Наталия Григорьева
Героиня Юлии Пересильд, районный следователь, включается в поиски мистического адресата. Кадр из фильма
«Конверт» – режиссерский дебют монтажера Владимира Маркова («Generation П» Виктора Гинзбурга и «Три сестры» Юрия Грымова), написанный телевизионным сценаристом Ильей Куликовым и спродюсированный Константином Бусловым (старшим братом Петра Буслова). В главной женской роли – Юлия Пересильд.
Однажды в руки водителю Игорю (Игорь Лизенгевич) попадает конверт, по ошибке оказавшийся в пачке корреспонденции его шефа. Поворчав о том, что вообще-то почтальоном он, дескать, не нанимался, герой все же берется доставить письмо реальному адресату – улица вроде соседняя. За обшарпанной дверью в подъезде старого московского дома его встречает не менее древняя и крайне зловещая старуха, которая говорит, что квартиркой Игорь ошибся – на конверте, и правда, уже совсем другой адрес. Так начинаются мистические блуждания персонажа по улочкам, переулочкам и кладбищам Москвы, сперва в одиночку, а позже в компании следователя Марины (Пересильд), видимо, заскучавшей в районном УВД. Блуждания, естественно, не случайные: почтальон – это карма.
Жанрового кино в России все еще снимают катастрофически мало, и если это не комедия, то скорее всего – хоррор. И в обоих случаях по-прежнему не хватает чего-то оригинального: так на один бекмамбетовский «Убрать из друзей» приходится десяток всяких «Вурдалаков», «Пиковых дам» и «Невест» – на последнюю картину «Конверт» местами похож как две капли воды. Вместо старинной усадьбы – не менее ветхие московские дома со скрипучими лестницами, все те же призраки, предыстория, уходящая корнями куда-то в Древнюю Русь, вечный зловещий полумрак в кадре. Ужастик, прописанный как по учебнику, так что еще более очевидными становятся огрехи, связанные не с мистикой, а с реальностью – в конце концов, действие происходит не в какой-то вымышленной вселенной, а в современной Москве. Без пробок и вообще, кажется, особо без людей – следователю районного УВД, к примеру, ровным счетом нечем заняться, кроме как гонять с незнакомцем по городу в поисках владельца какого-то сомнительного конверта, который даже открывать нельзя (в то, что открывать нельзя, героиня Пересильд тоже верит чуть ли не с первого слова). Это ли не мистика? Мегаполис мечты, расчищенная под съемки условная Москва, которая кочует из фильма в фильм.
Казалось бы, это не главное, когда речь идет о хорроре или мистическом триллере, но детали, которые замечаешь боковым зрением, то и дело невольно отвлекают внимание и в итоге разрушают целостность всего киномира. Фантастические игры со временем и пространством нанизаны на канву морализаторской истории на тему «преступление и наказание» – в духе скорее рассказов Эдгара Алана По, чем романов Достоевского. Авторы худо-бедно, но все же пытаются работать с киноязыком, создавать необходимое напряжение не словом, а делом, то есть через видео- и звуковой ряд, с помощью монтажа.
Похвально, если бы не штамп на штампе. В «Конверте», как и в прочих российских мистических хоррорах, изобретают велосипед, не пытаясь ни переосмыслить, ни перевернуть, ни изменить традицию, снимая чересчур серьезно то, над чем в мире уже устали иронизировать. Опять маленькие девочки, снятые со спины, старухи, возникающие из воздуха, персонажи, по виду которых сразу понятно, что они мертвы, медленно открывающиеся двери, за которыми ничего нет, несмотря на ожидания, или, напротив, «неожиданно» резко выпрыгивающее на зрителя нечто. Да будь «Конверт» даже пародией на жанр, он не стал бы откровением – здесь нужен совершенно новый подход. С учетом того, что в 2017 году реальность куда страшнее любого вымысла. Оттого «выстреливают» такие истории, как «Черное зеркало» – про цифровое будущее, страшное тем, что оно уже наступило, или «Американская история ужасов», последний сезон которой превращает президентские выборы в США в страшилку посильнее любого «Звонка». И с этой точки зрения «Конверт» имеет право на существование только в том случае, если рассматривать его как историю про «Почту России».
