Судьбу Карабаха решат великие мира сего

	Эти карабахские дети родились во время войны и еще не знают, что такое мир и какую цену надо за него заплатить. Фото Артема Житенева (НГ-фото)

ЗА НЕСКОЛЬКО последних месяцев в Ереване были похоронены карьеры нескольких политиков, определявших лицо Армении и во многом - ее политику во взрывоопасном регионе постсоветского Кавказа. Ушли люди, которые определяли качество и характер армяно-российских отношений. У власти в Ереване не осталось людей, которые считали бы себя ангажированными Россией и приезжали бы в Москву, как к себе домой - когда за кредитами, когда с просьбой о политической поддержке. На этот раз Россия проигнорировала призыв о помощи отставного премьер-министра Арама Саркисяна (брата убитого в прошлом году в парламенте главы правительства Вазгена Саркисяна) и его сторонников и равнодушно наблюдала, как, не успев взойти, закатилась его политическая карьера. Возможно, в новой администрации не оказалось человека, искушенного в кавказских интригах. А возможно, здесь рассудительно решили, что для старшего союзника и партнера по стратегической коалиции нет никакой необходимости выбирать между вожаками конкурирующих кланов. Исторически это разумное решение. В Закавказье, по крайней мере в постсоветскую эпоху, Москва всегда делала плохой выбор. В лучшем случае ее союзники уходили в политическое небытие, как бывший азербайджанский президент Муталибов. В худшем - их приходилось прятать по всему миру от мести разъяренных победителей, как Георгадзе. Но если верить расхожему представлению о том, что нынешний президент Армении Роберт Кочарян - это ставка Запада, и в частности Соединенных Штатов, то нужно признать, что это еще худший выбор.

Конечно, ни биография, ни образ мысли никак не могут представить Кочаряна "прозападным" политиком. Он им и не является. Однако "традиционные западники" в Армении сегодня оказались в ложном положении - им недвусмысленно дают понять, чего от них ждут. Не выступлений против режима, а сотрудничества с Кочаряном или хотя бы невмешательства в намерения президентского дворца. Отчего? Просто потому, что время, отпущенное на умиротворение Закавказья, подходит к концу.

Два года назад, когда успешная интрига привела нынешнего президента к власти, казалось, что коррупция и клановая экономика загубили реформы в Армении. Стране предрекали долгий период консервативного правления, своего рода "отстоя" после бурных потрясений. И символом этого невыдающегося, но спокойного будущего, как и символом армянского застоя брежневских времен, был лидер парламента Демирчян. Его убили еще до того, как он успел, сполна насладившись триумфом своего возвращения к власти, объяснить, каким он представляет будущее своей страны. После его гибели страна осталась в безвременье. Однако именно в этот год скандалов и грязных политических интриг Армении предстоит подписать самое важное в своей новейшей истории соглашение - о судьбе Нагорного Карабаха.

Соглашение должно быть рано или поздно подписано, но лучше, разумеется, рано - пока, например, жив и дееспособен азербайджанский президент Алиев, единственный, кто может всей силой своей деспотической власти удержать страну от хаоса и железной, хотя и слабеющей, рукой вести страну по Шелковому пути в рай. И никогда страны Запада, заинтересованные в подобном соглашении, не будут иметь в Армении столь покладистого президента, как Кочарян. Его легитимность некоторые подвергают сомнению, он растерял практически всех сторонников. Только нынешний президент может подписать практически любое соглашение, предложенное посредниками, - у него нет другого выбора. Может быть, он принял бы и российские предложения, точно так же, как принимает сегодня американские, если бы это были такие предложения, от которых трудно отказаться. Но Москва смотрит на Ереван с безразличием. И это дает возможность армянскому президенту решать проблемы внутренние, лишая своих оппонентов власти, а следовательно, и возможности запустить уже испробованный в 1998 году механизм "тихого", узаконенного военного переворота. Он воспользовался даже таким ресурсом, как раздача орденов и званий. Его потенциальных сторонников время от времени осыпает золотой дождь. Так, заместитель министра обороны Манвел Григорян, в просторечии "генерал Манвел", он же формальный лидер союза ветеранов карабахской войны "Еркрапа" (главных оппонентов президента), получил только что очередное, еще более высокое звание. Правда, теперь он генерал без армии. Сыграв роль троянского коня, загнанного в лагерь бывших соратников, генерал, обзаведясь лишней звездой, лишился всех атрибутов влиятельного политика. Больше нет ни консолидированной парламентской фракции, ни единого Союза ветеранов.

Почему все удается нынешнему президенту? Никто другой не хочет так отчаянно рисковать своим политическим будущим. Президент, поставивший подпись под "предательским" соглашением по Нагорному Карабаху, обречен. У Кочаряна светлого будущего почетного отставника нет - бывший секретарь парткома Степанакертского шелкового комбината, бывший лидер непризнанной НКР и так достиг вершины своей карьеры. А спускаться с этой вершины ему некуда - все дороги обратно засыпало лавиной политических потрясений, которые преследовали Армению в последние два года. Он правит при абсолютном равнодушии общества, на него легла тень многочисленных политических убийств - подобной вендетты Армения прежде не знала: генеральный прокурор, несколько крупных чинов армии и полиции, наконец премьер-министр и глава парламента. Кочарян, по-видимому, лишен возможности вести частную жизнь после отставки - он двенадцать лет боролся за выживание, сначала вместе со своей непризнанной республикой, потом в одиночку. Частных интересов в Армении у него просто нет. Он с нею до сих пор ничем не связан, кроме должности.

