Виктория Панфилова
Реджеп Тайип Эрдоган и Ильхам Алиев продемонстрировали согласованность позиций. Фото с сайта www.president.az
«Габалинская декларация», подписанная по итогам саммита Совета глав государств Организации тюркских государств (ОТГ), подтвердила стремление объединения к развитию экономики и культуры, но одновременно выявила существенные разногласия среди его участников. Расширение повестки за счет вопросов безопасности, призывов к военным учениям и инициативы «ОТГ+», которая, по предложению президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, может включать даже Сирию, было воспринято экспертами как попытка Анкары узурпировать внешнюю политику стран-членов.
Приняв председательство в ОТГ, президент Азербайджана Ильхам Алиев подчеркнул консолидирующую силу объединения: «Общность наших исторических и этнических корней, наши языки объединяют нас как одну семью».
В развитие этой концепции он выдвинул инициативу провести в 2026 году совместные военные учения стран ОТГ на территории Азербайджана. В подтверждение готовности страны Алиев сослался на значительный опыт, включая более 25 двусторонних и многонациональных военных учений с Турцией, проведенных за минувший год.
Однако предложение азербайджанского президента не встретило публичного отклика со стороны коллег по ОТГ. В ходе заседаний каждый из лидеров сосредоточился на продвижении собственной национальной повестки и государственных интересов. При этом инициатива «ОТГ+», направленная на расширение сотрудничества за пределы исключительно тюркских стран, была воспринята положительно как механизм для привлечения новых партнеров.
Например, президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев предложил создать Совет по кибербезопасности и Центр цифровых инноваций. Он также акцентировал важность развития крупных торгово-экономических проектов и логистики в рамках ОТГ и высоко оценил уникальную роль и потенциал Совещания по взаимодействию и мерам доверия в Азии (СВДМА) в деле укрепления стабильности, безопасности и мира на пространстве тюркских государств.
Казахстанский политолог Данияр Ашимбаев заметил, что Астана не выразила особого интереса к военно-политическим «перспективам» ОТГ или идее внедрения общего для всех тюркских народов алфавита, о котором в очередной раз напомнил президент Эрдоган. Глава Турции, в частности, заявил о необходимости ускорить создание «большой языковой модели для тюркского языка». «Токаев подтвердил приверженность Казахстана экономическому, гуманитарному и культурному сотрудничеству, избегая при этом вовлечения в чужие геополитические игры и иерархические отношения», – написал в своем Telegram-канале Ашимбаев.
Президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев выразил серьезную обеспокоенность ситуацией на Ближнем Востоке, Украине, в Афганистане, а также «проблемами иранской ядерной программы». Он приветствовал «новые планы ведущих мировых держав по формированию справедливого миропорядка, обеспечению взаимного доверия и безопасности» и предложил провести в Самарканде первую совместную встречу министров иностранных дел и глав спецслужб стран ОТГ для выработки единых подходов к вопросам региональной и глобальной безопасности. Мирзиёев также выдвинул инициативу по созданию Тюркского промышленного альянса и укреплению экономического сотрудничества между странами организации, подчеркнув, что соединение Срединного коридора со строящейся железной дорогой Китай–Киргизия–Узбекистан и перспективным Трансафганским коридором создаст «многоотраслевую стратегическую систему магистралей» в регионе.
«ОТГ как любой синтетический и идеологический конструкт нуждается в постоянной накачке новыми смыслами и нарративами, которые, с одной стороны, соответствуют изначальным замыслам, но декларируются как «развитие», с другой – призваны все туже и туже стягивать этот союз в прокрустово ложе пантюркизма в чисто турецком изводе. Это уже создает ряд напряженностей, которые все более явно проступают от саммита к саммиту ОТГ», – сказал «НГ» туркменский политолог Дерья Караев.
По его словам, инициативы по созданию и внедрению единого тюркского алфавита, языка и единой тюркской истории в каждой из стран Центральной Азии встречают различную реакцию, однако для властей Туркменистана такие идеи неприемлемы. Язык, история и культура составляют фундаментальную основу государственной политики Туркменистана, а собственное, уникальное «тюркское первородство» возведено в ранг безусловной максимы. И разменивать его на сиюминутные тактические союзы власти Туркменистана не спешат и вряд ли примут тюркскую унификацию в обозримом будущем, несмотря на постоянно звучавшие мантры о братских народах и родственных чувствах», – подчеркнул Караев.
