Последний месяц президентской Армении

Предугадать действия Сержа Саргсяна после 2 марта – задача непростая. Фото c сайта www.president.am

Назначенные на 2 марта 2018 года президентские выборы в Армении впервые в истории республики не будут всенародными. Президента изберут депутаты парламента. Согласно Конституции новый президент обязан назначить премьер-министра от партии, победившей на парламентских выборах, то есть от правящей Республиканской партии Армении (РПА). Сама фигура президента, беспартийного, кстати, будет церемониальной – республика становится парламентской.

Власть после выборов четвертого президента сконцентрируется у премьера. Расклад сил, сложившийся по итогам выборов в парламент в апреле прошлого года, останется незыблемым. Все дело в реформе Конституции страны, проведенной на основе референдума 6 декабря 2015 года. Именно тогда правящая Республиканская партия, лидером которой является президент Серж Саргсян, которая и инициировала изменения в Основном законе,  заложила основы своей дальнейшей внутренней политики, переведя центр силы из стен администрации президента в парламент республики.

Президент будет избираться на один семилетний срок. Он не сможет влиять на внешнюю и оборонную политику. Вооруженные силы будут подчиняться министру обороны, а функции Верховного главнокомандующего в период военных действий – возлагаться на премьера.  Именно за такую систему проголосовали на упомянутом референдуме 66,2% граждан Армении при явке 50,8%.

По словам политтехнолога Вигена Акопяна, сегодня называются несколько возможных кандидатов в президенты Армении: председатель Конституционного суда Гагик Арутюнян, глава МИДа Эдвард Налбандян, бывший министр обороны Вазген Манукян, экс-президент Нагорного Карабаха Аркадий Гукасян, первый президент Армении Левон Тер-Петросян и кандидат от прозападного блока «Елк» («Выход»), ветеран карабахской войны Артак Зейналян. Это, похоже, не полный список. Только собираются начать внутрипартийные консультации в Армянской революционной федерации «Дашнакцутюн» (АРФД) – и все еще открыт вопрос с «Процветающей Арменией», пока отказывающейся от президентского офиса.

«Общее у названных политиков – это не только действительно символизм их фигур, но и ограниченный политический вес в реальности. Впрочем, не исключено, что  парламентские силы выдвинут в президенты другие кандидатуры», – говорит Акопян. По его мнению, внутриполитическая обстановка позволяет с большой долей вероятности утверждать, что республику не захлестнут кризисы, подобные молдавским, или противостояния, похожие на грузинские: Молдавия и Грузия еще раньше встали на путь ослабления института президента в пользу законодательной власти.

«Дело в том, что Республиканская партия, лидером которой является действующий президент, выиграла парламентские выборы, которые следует рассматривать как важнейшее продолжение конституционной реформы. Теперь республиканцам остается выбрать лояльного партии президента и останется главный вопрос: кого президент автоматически выдвинет на пост премьера? В свое время Саргсян заявил, что после отставки не будет претендовать на пост премьера или спикера парламента. Но члены РПА не скрывают, что хотят видеть во главе страны именно его. Однако республиканцы должны знать, что для победы на следующих выборах им потребуется новый локомотив взамен пущенного под откос действующего премьера Карена Карапетяна, который, в свою очередь, недавно заявил, что хотел бы продолжить работу на своей должности в новых конституционных условиях», – сказал «НГ» Виген Акопян.

Политолог, научный работник Центра региональных исследований Академии госуправления Армении Джонни Меликян, напоминая, что необходимость перехода к парламентской республике власти объяснили желанием усовершенствовать форму демократического управления страной на всех уровнях и целесообразностью повышения роли политических партий, не исключает, что именно невозможность баллотироваться на пост президента в третий раз и желание Саргсяна остаться во власти, предположительно на посту премьера, могли способствовать реализации конституционных изменений. И если это так, то с учетом расклада сил в парламенте ничто не помешает действующему президенту поменять один офис на другой, оставаясь первым лицом Армении.

Еще один важный вопрос: перспективы внешней политики Еревана.  РПА является членом Европейской народной партии, проводит в Армении европейские модельные законы, как недавно закон о предотвращении насилия в семьях, получивший скандальные оценки в соцсетях из-за  противоречий армянским традициям в принципе. С другой стороны, Саргсян в целом проводил многовекторную политику, развивая союзнические отношения с Россией. Но какой станет внешняя политика Армении в обезличенном парламентском исполнении, учитывая сложную генеалогию армянских партий? По мнению Акопяна, в России без особого оптимизма воспринимали движение Еревана к парламентской форме управления, прекрасно понимая, на какие средства и по каким технологиям функционируют армянские партии. «Внутриполитическая гибкость должна, по идее, позволить Армении быть гибкой и во внешней политике. Но критики реформы и тогда, и сейчас предупреждают: в условиях неурегулированности карабахского конфликта подобная децентрализация может быть опасной», – сказал Акопян.

Если уж дошло до Карабаха, то стоит упомянуть, что ряд наблюдателей связывает переход на парламентскую модель с предстоящими уступками в рамках урегулирования конфликта. «При усиливающемся давлении извне по мирному урегулированию, которое в будущем будет обеспечено за счет взаимных уступок, реформы дают властям Армении возможность «обезличить» и «распылить» собственно власть и ответственность», – считает Меликян. По его мнению, это создает новые возможности властям для маневров в переговорах в будущем. «Кстати, в Нагорном Карабахе обратный процесс: реформы еще больше укрепили позиции президента Бако Саакяна», – напомнил он. А Виген Акопян считает такую версию вымороченной: «Если и предстоит идти на уступки, то под чью-то ответственность. Даже если процесс будет происходить под эгидой парламента, то документы будет подписывать конкретно премьер».