При смене открыто оппозиционного правительства Арама Саркисяна на лояльное Кочарян использовал свой последний административный и человеческий ресурс. Он назначил премьером практически незнакомого стране человека, зато на пост министра обороны - буфером между высшей властью и возроптавшими военными - поставил своего последнего приверженца, бывшего командира карабахских военных отрядов и бывшего шефа спецслужб Армении. Серж Саркисян связан с президентом и происхождением, и тем, что ко всем обвинениям, которые за два года у власти предъявлялись президенту, он оказывался так или иначе причастен.

Военные и их политическое крыло, фракция Республиканской партии в парламенте и недавно образовавшийся осколок, фракция "Еркрапа", оказались более тщеславны и разобщены, чем решительны. Их грозные призывы к отставке Кочаряна остались лишь словами. Успешная в карабахской войне армия проиграла все политические сражения, в которых вынуждена была участвовать последние несколько лет. Ее лидеры либо убиты, либо сидят в тюрьме по обвинению в государственных преступлениях (как Самвел Бабаян, предводитель военной верхушки в Карабахе), либо отстранены от дел и коротают досуг на дачах.

Два года противостояния двух кланов - карабахского клана президента и группировки военных - привели к полному параличу политической системы в стране. Справедливости ради надо сказать, что покойный премьер-министр Вазген Саркисян причастен к этому не в меньшей степени. Он ввел армию в политику, фактически санкционировав создание карманных партий при Министерстве обороны, при Министерстве нацбезопасности, наконец, свою партию в Ереване завели себе и военные Нагорного Карабаха. Нехитрая манипуляция административными ресурсами позволила провести в парламент этих депутатов, немалую часть которых в обществе знали не по именам, а по кличкам. Такая профанация выборов практически сделала парламент недееспособным. Достаточно сказать, что за последние два с половиной года большинство, состоящее практически из одних и тех же людей, трижды радикально меняло свою политическую ориентацию. Гражданские политические партии как исторические, так и те, что возникали за постсоветские годы, превратились в клубы. Для того чтобы вести диалог со своими сторонниками, они вынуждены, как во времена советского президента Горбачева, выходить на площадь. Впрочем, ни старые идеи традиционных социалистов, ни новые идеи национальных демократов не находят особого отклика в разочарованном обществе, которое сегодня воспринимает только самые популистские лозунги и обещания.

Наконец, последнее, почему именно Роберт Кочарян может поставить свою подпись под соглашением о судьбе Нагорного Карабаха.

Он единственный, кто мог согласиться всерьез обсуждать так называемый план размена территорий: Нагорный Карабах и связывающий его с Арменией Лачинский коридор на Мегринский район - тонкий перешеек, разделяющий "материковый" Азербайджан и Нахичеванскую Республику. Какие бы стрелки ни чертили на карте региона, во всей будущей картине мира Кочаряна всерьез и скорее всего искренне интересует только судьба карабахских ущелий. Поэтому его вряд ли коробит мысль о том, что победившей фактически в войне стране предлагают обменять район, населенный армянами, на территорию, населенную армянами же, - Мегри. Его, пожалуй, не изумила бы гипотетическая картина того, как азербайджанские пограничники, занявшие позиции на бывшей армяно-иранской границе в Мегри, перекрикиваются через Аракс со своими соплеменниками, населяющими иранскую провинцию, именуемую в Баку Южным Азербайджаном. Вообще тектонические сдвиги, которые могли бы последовать за подобным шагом, настолько грандиозны и меняют геополитическую карту региона так радикально, что только человек, совершенно лишенный воображения, мог бы думать, что этот катаклизм не сметет его в образовавшуюся трещину. Некоторые собеседники Кочаряна утверждают, впрочем, что президент Армении расценивает это соглашение как хороший бизнес ценой в три миллиарда долларов, обещанных под будущее развитие в рамках этой мирной сделки. Иные же экономисты в Ереване считают, что для того, чтобы приобрести такую небольшую страну, вполне хватило бы суммы миллионов в двести, поскольку при клановой экономике этим деньгам грозит судьба быть или проеденными, или разворованными.

Недавно глава Армении признался, что на встречах тет-а-тет с азербайджанским лидером Гейдаром Алиевым действительно обсуждал планы территориального обмена (добавив, впрочем, что отверг их). Встречи с Алиевым действительно не дали никакого позитивного результата, если не считать нескольких съеденных в армяно-азербайджанском приграничье барашков. Однако сама идея переговоров между первыми лицами оказалась дискредитирована. Обиженные представители Нагорного Карабаха, отсаженные от этого стола переговоров, почувствовали угрозу сепаратного договора, в результате прозвучало несколько тревожных заявлений. Однако встречи ради встреч сошли на нет, за дело вновь взялись посредники из числа великих держав, и их жесткий настрой в будущем и определит, судя по всему, контуры будущего соглашения.