В этой связи очень примечательным и демонстрационным апрельский стал вояж Национального лидера Туркменистана Гурбангулы Бердымухамедова по трем другим тюркским странам Центральной Азии – Казахстану, Кыргызстану и Узбекистану. Причем визиты состоялись не в столицы государств, а в сакральные месты тюркского мира – Туркестан, Самарканд и в духовный центр Кыргызстана «Рух-Ордо» имени Чингиза Айтматова. Это как раз и была демонстрация того самого «тюркского первородства», демонстрирующая, кто на самом деле является носителем тюркского духа, языка и истории во всем его многообразии, и на которое посягает турецкая политика, стараясь подменить все тюркское турецким. Примечательно, что этот вояж Гурбангулы Бердымухамедова имел продолжение в виде визита в Париж, где был принят президентом Макроном, «большому другу» Реджепа Эрдогана. Этот сигнал был считан в Анкаре, а на саммите в Габале Эрдоган посетовал на то, что Туркменистан до сих пор не вступил в ОТГ полноправным членом, хотя его там ждут.
Не меньшие разногласия внутри ОТГ вызывает вопрос признания Турецкой Республики Северного Кипра (ТРСК), которую под беспрецедентным нажимом и несмотря на протесты дипломатии Казахстана и Узбекистана все же приняли в состав ОТГ в статусе наблюдателя на саммите 2023 года, проходившем в Самарканде.
После подписания тремя странами – Казахстаном, Туркменистаном и Узбекистаном – совместного текста, поддерживающего две резолюции, принятые Советом Безопасности ООН еще в начале 1980-х годов (541 и 550), которые считают декларацию независимости Турецкой Республики Северного Кипра и «все сепаратистские действия» юридически недействительными, все попытки Эрдогана легитимизировать ТРСК через членство в ОТГ были нивелированы.
Не меньше вопросов вызывают намерения членов ОТГ провести унификацию тарифной политики в рамках объединения. Хотя хорошо известно, что часть членов ОТГ уже являются членами ЕАЭС, где тарифная политика во многом сформирована и действует, хотя и к ней у членов ЕАЭС возникает много вопросов. «Создается впечатление, что от саммита к саммиту ОТГ продолжает продуцировать своего рода маниловщину, где проекты и прожекты все больше претендуют на глобальный регионализм, а все и очень серьезные противоречия маскируются «братским трансом» тюркской солидарности», – считает Караев.
Директор Агентства этнонациональных стратегий Александр Кобринский сравнил ОТГ с прообразом Европейского союза в Центральной Азии. «Показательно, что ЕС, начинавшийся с чисто экономических задач, сегодня близок к финишной черте по превращению в военный блок. Подобно ЕС, ОТГ повторяет эту траекторию, имея скрытые цели. Истоки создания объединения так или иначе прослеживаются от Лондона через Анкару в Центральную Азию, где изначально Нурсултаном Назарбаевым была предложена идея экономического объединения в рамках тюркского союза, что и привлекло внимание других глав государств». «Однако истинная цель ОТГ иная: она заключается в разрушении ОДКБ и отстранении от прямой власти региональных лидеров с передачей их функций наднациональным чиновникам, по примеру ЕС, – сказал «НГ» Кобринский. – Чтобы достичь этого, необходимо не только заниматься экономикой, но и активно развивать военный потенциал. Поэтому ОТГ будет настойчиво трансформироваться в первую очередь в военный союз тюркских государств, а уже потом во все остальное. Неизбежно возникает вопрос: против кого будет направлен этот военный союз?»
По словам эксперта, в этом контексте отсутствие реакции на предложение президента Алиева о проведении совместных военных учений в 2026 году воспринимается отнюдь не как случайность. Для Казахстана и Узбекистана многовекторная внешняя политика остается приоритетом, и лидеры этих стран вряд ли захотят ею поступиться. Однако, как показывает исторический опыт, стремление к чрезмерной многовекторности в регионах с геополитическими разломами может нести в себе риски внутренней дестабилизации. Таким образом, перед «средними» государствами (как их определил президент Токаев) неизбежно встает вопрос о необходимости более четкого позиционирования относительно формирующихся центров силы.
