Григорий Котов - Господин Жакиянов, некоторые СМИ в России утверждали, что реформы в Казахстане во многом опережали российские, а появление демократической оппозиции связывали с именем бывшего премьера Кажегельдина. Является ли ваше движение продолжением его дела?
- Нет, мы не являемся наследниками Кажегельдина. А что касается опережения России, то многие экономические реформы у нас действительно были проведены раньше, но - за счет административного ресурса, благодаря предельной концентрации власти. В эти сложные годы достигнуто многое: создана государственность, заложен фундамент рыночной экономики, провозглашены демократические принципы. У нас был даже такой период, в 1995 году, когда президент Назарбаев издавал указы, имеющие силу законов. Девять месяцев отсутствовал парламент, и за это время было издано 140 указов чисто рыночного направления. Экономическая система заработала, реформы пошли. Но сегодня мы столкнулись с тем, что наши политические преобразования отстали от экономических. Сегодня без либерализации политической системы невозможно рассчитывать на подъем и развитие малого и среднего бизнеса, становление среднего класса.
- Но ведь именно предыдущие 10 лет преобразований выделили тех лидеров, которые сегодня объединились в ДВК и выступили против той политики, которая их взрастила?
- Да, именно из нынешней системы власти вышли те люди (а среди нас и вице-премьер, и министр, и глава администрации области, и ряд других чиновников такого же ранга, ведущих руководителей и бизнесменов, руководителей крупнейших банков Казахстана, контролирующих значительную часть республиканского капитала), которые высказались против этой самой системы. И вполне закономерно, что, находясь внутри системы, именно эта группа увидела всю тупиковость ситуации.
- Каким образом складывался ваш альянс, что лежит в основе: убеждения, личные связи или что-то другое?
- Мы просто оказались единомышленниками. Обычная логика привела нас к пониманию необходимости преобразований госсистемы. Возьмем развитие среднего и малого бизнеса. Стали повальными всевозможные проверки. Причем под видом налоговых проверок зачастую ведется кампания по изъятию имущества в пользу самих проверяющих. У нас силовые структуры подконтрольны определенной группе лиц, имеющих родственные отношения с президентом. И об этом мы впервые сказали вслух. Оказалось, что у нас не существует реального политического поля и публичной политики. По этому поводу ходит шутка: "Политик #1 у нас - президент, и вообще политик у нас только один - президент". Есть такое понятие - "команда президента", и если ты входишь в нее, то не имеешь права собственного голоса. По-моему, это отголоски прежней советской системы, осколки принципа демократического централизма, придуманного еще большевиками. Это проявляется в решениях парламента, полномочия которого сильно урезаны, он не обладает даже контрольными функциями, не имеет возможности более или менее серьезно влиять на бюджет. Я уже не говорю про представительную власть на местах, крайне ограниченную в полномочиях.
Образовался явный перекос между ветвями власти: законодательной, исполнительной и судебной, поэтому для дальнейшего развития страны необходим целый ряд изменений, в том числе: формирование баланса между всеми ветвями и уровнями власти, расширение прав и полномочий представительной власти, децентрализация государственной власти, разграничение функций, прав и ответственности между органами власти различного уровня, введение выборности местной исполнительной власти. Также требуется создание справедливой и независимой судебной системы, восстановление Конституционного суда. Необходимо обеспечить право свободного волеизъявления граждан, в том числе путем создания независимых от исполнительной власти избирательных комиссий, введения за ними общественного контроля. Очень важно дать реальные гарантии неприкосновенности частной собственности. Нужно установить действенный контроль со стороны общества за использованием стратегических природных ресурсов страны и деятельностью монополий. Одна из наиболее больных проблем - либерализация СМИ. Сегодня практически нет ни одного республиканского канала, который не контролировался бы "семьей". А что касается Конституционного суда, у нас вообще нет такого органа.
- Какими причинами объясняется, по-вашему, этот перекос: неготовностью общества к переменам или ошибками руководства?
- Наверное, все мы виноваты, что оказались в такой ситуации. 10 лет мы работали и думали, что сейчас не до политических преобразований. Нужно заниматься внедрением рыночных институтов в экономику, реформами в здравоохранении, образовании, сельском хозяйстве, бюджетной сфере. Мы полагали, что политические реформы будут идти сами по себе, но, к сожалению, оказались не правы. Сейчас мы находимся в состоянии политического кризиса. И главная проблема в том, что система власти в нашей стране устроена сверхцентрализованно.
Только один пример. У нас в стране 2500 судей, и все они назначаются президентом. Но кто-то же эти списки готовит. И тот, кто это делает, естественно, оказывает влияние на судебную систему. Эти люди обладают возможностью быть ближе лично к президенту и влиять на его решения. Отсутствует сама система государства, все построено на личной преданности и других подобных вещах. Люди, находящиеся в "окружении", пользуются этой ситуацией, и им выгодно, чтобы она оставалась такой.
Наш президент назначает сегодня премьер-министра и всех министров, всех акимов областей и, через них, акимов городов и районов, семерых сенаторов плюс спикера сената. Он же назначает председателя Верховного суда, всех судей, руководителей всех силовых структур, Центральную избирательную комиссию. О какой независимости парламента можно говорить, когда система построена таким образом!
- Но ведь все члены ДВК тоже были частью этой системы, а теперь вышли из нее добровольно. Вышли для того, чтобы ее изменить?
- Да, мы вышли, чтобы изменить власть. Есть пять первоочередных задач, которые нам необходимо сегодня решить: реальное разделение властей, выборность местной власти, изменение порядка выборов избирательных комиссий, реформа судебной системы, демонополизация и либерализация СМИ.
- Цели определены, а каковы средства их достижения?
- Мы намерены cформировать такое общественное мнение, которое заставило бы и парламент, и прежде всего президента принять наши политические преобразования. Есть несколько газет и региональных студий телевидения, с которыми мы работаем, чтобы влиять на общественное мнение. Ездим по регионам, общаемся с людьми, убеждаем парламентариев. Мы будем использовать все имеющиеся возможности.
- В своем письме к президенту вы обращаетесь к нему как к человеку, который не знает ситуации. Вы полагаете, что, если его проинформировать, он захочет сам все изменить?
- Здесь вопрос не в информировании, а в убеждении. Мы должны его убедить. Конечно, президент знает о том, что происходит. Но есть большая дистанция между информированностью и убежденностью. Убежденностью в необходимости пойти на политические преобразования. Поэтому мы не порвали наши отношения с президентом, продолжаем убеждать его пойти на необходимые преобразования. Вообще мы никого не считаем своими врагами, всем предлагаем сотрудничать, но на открытом политическом пространстве.
Мы не хотим делать революцию, пусть все произойдет эволюционным путем. А движущей силой для нас является четкое осознание необходимости назревших преобразований. И мы уверены, что так думает значительная часть нашего общества.
