Армен Ханбабян
Когда в России и некоторых других странах Содружества бушевали внутриполитические кризисы, временами грозящие самому существованию молодых государств, на просторах Центральной Азии царило сонное спокойствие, изредка нарушаемое коллизиями внешнеполитического порядка. Стабильность власти, особенно - личной власти региональных владык, сомнению не подвергалась за отсутствием сколько-нибудь серьезной оппозиции. Задача состояла лишь в правильной расстановке кадров, причем основным принципом при этом всегда оставался принцип личной преданности вождю.
Казахстан никогда не был исключением из этого золотого правила. Никому и в голову бы не пришло поставить под сомнение безальтернативность президента Нурсултана Назарбаева и само его право на власть. Речь в самом крайнем случае могла идти о внутриклановых разборках, в которых президент выступал в качестве высшего арбитра, за которым всегда оставалось последнее слово.
Оказалось, однако, что даже глубокая местная специфика не является панацеей от общих для всех закономерностей развития. Избежав серьезных внутриполитических кризисов, Казахстан столкнулся с жестоким кризисом власти. Последние события в этой стране свидетельствуют, что впервые за последние десять лет здесь возникла опасная мысль о том, что альтернатива возможна.
Напомним предысторию происходящего. В 1997 г. Назарбаев отправил в отставку премьер-министра Акежана Кажегельдина, считавшегося либеральным реформатором. Через некоторое время в зарубежной прессе появились намеки на то, что глава государства не чужд коррупции. Между тем Кажегельдин выставил свою кандидатуру на президентских выборах 1999 г., однако был снят с предвыборной гонки. Обвиненный в различных злоупотреблениях, он эмигрировал в США. Тема казахстанской коррупции стала все чаще муссироваться в зарубежных СМИ. Появилась информация о личных счетах Назарбаева в швейцарском банке. А южнокорейский бизнесмен Чой Сун Юн заявил, будто санкционировал передачу взяток президенту в размере 10 млн. долл. И без того нелучезарный имидж государства еще более поблек.
Почти одновременно в Астане активизировались некоторые правительственные чины, объявившие о создании оппозиционного движения Демократический выбор Казахстана (ДВК). Синхронизация действий сил, начавших наступление на президента, стала очевидна.
Вряд ли все это можно назвать случайностью, особенно с учетом ситауции на мировом рынке нефти. За фигурой Кажегельдина изначально просматривалась тень компании "Шеврон". Что касается Назарбаева, то пресловутый счет в швейцарском банке "Кредит агриколь" возник, якобы, в результате манипуляций со средствами, поступившими с Запада для разработки нефтяных месторождений Каспия.
В сложившейся ситуации Назарбаев не счел целесообразным пускаться в объяснения, "бросив в бой" своего зятя, первого зампреда КНБ генерал-майора Рахата Алиева и премьер-министра Касымжомарта Токабаева. Первый неожиданно подал в отставку, объяснив это тем, что руководство КНБ не позволяет ему разоблачить известные факты коррупции и поименно называть высокопоставленных коррупционеров. Этот нетривиальный ход явно дезориентировал оппозиционеров, заставив их предположить, будто президента покинула даже его семья (в прямом смысле слова). Однако не успели они связать уход Алиева со своей "победой", как к угрозе отставки прибег премьер Токабаев, заявивший, что не намерен работать с людьми, объединившимися в Демвыбор Казахстана. Президент легко принял сторону премьера, в результате чего павлодарский аким (губернатор) Жакиянов, вице-премьер Джандосов и некоторые другие чиновники лишились должностей. Впрочем, далеко не все из тех, "крови" которых потребовал непримиримый премьер, - о судьбе ряда новых оппозиционеров президент "продолжает раздумывать".
И уже одно это говорит о том, что в Казахстане многое начинает меняться. Отдаленные еще толчки, свидетельствующие о возможности будущих перемен, явно обеспокоили главу государства, впервые ощутившего реальную угрозу своей личной власти. Нурсултан Назарбаев, кажется, вступает в период "позднего Ельцина": он вынужден начать лавировать, а это само по себе означает, что в стране появляются новые "центры силы". И далеко не факт, что нынешняя победа президента окончательна и не станет пирровой. Отставка "смутьянов" мало что решает. Начать против них уголовное преследование, конечно, можно, но уже не совсем удобно, да и пример Кажегельдина свидетельствует, что это не панацея. Можно также назначить "младотюрков" (как еще называют организаторов ДВК) на менее ответственные посты, однако они сами могут и не согласиться с таким решением, предпочтя роль гонимых оппозиционеров роли чиновников средней руки. Оставить же все как есть - значит ускорить процесс неизбежного в будущем передела власти.
Для того чтобы усидеть на колеблющемся троне, президент будет вынужден искать поддержки все большего числа новых "игроков". В условиях почти полного отсутствия прочной государственной структуры, способной действовать в автономном режиме, в условиях, когда государство - это в первую очередь сложная система взаимопроникающих и конкурирующих кланов и жусов, такое продолжение будет означать, что президент постепенно будет лишаться все больших рычагов управления. И в лучшем для себя случае успеет повторить российский вариант, назначив преемника. В худшем - это произойдет несколько позже, но уже без его участия.
