в борьбе за победу на турнире и словно бы специально сыгранная для посвященного тебе фильма из цикла «Звезды шахматного королевства». Получилась прекрасная финальная точка!
– Конечно! (Смеется.) А если серьезно, то сильными на турнире будут все, поэтому нужно концентрироваться на своей игре. Если сам я буду играть посредственно, то никто из соперников меня не спасет. Но если заиграю хорошо, то буду иметь хорошие шансы.
– Помимо тройки американцев кто-то еще будут серьезным конкурентом? Аронян, Крамник?
– Я всегда считал одним из главных претендентов на победу в этих турнирах Левона Ароняна. То, что побеждать в них ему никогда не доводилось, связано с тем, что у него были нерешенные личные проблемы. Но вскоре у Левона в жизни произойдет важное событие: свадьба, причем сразу же после Кубка мира. И если он будет играть в Тбилиси с таким же подъемом, как в Сент-Луисе, то... Короче, сейчас для него самое главное не растерять этот кураж.
– Что можешь сказать о перспективах Владимира Крамника?
– Несмотря на то что Крамник объективно является ветераном, он продолжает показывать стабильно высокие результаты, и у него исключительно высокий рейтинг, который поддерживать в таком возрасте очень непросто. Учитывая же опыт Крамника в соревнованиях самого высокого уровня… Турнир претендентов – это такой турнир, в котором победить может каждый. И Крамник в нем, естественно, один из фаворитов.
– Сейчас едва ли не все стали болеть за тебя. Твоя игра всколыхнула интерес к шахматам в России. Насколько тяжелее играть под таким психологическим прессом: ведь кому многое дано, с того и спрос большой?
– Когда в прошлом году я выиграл турнир претендентов, за меня, конечно же, болели, но такого безумного ажиотажа и близко не было. После матча с Карлсеном вдруг выяснилось, что за меня болеют все. Во время самого матча я этого не чувствовал, потому что абстрагировался от всего, меня не пускали в Интернет, я был замкнут в своем шахматном мире. Но когда вернулся в Россию, то оказалось, что за меня болели миллионы россиян. Было очень приятно, но это такая ноша, такой крест, который, с одной стороны, очень лестный, а с другой – чрезвычайно ответственный.
– И все-таки в плюс это или в минус?
– Я думаю, что если тебя вдохновляют и поддерживают, то это в плюс, если же, напротив, перестают поддерживать и начинают забывать, то от этого можно впасть в уныние и даже лишиться необходимой мотивации...
