Владимир Казимиров
Фото Reuters
О давности и сложности нагорнокарабахского конфликта сказано и исписано немало. Необычна и его конфигурация: не две, а три стороны конфликта (Азербайджан, Нагорный Карабах и Армения). Среди них нет безгрешных и в годы вооруженной борьбы, и за четверть века переговорного процесса. Но особыми, мягко говоря, неровностями, а то и крутыми зигзагами, порой вплоть до иррациональности, отличилась та, которая была уязвлена неудачным для нее исходом войны 1991–1994 годов. Возможно, в этом и состоит главная психологическая причина шарахания официального Баку. Все видели в начале апреля с.г. острую вспышку конфликта в Карабахе, крупнейшую и самую кровавую за все 22 года перемирия! Многолетние переговоры не удержали властей Баку от новой пробы сил.
Стоит хотя бы кратко, но комплексно рассмотреть противоречивость действий руководства Азербайджана при всех сменах держателей власти. Изначально роковой авантюрой стало превращение политического спора о судьбе Нагорного Карабаха в тяжбу на поле боя: в первый в СССР и весьма ожесточенный вооруженный конфликт (при беспомощности союзного центра). Переход к применению силы, бесспорно, в активе Баку. С тех пор у него было немало зигзагов: и военных, и политико-дипломатических. Жаль, но удивляться не приходится. Азербайджанская сторона давно не считается с обязательствами, официально взятыми в подписанных ею документах. Еще за три месяца до прекращения огня, 18 февраля 1994 года, министр обороны Азербайджана (вместе с министром обороны Армении и представителем Нагорного Карабаха) подписал протокол встречи в Москве, где стороны обязались провести после достижения перемирия развод своих войск от линии соприкосновения. Это элементарное требование при урегулировании вооруженных конфликтов с целью закрепить прекращение огня. Но потом Баку отказался отводить свои силы, что, естественно, породило уйму инцидентов: и случайных, и умышленных. В этом одна из первопричин напряженности.
Все три стороны конфликта на уровне военного руководства, но по прямым указаниям своих высших руководителей подписали три соглашения: 1) о прекращении огня с 12 мая 1994 года, 2) о его соблюдении от 26–27 июля 1994 года и 3) об укреплении режима прекращения огня от 4 февраля 1995 года. Два первых документа заключены при посредничестве России, третий – России и Швеции как сопредседателями Минской группы ОБСЕ, но тоже по инициативе Москвы. Три документа подписаны бессрочно (по умолчанию), но Баку не хочется признавать их бессрочность. На днях в Вене в штаб-квартире ОБСЕ представительство Азербайджана учинило спектакль, циркулярно разослав ноту о денонсации соглашения о прекращении огня (естественно, возложив вину на армян). Что касается третьего соглашения, официальный Баку его просто игнорирует, будто его и не было, хотя Ереван и Степанакерт не раз предлагали вернуться к его выполнению. Такова картина.
По заявлениям государственных деятелей в апреле с.г. и нынешних сопредседателей Минской группы ОБСЕ – России, США и Франции можно подумать, что государство-нарушитель чуть ли не обрело индульгенцию за срыв соглашений. Лишь сожаления и благие призывы – ни тени укора, лишь бы не обидеть его. Тогда как должны звучать прямые требования выполнения взятых на себя обязательств. Paсtа servandа sunt (договоры следует выполнять) – одна из древнейших основных норм международного права. Стоит добавить, что при Гейдаре Алиеве Министерство обороны АР даже издавало приказы избегать нарушения режима прекращения огня и наказывать виновных в этом лиц (также поступили Армения и Нагорный Карабах). Возможно ли такое ныне? И что-то не слышно, чтобы кого-то привлекли к ответственности (наоборот – широко известно, как Баку чествовал убийцу Сафарова). Сама исходная установка «не давать покоя оккупантам» остается стимулом для инцидентов и новых авантюр. Ильхам Алиев требует в первую очередь освободить оккупированные территории, забывая отметить, что расползание оккупации шло из-за просчетов Баку. Это действительно одна из проблем, но не первейшая по своему значению в процессе урегулирования. Первопричина конфликта – статус Нагорного Карабаха, а Баку всячески уходит от ее решения, даже в перспективе. Но превыше обеих этих проблем стоит задача исключения войны как средства решения этого конфликта. Этого требуют интересы обоих народов (потери и ущерб были бы несравненно выше прежних). В этом заинтересованы и соседние страны, особенно Россия, ибо регион чувствителен и легковоспламеним.
Многие тезисы Ильхама Алиева противоречивы и недостоверны. Осуждая статус-кво, он на деле закрепляет его. Под нынешним статус-кво он понимает в основном оккупацию, хотя тут немало других минусов (гонка вооружений, постоянные угрозы прибегнуть к силе, невыполнение обязательств, разжигание фобий к соседнему народу и т.д.). Необходимо надежное закрепление перемирия (возможно путем заключения соглашения о неприменении силы в урегулировании этого конфликта при международных гарантиях). Не избежать в урегулировании и проведения референдума в НК. Но куда там – Баку не хочет и слышать о таком соглашении, как и об этом референдуме. И вольно или невольно закрепляет тем самым столь осуждаемый им статус-кво.
Но одной из актуальных задач текущего момента стало четкое неприятие посредниками и международным сообществом ложной игры властей Баку. Хватит нераскрытых общих фраз о сторонах конфликта – пора уже говорить более адресно, называть вещи своими именами, показывать, насколько негативна политическая линия азербайджанского руководства.
