Василий Шувалов ВЧЕРА вечером в маленьком американском городке Ки Уэст во Флориде в рамках миротворческого процесса вокруг Нагорного Карабаха началась очередная встреча президентов Азербайджана и Армении. Уже известно, что обе стороны достаточно пессимистически оценили возможные перспективы саммита. И Гейдар Алиев, и Роберт Кочарян, судя по их заявлениям, никаких особых подвижек на нелегком пути к миру не ожидают. Впрочем, вряд ли могло быть по-другому: совсем недавно, перед аналогичной встречей в Париже, едва ли не открыто говорилось о неизбежности достижения некоего соглашения. Этого, однако, во французской столице не произошло, и теперь участники переговоров высказываются намного осторожнее.
Последнего не скажешь об организаторах встречи - американская дипломатия излучает оптимизм, который, возможно, не является дежурным. Более того, представители Госдепа как бы в шутку повторяют, что "не выпустят" президентов из Ки Уэста, пока не добьются какой-либо договоренности. Вероятно, с целью облегчить "тяжкий крест" руководителей противоборствующих сторон, принимающая сторона предусмотрела для них нескучную "культурную программу", включающую, например, виндсерфинг. Легко предположить, что уж в этом-то состязании 46-летний армянский лидер, не чуждый к тому же спортивным занятиям, явно превзойдет своего азербайджанского коллегу.
Во всем остальном задача, стоящая перед Робертом Кочаряном, представляется намного сложнее. Ни многочисленные личные встречи и переговоры двух президентов, ни давление посредников Минской группы ОБСЕ по Карабаху не сказались на позиции Гейдара Алиева. Руководитель Азербайджана продолжает упорствовать в своем нежелании принять разработанный Москвой, Вашингтоном и Парижем план, предусматривающий создание "общего государства", азербайджанская и карабахская части которого будут равноправны. И это несмотря на то, что данный план сохраняет территориальную целостность Азербайджана.
Неуступчивость Баку лишь на первый взгляд может показаться необоснованной. Опытный Гейдар Алиев не без оснований полагает, что время работает на него. Армения, насколько можно понять, миновала пик своих военных и политических достижений, связанных с карабахской эпопеей. Ереван также давно "разыграл" все свои геополитические козыри во взаимоотношениях с основным партнером - Россией. В Армении дислоцирована российская военная база, границы страны охраняются совместно с российскими пограничниками, важнейший объект - Армянская АЭС - является совместным предприятием, программы возрождения национального ВПК и промышленности в целом также во многом связаны с российскими смежниками.
Сравнительно недавно все это могло казаться некоторой гарантией того, что Москва если не прямо, то хотя бы косвенно в карабахском вопросе будет защищать интересы своего традиционного союзника. Однако Кремль в последнее время совершенно ясно дает понять, что больше заинтересован в налаживании добрососедских связей с Азербайджаном, а в вопросе сохранения территориальной целостности демонстрирует твердость, способную лишь укрепить Азербайджан в его неуступчивости. Разумеется, Москва при этом исходит как бы из собственных национальных интересов, однако не факт, что на деле эти интересы не подвергнутся испытаниям.
Даже при всем желании Роберт Кочарян вряд ли сумеет долго проводить линию на замораживание конфликта. Это самым негативным образом сказывается на национальной экономике Армении, никак не способствует улучшению международного имиджа страны. Кроме того, именно Армения, а не Азербайджан, подвергается транспортно-энергетической блокаде, и без мирного разрешения конфликта никакие гуманитарные призывы и официальные резолюции такого положения вещей не изменят.
Заинтересованность посредников в прекращении противостояния способна принудить армянскую сторону к постепенной корректировке своих позиций. Ведь только на первый взгляд кажется, что Армении "некуда деваться" и страна обречена вечно быть проводником интересов России в регионе. Это верно лишь в парадигме традиционных представлений. Сегодня для Кочаряна много важнее обеспечить стабильный мир, надежду на экономическое развитие и на восстановление нормальных отношений с Баку и с Анкарой, нежели российские интересы, к тому же весьма сомнительные с точки зрения интересов самой Армении. А этого невозможно добиться, во-первых, без определенных уступок в ходе карабахского урегулирования, а во-вторых, без постепенного отхода от слишком уж тесного сотрудничества с Москвой.
Возможно, именно эти обстоятельства имел в виду президент Франции Жак Ширак, когда в преддверии парижской встречи двух президентов говорил о неизбежности "прорыва в процессе урегулирования". Возможно, этим же объясняется и нынешний энтузиазм американских хозяев саммита во Флориде. При всем том, наверно, было бы наивно ожидать слишком резких движений, поскольку и Ереван, и Баку вынуждены действовать с оглядкой на внутреннюю оппозицию, привыкшую рассматривать карабахский вопрос в качестве основного рычага в борьбе за власть. Впрочем, и это из разряда традиционных представлений. Армянский президент чем дальше, тем меньше может опасаться серьезного противостояния внутри страны - реальных оппонентов Кочаряну сегодня в Ереване и Степанакерте нет. И это тем более заставляет предполагать, что карабахский вопрос начнет решаться уже в обозримой перспективе, причем решаться так, что это будет способно удивить многих и в Армении, и в России.
