Россия возвращается в Туркмению

	О визите Владимира Путина в Туркменистан руководители двух стран договорились еще во время саммита глав государств СНГ в Москве в январе нынешнего года. Фото Александра Туманова

СРЕДИ богатого наследия просчетов и ошибок, доставшихся Владимиру Путину вместе с президентской должностью, особая категория вопросов - взаимоотношения с центрально-азиатскими партнерами по СНГ в целом и с Туркменией - в частности.

Если попытаться коротко охарактеризовать позицию Москвы в диалоге с Ашхабадом в течение последних трех-четырех лет, то иначе как пассивной ее никак нельзя назвать. По сути дела, Россия вообще отказалась от сколько-нибудь серьезного диалога с Туркменией. Подтверждением тому - упавший до самых низких показателей уровень товарооборота между двумя странами.

Нетрудно вспомнить, что практически все прежние составы российского правительства начинали свою деятельность с декларации приоритета развития связей с ближним зарубежьем. Но зачастую этим и ограничивались. По крайней мере это утверждение справедливо в части российско-туркменских отношений.

При этом туркменский лидер Сапармурат Ниязов неоднократно заявлял, что считает Россию стратегическим партнером. Провозглашенная в Туркмении политика открытых дверей позволяла и позволяет любой стране находить возможности для взаимовыгодного сотрудничества с Туркменистаном. А то обстоятельство, что Ашхабад не принимал политическую конъюнктуру международного сотрудничества, ставя во главу угла экономические национальные интересы, должно было бы стимулировать российский интерес к укреплению своих позиций на южных рубежах Содружества. Тем более что Туркмения, в отличие от многих партнеров России по СНГ, не создавала за последнее время каких-то особых проблем Москве. Она не просила защищать ее телами российских солдат, а проблемы взаимоотношений с южными соседями решала самостоятельно. К тому же Ашхабад никогда не жил за счет российских кредитов или долгов Москве (сама Россия должна Туркмении свыше 100 млн. долл.).

Сейчас уже во всеуслышание заявлено, что большой ошибкой России было приостановление "газового" сотрудничества с Туркменией. Аналитики сегодня затрудняются назвать точную цифру потерь, понесенных сторонами после прекращения транспортировки туркменского газа через российские трубопроводные системы. Но речь-то идет о сотнях миллионов долларов. Если бы Россия даже не покупала, а только транспортировала туркменский газ, то и в этом случае ее государственная казна пополнилась бы солидной валютной прибылью только за счет взимания платы за транзит газа.

Но это была не единственная странность в прошлой российской позиции. Для геополитических интересов России было непростительной ошибкой вот так просто уходить с политической арены и экономического пространства Закаспийского региона.

Конечно же, "Газпром" - ведущая и богатейшая российская экономическая структура. Но все же трудно найти в мировой практике аналог, когда геополитические интересы державы ставятся в зависимость от узковедомственных забот крупной монополии, полагали многие в Ашхабаде. И отнюдь не только там.

Добровольный отказ России от своего экономического присутствия в регионе вызвал радостную суету на другом конце планеты. Соединенные Штаты взяли да и обозначили Прикаспийский регион зоной своих жизненных интересов. При непосредственном участии американских компаний и чиновников госдепартамента получили развитие несколько проектов создания альтернативных маршрутов транспортировки туркменского газа на мировые рынки энергоносителей.

Туркменистан не отказывался от рассмотрения каждого из проектов. Тем более что, даже по самым поверхностным подсчетам, запасов природного газа в Туркмении хватит, чтобы на многие десятки лет вперед обеспечивать экспорт природного топлива сразу по нескольким мощным газовым магистралям.

Наиболее "продвинутым" из числа таких проектов оказался Транскаспийский газопровод. Однако затягивание американскими партнерами сроков его реализации, внесение политических факторов в сугубо экономический проект вызвали законное недовольство туркменской стороны.

Так сложилось, что запутывание сложного узла геополитических барьеров на пути "Транскаспия" совпало по времени с приходом в руководство российским правительством Владимира Путина. Ему хватило просто здравого смысла, чтобы понять, что ситуацию можно быстро исправить в пользу России.

Тогда, в конце прошлого года, "Газпром" принял решение о возобновлении закупок туркменского газа. В декабре в Ашхабаде было подписано соглашение на 2000 г. о закупке Россией 20 млрд. куб. м туркменского углеводородного сырья. Условия сделки - оплата 40 процентов поставок валютой, остальной части - товарами и услугами оказались приемлемыми не только для туркменского правительства и "Газпрома", но и чрезвычайно выгодными для многих и многих производителей товаров в России, получивших дополнительные возможности для сбыта собственной продукции.

