Александр Гущин
Фото Reuters
Украина на прошлой неделе после долгого политического кризиса наконец получила новый кабинет министров, и вопрос о том, в каком направлении дальше будет двигаться страна, приобрел новое звучание. Анализируя ситуацию, сложившуюся вокруг нового правительства Украины, можно отметить несколько принципиальных моментов.
Во-первых, итогом многочисленных консультаций как внутри страны, так и на внешнем уровне, прежде всего с американскими патронами, стал отказ от формирования технократического правительства, которое было бы равноудалено от парламентских фракций и групп влияния и имело бы иммунитет хотя бы на один год. Политическая система Украины и украинская элита сегодня явно не готовы к такому варианту, который с экономической точки зрения, с позиции выведения страны из кризиса в большей степени соответствовал бы современным задачам. Особенно принимая во внимание факт, что создание правительства на основе широкой коалиции сегодня вряд ли возможно. Западные партнеры Украины, которым, вероятно, ближе была бы кандидатура Натальи Яресько, а не Владимира Гройсмана, оценив все риски, согласились с формированием нового кабинета, во главе которого встал именно нынешний премьер и которое формировалось бы по квотному принципу.
Второе важное обстоятельство, связанное с первым, – новое правительство вряд ли можно назвать коалиционным, да и о квотном принципе в отношении него можно говорить с большой натяжкой. По сути, в Раде есть коалиция меньшинства, а кабинет министров – это гибрид из кандидатов от двух парламентских партий и представителей региональной элиты, прежде всего родной для нового премьер-министра Винницкой области. Главный минус нового кабинета в том, что он опирается на достаточно рыхлую и слабую коалицию в Верховной раде. При голосовании за новый кабинет в его поддержку высказались 206 депутатов. Таким образом, оставшиеся голоса в поддержку правительства – это голоса внефракционных депутатов, а также депутатских групп, которые имеют абсолютно лоббистский характер, таких как, например, «Возрождение». Таким образом, уже с самого начала новый кабинет не имеет широкой поддержки, коалиция, на которую он опирается, состоит из двух фракций – «Блок Петра Порошенко» (БПП) и «Народного фронта» (НФ), с явным преимуществом первого, отличается внутренними противоречиями, причем не только по линии БПП–НФ, но и внутри самой БПП. Такая коалиция будет вынуждена по многим вопросам обращаться за голосами именно к «олигархическим группам» типа «Возрождения». Так что простых голосований по законопроектам не будет.
В-третьих, по-новому выглядит оппозиция в Верховной раде. Она очень многочисленна и при этом разношерстна. С одной стороны, вождистские силы, активно пытающиеся перехватить левый электорат, такие как «Батькивщина», которые выступали и, вероятно, будут выступать за проведение скорейших досрочных выборов, и «Оппозиционный блок», рост рейтинга которого фиксируется многими социологическими службами, а с другой – «Самопомощь», которая находится в положении вечного критика власти, но не желает при этом рисковать и идти на досрочные выборы. Такая разобщенная, но многочисленная оппозиция, с одной стороны, по тактическим вопросам может вступать в альянсы с коалицией, но постоянная критика и давление в Раде новому правительству обеспечены.
Четвертый важный аспект, мимо которого никак нельзя пройти, – это личные амбиции Гройсмана. То, что он в ходе обсуждения вопроса о составе нового кабинета смог отстоять свои позиции, добиться включения своих людей, знакомых еще с винницких времен, а главное, не допустить назначения первым вице-премьером Виталия Ковальчука, говорит о том, что это человек с характером и политические амбиции у него достаточно большие. Характерно, что во время местных выборов в Виннице политическая сила Гройсмана шла самостоятельно, а не под крылом президентской «Солидарности». Фраза «Я вам покажу, как управлять страной», произнесенная в стенах Рады, показывает, что у нового премьера уже сейчас есть серьезные политические планы, которые вполне могут не ограничиться премьерской должностью. Но такой резкий старт по-своему ставит нового премьера в трудное положение.
Гройсман все же пока не имеет серьезного опыта работы на национальном уровне, да и среди членов нового кабинета есть люди, которые работали только на региональном уровне. Кресло спикера Рады все же никак по сложности не сравнится с работой в ранге руководителя правительства, хотя надо сказать, что на посту спикера Гройсман проявил себя как мастер компромисса. От него вряд ли стоит ждать дешевых пропагандистских заявлений и бесконечных публичных ссор и скандалов.
Гройсман, продемонстрировав свою относительную независимость, тем не менее вряд ли в течение полугодия будет идти на открытый конфликт с Порошенко. Такой конфликт в перспективе чреват досрочными выборами, а своей политической силы в общенациональном масштабе у Гройсмана нет. Важный аспект также – насколько ему удастся наладить отношения с губернаторским корпусом, учитывая, что ему близки местные сюжеты, сюжеты децентрализации и самоуправления, и можно ожидать, что он и его правительство попытаются наладить взаимодействие с региональными властями и в целом будут уделять заметно большее внимание региональной проблематике.
Первые 100 дней любое правительство не принято критиковать, но уже сейчас понятно, что хотя политический кризис преодолен, нынешняя «стабильность» временна. Коалиция в Раде слишком хрупкая, чтобы обеспечить кабинету надежный тыл. Вероятно, в целом правительство пока вынуждено будет продолжать курс на выбивание кредитов и взаимодействие с МВФ. Но пока непонятно, что оно готово предложить реальному сектору, производственникам, малому и среднему бизнесу. Программа правительства пока слишком абстрактна. Кроме того, серьезной проблемой остается и горизонт планирования, который слишком узок, в то время как без осознания того, что кабинет, как и вся власть, хочет добиться в стратегическом плане, трудно представить его эффективную работу.