После январской встречи в Москве Владимира Путина и Сапармурата Ниязова родилась идея заключения долгосрочного соглашения между двумя странами о сотрудничестве в газовом комплексе. Прозвучали и планируемые цифры возможных поставок - до 50 млрд. куб. м газа ежегодно в течение тридцати лет. Сегодня стороны как никогда близки к заключению крупномасштабной сделки, сулящей обоюдную долгосрочную выгоду.

Тогда же, во время январской встречи в Москве Владимир Путин пообещал, что в случае его избрания президентом России он непременно посетит Туркмению. Слово свое он сдержал. Заметим, к слову, что последний визит российского лидера в Ашхабад состоялся в декабре 1993 г., когда Борис Ельцин приезжал на саммит глав государств Содружества.

Сегодня впервые за последние семь лет Россия не только декларирует свое намерение сотрудничать с Туркменистаном, но и реально выходит на качественно новый уровень такого сотрудничества.

Жизнь наглядно доказала, что сегодня такое сотрудничество возможно только как диалог двух равных партнеров, а не как диалог метрополии и провинции. Возможно, что и сам факт застоя в российско-туркменских отношениях - это всего лишь небольшая по историческим меркам пауза, потребовавшаяся для полного понимания новых политических и экономических реалий, заставляющих переосмыслить сами принципы современного партнерства.

Вполне вероятно, что российской привычке лидировать в рамках СНГ претила подчеркнуто независимая позиция Туркмении в вопросах взаимодействия внутри Содружества. Однако сейчас становится все более очевидным, что заявленный Туркменистаном приоритет двусторонних отношений над коллективными обязательствами стал уже нормой для государств - участников СНГ, и в первую очередь для России.

Накануне визита многие наблюдатели в Ашхабаде отмечают то обстоятельство, что Владимир Путин - не отягощенный подсознательным грузом имперских амбиций, грузом, который, возможно, мешал прежнему российскому руководству понять и оценить предельную прагматичность подхода туркменского лидера ко всем вопросам международного сотрудничества.

Полтора года назад, встречаясь в Ашхабаде с делегацией российских парламентариев и откровенно высказав все накопившиеся претензии к политике некоторых монополистов, не дававших в то время Туркмении возможности продавать свой газ через территорию России, Сапармурат Ниязов тем не менее, как показалось депутатам Госдумы, вполне искренне заметил: "Как бы ни менялась жизнь, наше отношение к России, русскому народу, русским людям оставалось и остается неизменным - искренним и дружеским. Оно никогда не было подвержено никакой политической конъюнктуре, никогда не зависело от взлетов или спадов экономических связей. Наши отношения исторически сложились в отношения взаимно уважающих и тянущихся друг к другу народов, а это, как известно, не подлежит никакой переоценке".

В течение двух с половиной лет, а именно столько длилась пауза в экономическом партнерстве двух стран, Ниязов ни разу не опустился до публичного выяснения отношений, наоборот, везде и всюду повторял, что Россия и Туркмения просто обречены быть партнерами, а не конкурентами в газовой сфере.

Осознание этой простой истины пришло к руководителям российского "Газпрома" только на фоне надвигающегося энергетического кризиса. Но, как одинаково гласят соответствующие пословицы русского и туркменского народов, лучше поздно, чем никогда. Теперь важно не упустить реального шанса на вывод двусторонних отношений на новый, более доверительный уровень партнерства.

Выступая на днях с речью перед послами иностранных государств, Владимир Путин, в частности, сказал: "Нас радует заметное оживление российско-туркменских отношений. Трудности, мешавшие их упрочению, теперь преодолеваются". Глава Российского государства выразил уверенность, что его предстоящий визит в Ашхабад и встреча с Сапармуратом Ниязовым "закрепят позитивные тенденции" в сотрудничестве двух стран.

Безусловно, успех предстоящих 19 мая переговоров прежде всего зависит от достижения конкретных договоренностей по продаже туркменского газа в Россию и через ее территорию в третьи страны. Не исключено, что уже в ходе этого визита в присутствии двух президентов будет подписано соглашение, рассчитанное на 30 лет. Но есть и много других тем, представляющих взаимный интерес. Так, наверняка важное место в российско-туркменском диалоге на высшем уровне займет обсуждение вопросов, связанных с проблемой определения нового правового статуса Каспия. Как известно, долгое время подходы Ашхабада и Москвы к его разработке были очень близкими. Смогут ли Ниязов и Путин сегодня, когда переговоры прикаспийских государств фактически зашли в тупик, внести новую струю в этот процесс? Какова реакция российского президента на инициативу Туркменбаши о проведении специального саммита глав государств Прикаспия, посвященного международно-правовому статусу водоема? Каким может быть взаимодействие России и Туркмении по разрешению "афганской" проблемы? Ответы на эти и многие другие вопросы мы сможем получить в конце недели.